Рецензия. Мост между культурами и эпохами
Вступление
Это последняя рецензия в трилогии, хотя она и планировалась второй. Первой была рецензия про "Снег" Орхана Памука, а третьей должна была стать рецензия про "Поиск предназначения", но получилось вот так. Об особенностях моих рецензий я рассказал тут.
Об Иво Андриче, авторе сегодняшней книги, я не буду рассказывать - для этого есть Википедия.
Не боюсь раскрыть вам сюжет - его нет. Дело в том, что книга повествует об архитектурном сооружении и называется “Мост на Дрине”. Само по себе мост не слишком интересен: построен в 16м веке сразу же из камня, ничего особенного в нём нет. Кроме судеб людей, живущих около него. Дело в том, что он находился на границе культур - до этого вполне европейского края, сейчас входит в состав Боснии и Герцеговины почти на границе с Сербией, доходили турки эпохи Османской империи. Именно ими и был построен мост. То есть тут пересекаются культуры Европы, прежде всего славянско-православная, и турецко-мусульманская. А ещё вокруг моста замечательный климат и прекрасная природа. Что же мы встретим в романе?
Природа
Автор пишет о родном крае замечательным, красочным и сочным языком, тут надо сказать спасибо и переводчику. Не вызывает сомнений, что автор любит свою родину. Вот так начинается роман:
Почти на всем своем протяжении река Дрина течет узкими ущельями в горах или теснинами мрачных каньонов между отвесными скалами. Лишь кое-где расступаются горы, давая простор веселым долинам, и тогда то на одном, то на обоих берегах реки возникают ровные или холмистые пределы, пригодные для обработки и жилья...
Там, где Дрина всей тяжестью своей зеленой и вспененной водной лавины извергается как бы из сомкнутой стены отвесных черных гор, стоит большой каменный мост строгих пропорций с одиннадцатью широкими пролетами. От этого моста, точно от основания, расходится веером холмистая долина с Вышеградом, его предместьями и деревушками в ложбинах между холмов, лоскутной пестротой пашен, выгонов и сливняков, прихотливой сетью межей и оград, узорной россыпью перелесков и отдельными купами лиственных деревьев....
На протяжении всего романа Андрич делает такие художественные отступления, которые даже меня, нелюбителя описаний природы, привлекают и затягивают в омуты и долины. Автору удаётся передать своё отношение к этим местам, ты как будто сам проходишь по мосту, по сливовым садам, где по осени сушат многочисленный чернослив… чувствуешь насыщенную гамму ароматов и шум реки из-за ивняка на берегу. Меня, жителя равнинного города, где каждый холм называется горой, привлекают горные склоны, бурная река.
История
Повествование о судьбе моста и о его роли в истории, показывает последнюю в очень необычном свете. Книга, конечно же, не учебник по истории, чтобы понять описываемые события нужно прилично знать историю Европы с 16 до 20 век. Казалось бы, как история может рассказываться по событиям вокруг моста в небольшом провинциальном городке? Но всё дело в его географическом расположении, где сталкиваются австровенгерские войска с османскими, где почти слышны семь сараевских выстрелов. Для меня “Мост на Дрине” стал весьма интересным дополнением к классической истории, ведь мост играл важную роль в столкновении культур.
Столкновение культур
Строительство моста происходило под руководством мусульман в православной стране и далеко не всё шло гладко. Почти в самом начале книги очень подробно описана сцена, которая может оттолкнуть многим чувствительных читателей:
Не переставая настегивать плеткой голенище своего сапога, Абид-ага отдавал приказания: пойманного продолжать допрашивать, особенно о соучастниках, но не подвергать чрезмерным пыткам, которых бы он не вынес; к полдню приготовить все, что надо, и живым насадить преступника на кол на самом верху крайних лесов, чтобы видно было всему городу и всем рабочим с обоих берегов реки...
Местные жители саботировали постройку моста, что привело к очень жестокому, по-восточному жестокому, столкновению культур - прилюдная казнь через сажание на кол. Описана казнь подробно и в красках, так что будьте осторожны, если плохо переносите тексты такого содержания. Однако, такое место только одно, оно как будто, чтобы отпугнуть лишнего читателя в начале книги, дальше всё будет хоть и драматично, но совсем не устрашающе.
Столкновение культур происходит не только из-под палки надзирателя, в городке около моста живут представители разных культур, живут и как-то уживаются под разной властью. Как практически везде в Европе, еврейская прослойка, весьма существенная в Вышеграде, выделяется не только образом жизни и способом зарабатывать на жизнь, но особым отношением власти и соседей - в романе и этот аспект насыщенной многонациональной жизни не упущен, представлен, как и всё остальное, в яркой балканской палитре.
Мы можем представить как жили представители разных культур в Петербурге 18-19 веков. Или как взаимодействовали народы в Париже, Кёльне, Вене в 16-17 веках, но о том как она уживались в условиях бедного городка - об этом очень мало кто рассказывает. Нельзя сказать, что войны проходили мимо Вышеграда, но сказывались они совсем иначе, чем на столицы. Когда все жители хорошо знают друг друга, между всеми поддерживаются какие-то торговые, дружеские, родственные отношения, совсем иначе выглядят войны огромных держав.
Мне кажется, что именно это описание взаимодействия культур и послужило причиной получения Нобелевской премии. Ну и замечательный язык.
В книге прекрасное и светлое отдано не только природе. Люди не только воюют, страдают, гибнут. Есть центральное место в романе, которое является сосредоточением чистой и возвышенной жизни (после казни на коле, конечно) - сам мост и люди, проводящие на нём время.
Мост на Дрине
Вышегорцы мешали постройке моста, но со временем полюбили его - как часто бывает с такими строениями, вспомнить хотя бы Эйфелеву башню. Турки облюбовали его для неторопливого питья кофе. Я бы сам с удовольствие выпил бы кофе в таком месте:
Двести пятьдесят шагов составляют примерную длину моста и десять – ширину, почти удвоенную в самой середине за счет двух одинаковых балконов, симметрично расположенных по сторонам проезжей части. Это место получило название «ворот». Два выступа, покоящиеся основанием своим на среднем опорном столбе, расширяющемся кверху, пластично и смело вынесенные за общую линию моста, висят над шумящей в глубине зеленой водой. Выступы эти имеют пять шагов в длину и столько же в ширину и, оставаясь открытыми сверху и со стороны проезжей части, обнесены такой же каменной оградой, как и весь мост на всем своем протяжении. Правый балкон – если идти от города – называется диваном. К нему ведут две ступени, обрамлен он сиденьями, спинками которым служит ограда, и весь, вместе с приступками, скамьями и оградой, как бы отлит из одинакового светлого камня. Левый балкон на противоположной стороне моста в точности такой же, только без сидений. В середине ограда поднимается выше человеческого роста; в нее, на самом верху, вмурована белая мраморная плита с высеченной на ней витиеватой турецкой вязью – тарихом, – где в тринадцати стихах сообщается миру имя того, кто поставил мост, и дата завершения постройки. Из ограды внизу под плитой бьет тонкая струя воды, испускаемая пастью каменного змея. На этом балконе расположился содержатель кофейни со своими джезвами, филджанами, незатухающим мангалом и мальчиком, подающим кофе гостям на диване через дорогу. Таковы ворота.
Красоту и детальность описаний оценили? Тогда вот вам ещё пример:
Запах спелых арбузов и дынь смешивается в воздухе с ароматом жареного кофе. От моста, от его больших каменных плит, еще горячих от дневной жары, политых водой и тщательно выметенных, поднимается теплый и благоуханный дух, особенный дух ворот, располагающий к беспечной лени и зовущий к праздным мечтам.
Мест с описаниями людей на мосту огромное количество, они художественно разбросаны по всему тексты, и они для меня были одними из важнейших привлекающих элементов романа в целом. Так и хочется присоединиться к ним, попить неторопливо кофе в жару, послушать сплетни и серьёзные разговоры о приближающихся войсках с той или иной стороны, посмеяться над шутками. И наконец посмотреть на стремительные воды Дрины...
Наконец народ наелся, наудивлялся, находился по мосту и наслушался стихов тариха. Исчезло ощущение чуда, владевшего всеми в первые дни, мост вошел в повседневную жизнь, и люди проходили по нему торопливо, равнодушно, озабоченно и рассеянно, так же, как говорливая вода, текущая под ним, как будто и они шли не по мосту, а по привычной, протоптанной людьми и скотом дороге. А плита с надписью молчала, молчала, как и всякий камень.
Теперь левый и правый берега получили надежную переправу. Канул в вечность черный, источенный червями паром, а с ним и своенравные паромщики. Далеко внизу, под малыми пролетами моста, остались песчаные и каменистые кручи берегов, одинаково трудные для спуска и подъема, где так мучительно и часто напрасно дожидались переправы. Через капризную реку с ее неприютными берегами, будто по волшебству, перекинулся мост. Теперь прямо с одного высокого берега на другой переходили, точно на крыльях, по широкому длинному мосту, твердому и нерушимому, как утес, под копытами отзывавшемуся так, словно весь он был из одной-единственной тонкой каменной плиты.
