0.29 ...не нужен нам берег турецкий...

 Безнадёжных ситуаций не бывает. Бывают лишь люди без надежды. Я никогда не терял надежду. Ататюрк

Сейчас режим прохождения судов через Черноморские проливы регулируется Конвенцией Монтрё. Суть ее в том, что она закрепляет проливы за суверенитетом Турции, однако одновременно сохраняет элементы международного контроля над этими артериями (хотя в Турции именуют эти проливы турецкими). Это соглашение сохраняет за торговыми судами всех стран свободу прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Для военных кораблей режим совсем иной. Нечерноморским странам разрешается проводить через проливы в Черное море только легкие надводные корабли и вспомогательные суда водоизмещением каждого не более 10 000 тонн. Суммарное водоизмещение отряда кораблей не должно превышать 15 000 тонн, и их проход разрешен только в дневное время. Нечерноморские государства не вправе вводить в Черное море авианосцы и подводные лодки. Общий тоннаж эскадры боевых кораблей нечерноморских стран, находящихся в Черном море, не должен превышать 45 000 тонн. Время пребывания на Черном море военных кораблей нечерноморских стран тоже строго ограничено. Оно не должно превышать 21 сутки, независимо от цели прихода. Турецкие власти должны быть извещены по дипломатическим каналам о проходе военных кораблей через Черноморские проливы, для нечерноморских стран - за 15 суток, для черноморских - обычно за 8 суток, но не менее, чем за трое.

Все это означает, что в существующих условиях строительство канала «Стамбул» в военном плане для нечерноморских стран не может влиять на ситуацию в Черном море, поскольку Конвенция Монтрё ограничивает не только срок пребывания военных кораблей всех не прибрежных государств, но и тоннаж этих кораблей. Это означает, что военные корабли нечерноморских стран, как и прежде, могут войти в Черное море, однако их тоннаж и срок пребывание в Черном море не могут увеличиться благодаря каналу «Стамбул», без пересмотра положений Конвенции Монтрё. Да, Стамбульский канал для военных кораблей будет служить дополнительным, альтернативным маршрутом, путем для попадания в Черное море, однако здесь совсем не важно, каким образом военный корабль оказался в Черном море (через пролив Босфор, канал «Стамбул» или, например, реку Дунай). Сложно представить, что Турция в 2023 г. (после ввода в эксплуатацию канала) будет требовать пересмотра Конвенции Монтрё, чтобы корабли нечерноморских членов НАТО могли долго остаться в Черное море и что это были более крупные корабли (может быть и в 2023 г. Турция совсем не будет членом НАТО). Мы уже говорили, что в действительности Турция не желает, чтобы военных кораблей нечерноморских членов НАТО стали больше в Черном море и они стали проблемой для Анкары, которая должна следить, чтобы не нарушалась Конвенция Монтрё, что осложнит турецко-российские отношения.

Что касается прохода торговых судов, то невозможно представить зачем они будут платить огромные деньги для прохождения через канал «Стамбул», если есть пролив Босфор, который имеет статус международного водного пути, а Конвенция Монтрё сохраняет за торговыми судами всех стран свободу прохода через проливы как в мирное, так и в военное время. Турция по сути не может заставить их вместо пролива Босфор выбирать канал «Стамбул» и взымать плату. Это создаст огромные проблемы с черноморскими странами (и не только). Поэтому, когда канал будет открыт, Турция, по всей вероятности, будет настаивать на пересмотре только некоторых положений Конвенции Монтрё, которые будут относиться только торговым суднам (а не военным кораблям).

В декабре 2016 г. президент Турции Р.Т.Эрдоган заявил, что для канала «Стамбул» будет объявлен тендер в 2017 г. По нашему мнению, реализация проекта канала «Стамбул» под большим вопросом. В конце 2015 г. турецкая пресса писала, что в программе 64-го правительства Турции написано, что строительство канала начнется летом 2016 г. Однако этого не случилось, и теперь говорят, что строительство канала начнется в 2017 г. (в 2012 г. турецкая пресса писала, что канал будет сдан эксплуатацию в 2017 г.) Возможно, это был связан еще и с тем, что в апреле 2016 г. (когда еще не были урегулированы отношения между Россией и Турцией) Москва и Тегеран стали вновь обсуждать прокладку водного канала из Каспия в Персидский залив, что даст России кратчайший выход в бассейн Индийского океана в обход турецких проливов. Появление канала из Каспия в Персидский залив создает прямую конкуренцию турецким проливам Босфор и Дарданеллы, благодаря каналу из Каспия в Индийское море доставка грузов через Россию становится вдвое короче традиционного маршрута через Турцию.

Об этом писал и турецкий аналитик Сулейман Яшар. «Прогнозируемая стоимость проекта канала из Каспия в Персидский залив - семь миллиардов долларов. Завершить его планируется в 2030 году. Благодаря ему страны, выходящие к Каспийскому морю (Иран, Россия, Казахстан, Туркмения, Азербайджан) смогут транспортировать нефть и природный газ в открытое море. Это оживит экономики южнокавказских и прикаспийских государств. Благодаря иранскому проекту российские военные корабли тоже смогут выходить в открытое море без необходимости в турецких проливах. Так они смогут конкурировать с американским флотом, который сейчас свободно действует в Персидском заливе. Конечно, военное и экономическое значение проливов Босфор и Дарданеллы при этом снизится. В этой связи заметим, что, если уменьшится число судов, проходящих через проливы, проект строительства канала «Стамбул» может не иметь финансовой отдачи. Если у этого проекта не будет финансовой отдачи, то не нужно тратить эти ресурсы впустую. Использовать их можно для завершения проекта Юго-Восточной Анатолии (GAP, проект, предусматривающий комплексное развитие региона на основе реализации масштабных гидроэнергетических проектов). Этот проект может обеспечить рост валового сельскохозяйственного продукта Турции (с $63 млрд до более $ 200 млрд) и, к тому же, до трех миллионов рабочих мест», - написал Сулейман Яшар. Как он правильно заметил, Эрдоган мог потратить деньги, предназначенные для строительства канала «Стамбул» на проект GAP. Эрдоган не жалеет денег для мегапроектов Стамбула, однако не хочет делать инвестиции в курдонаселенных провинциях, создавать рабочие места, и таким образом увеличивает социально-экономической разрыв между западом и востоком страны. Итак, реализация проекта канала «Стамбул» во многом зависит и от проекта канала из Каспия в Персидский залив, который стал одним из главных мотивов Турции, чтобы она существенно ускорила урегулирование отношений с Россией и попытался предотвратить реализацию проекта Трансиранского канала.

  Продолжение следует...