XXVIII/VI/XVIII

Мой чёрный город, глазами обведя свои пределы,
О, сонный град, во сне раскрывший злую пасть!
Костями эстакад, что ребрами мелькают,
Ты путнику заблудшему так рад.

Костры горящих фонарей,
Как духи жадные болот,
Зовут чужих и нежно местных кличут,
А улиц путанный, безумный хоровод,
Скрывает тёмное, бесшумное убийство.

Заводов трубы пикой неба тело рвут
И, будто опухоль, застрявшая в брюшине,
Слетает сверху Солнце,
В грязь летя и кровь,
Роняя ночи нежной палантины.

Её прекрасная, без хитрости, улыбка
Предельно ясный, вечно пьяный взгляд:
Он озаряет злато, что рыжеет, куполов церковных,
Топя всю плоть твою, о город, вечно тёмный,
В благом тумане серых, вязких грёз.