верхом на улитке

меня позовешь треугольным и горьким словом,
всегда за собой, но я на улитке в черном,
черты расплываются, это взлетает ворон,
всегда-то он там, где небесно и бестолково
цветут мотыльки на сухих и колючих стеблях,
слывут недотрогами, сколько ни отпираться,
взлетают за миг до смерти в священном танце,
и хлопает ворон в ладоши, вот так и мне бы,
но я на улитке, но я ничего не знаю,
я слышала, званных столько, что нет надежды
улиткам и прочим тварям в иных одеждах,
но я за тобой на улитке иносказаний.