"Танец Осы" (записки артиллериста). И вот я вернулся (окончание)
Автор @paladin65 (Олег Риф)
"Танец Осы" - пляска смерти у древних персов
Дня через три меня вызвали на перевязку. Я разделся по пояс, и тут в глазах потемнело. Я наотмашь ударил сестру. Увидел в зеркале своё совсем белое лицо. Пот просто брызнул из меня: я стоял на линолеуме в мокром кругу. Причиной всему были действия сестры: какими-то кривыми ножницами она дёрнула за выставлявшийся кончик бинта.
– Что же ты делаешь?!. Не могла предупредить?!.
– Если бы я тебя предупредила, то перевязку бы тебе и за год не сделать, – ответила она, нисколько не сердясь.
– Это горячий молодой человек, хулиган, – сказала врач из-за стола.
Вскоре меня выписали. Домой я добирался пешком. Лёг на диван, а шинель уже снять не мог. Впоследствии мать и отец бранили меня за то, что не позвонил им по телефону – мол, взяли бы машину (такси в ту пору в Свердловске ещё не было).
…Когда я слушаю старинные народные песни – «Ноченька», «Ямщик» (сколько грусти в напеве родном), «Лучинушка» и другие, я вспоминаю свою бабушку Александру Амосовну. Ребёнком я привязался к ней и крепко её любил.
Помнится мне, как она ходила в лес по ягоды с коромыслом. Только вместо вёдер на концах коромысла висело по тяжёлой корзине. Возвращалась она усталая, садилась на скамейку и подзывала нас – своих внучат. Мы ели ягоды прямо из корзин, нагребая их в ладошки.
Мне исполнилось 18 лет. Началась война. Я пришёл проститься с бабушкой, и она сказала мне:
– С богом. Запомни: вперёд не поспевай, позади не отставай.
Мудрость её слов я познал позднее, когда судьба тряхнула меня не один раз.
Кончилась война, и я вернулся домой. Пошёл проведать бабушку. Явился к ней при погонах и орденах. Она сидела вся седая. Перекрестила меня и сказала:
– Ну, расскажи, как вы били супостата.
Я начал ей рассказывать. Рассказывал долго и обстоятельно. Она внимательно слушала. А когда я собрался уходить и уже взялся за ручку двери, она крикнула:
– Эй, парень, погоди!.. Ты чей будешь-то – Петра али Ивана?..
– Петра, Петра, бабушка…
Зимой 1953 г. умирал мой отец. Жил я тогда в Таллине, Эстония. Мне было известно, что он давно неизлечимо болен: у него был рак лёгких, печени и желудка. Когда жить ему оставалось дней 7-10, меня телеграммой вызвала мать. Я срочно взял отпуск и поехал.
В Свердловск я прибыл поздно вечером. Мать от самого порога начала меня уговаривать, чтобы я не давал ему курить и выпить.
– А что, он поправится разве? Проживёт дольше?..
– Нет. Врачи сказали, что осталось жить ему одну неделю.
– Так зачем же мучить старика, пусть напоследок пьёт и курит…
Отец лежал исхудавший. Мы обнялись… Он свесил ноги с кровати и пересел к столу.
Я достал пачку «Казбека» и поставил на стол бутылку водки.
– Давай выпьем, отец, с приезда.
Он умоляюще посмотрел на мать. Она ничего не сказала.
– Вообще-то врачи не велят…
– А ты слушай врачей больше… – я пододвинул к нему папиросы.
Мать принесла закуску. Выпили и закурили. Утром мы с ним сходили в баню. Я помыл его. Вернулись из баньки и снова выпили по рюмочке.
Так прошёл мой почти месячный отпуск. Мне казалось, да и мать говорила, что отец будто воскрес, стал чувствовать себя лучше. Настал день отъезда…
Мы с отцом обнялись в коридоре. Трагизм прощания заключался в том, что я знал, что вижу его в последний раз, а он знал также, что это наша последняя встреча.
Когда я приехал в Таллин, на столе уже лежала телеграмма. Мать послала её, извещая меня, что отец скончался.
Продолжение следует
