Бессмертие души (Платон/Сократ) (4)

Вообще, слово-откровение, обозначающее-воспроизводящее-описывающее истину (сущность), с точки зрения концепции Платона/Сократа неким совершенно мистическим образом пребывает в чистой мысли философа, превращаясь в этакий мистический «канал» информации, доступный только самому философу. Термин «созерцать сущности» в этом контексте перестает иметь отношение к чувственному восприятию и чувственному опыту, а сам акт «созерцания» приобретает мистический характер. Кроме того, он не может стать результатом или предметом общения (даже философов!).

Слова-откровения воспроизводят сущности в противоположность словам-обобщениям, которые обозначают-воспроизводят (в той или иной мере вполне) конкретную чувственно воспринимаемую предметную реальность (реальность вещей) и сами обладают некоей чувственно воспринимаемой (видимой или слышимой) формой (словоформой, формой знака, воплощены в знаковой форме, в форме знака). Подобное разделение, различение слов, которое напрашивается в концепции Платона, реально существовать, мягко говоря, вряд ли может, так как любое слово естественного языка есть как минимум в том числе слово-обобщение, которое всегда имеет и чувственно воспринимаемую собственную форму, и уже «хотя бы» поэтому всегда в той или иной мере воспроизводит чувственный опыт субъекта. С другой стороны оно всегда существует именно и только в смысловых взаимосвязях с другими словами, в частности, через ряд преобразований сводимо к любому (?) (!) другому слову и/... к любому уровню обобщения. И существует в немалой мере в рамках общения с другим человеком, хотя бы в рамках своего усвоения, но не только.

То, что платоновское слово-откровение по своей природе существует как бы само по себе и не входит в смысловое пространство языка, в рамках которого только и возможно раскрытие его смысла для сознания субъекта (которое соотносится – от в некоторой мере соответствует до, в пределе и/или в некоторых частных случаях совпадает – со знаковой системой языка), говорит о том, что это слово-откровение по сути остается для сознания субъекта «вещью в себе», то есть собственно не существует для него. Соответственно, возникает вопрос о несовпадении платоновского понятия «разума» как неизменной, бессмертной сущности души и понятия «человеческого сознания» («человеческого разума») как сознания человека в его земной, осязательно-чувственной жизни как разума человека (в том числе и разума философа!), формирующегося и функционирующего в мире чувственно воспринимаемых форм-вещей. Так, для Сократа и Платона «человеческое» есть «смертное,.. непостоянное и несходное с самим собою...» («Федон»).

Происхождение слова-откровения как конструкта-понятия платоновской концепции (и не только) может быть предположительно объяснено, если учесть некоторые возможные особенности восприятия специфики существования-функционирования феномена слова per se. Слово в своем непосредственном восприятии при достаточно высоком уровне обобщения и без дополнительных усилий субъекта восприятия может не воспроизводить практически никакого зримого чувственного опыта (как эйдоса). В подобном случае слово становится ненаблюдаемым как образ. Возникает иллюзия полной непредметности слова – иллюзия как того, что слово может существовать безотносительно к зримой/ощущаемой предметной реальности, не воспроизводить ее, так и того, что слово само по себе как бы не имеет собственной зримой чувственно воспринимаемой формы (основная форма существования слова «в быту» в самом деле как бы незрима – слово обычно не столько зримо, сколько слышимо). Таким образом, слово становится как бы незримым в его собственном восприятии, то есть как бы тем самым платоновским «словом-откровением». Возможно, именно это иллюзорное свойство «незримости» («незамечаемости» как объекта) слова и привела Сократа к выводу о незримости истинной мысли, выраженной в истинном слове (словах), незримости истинного слова как отвлеченного понятия: «Я думал со страхом, как бы мне совершенно не ослепнуть душою, рассматривая вещи глазами и пытаясь коснуться их при помощи того или иного из чувств. Я решил, что надо прибегнуть к... отвлеченным понятиям и в них рассматривать истину бытия...» («Федон»).

Наверное, тут стоит отметить некоторые, известные сегодня особенности функционирования мозга человека (функциональная асимметрия полушарий головного мозга): большинство людей – это левополушарные люди, которые кодируют информацию именно в слуховом (аудиальном) коде. То есть основной смысловой единицей реальности (феноменального поля) сознания для/у них является слово звучащее (при этом мыслимое оно часто как бы не звучит), а не зримое в качестве эйдоса (последнее характерно для правополушарных людей).

Следущая часть (5)