Тарас Бульба против Станниса Баратеона: страшное лицемерие
Автор: @blackmoon
“Я тебя породил, я тебя и сожгу,” - мог бы сказать Станнис Баратеон, отправляя свою единственную дочь Ширен на костер. То была не кара, а жертва, которую претендент на престол совершил в состоянии колдовского опьянения и с твердой верой в то, что таким образом несет в мир свет. Результат? Его же воины отвернулись от него, а зрители сериала плевались в негодовании (да, в случае “Престолов” мы сейчас говорим о сериале, а в случае “Бульбы” - о книге. Чуть позже станет понятно, почему).
Под Тарасом костер развели после того, как он 1) сагитировал казаков на военную акцию, в ходе которой пострадала куча мирных жителей; 2) стал виновником жестокой публичной казни одного из своих сыновей; 3) второго сына прихлопнул сам. И все это - будучи далеко не в невменяемом состоянии и безо всяких красных жриц на подтанцовке. Напротив, Гоголь старательно подчеркивал, какой Тарас весь из себя правильный по сравнению с другими казаками, алкашами и мародерами. Итого? Повесть об окаянном антигерое изучают в школе и даже находят в Бульбе какое-то извращенное благородство.
Почему такая несправедливость?
Почему один детоубийца предается анафеме, а другой становится положительным героем сочинений? Да, конечно, есть разница между жертвами: в первом случае это беззащитная девочка, во втором это воин-предатель. Но с предателями можно обращаться по-разному - наказывать нелетальным способом, доверять казнь постороннему лицу...прощать и реабилитировать, в конце концов. Однако Тарас ведет себя хуже чокнутого Таргариена и приемлет только один план действий - смертная казнь сына, причем своими же руками. И читатель оправдывает его.
Сила установки
На наше восприятие объекта неизбежно влияют те установки, которые мы получили перед знакомством с объектом. Проще говоря, если нам в школе преподают некое произведение - значит, оно мудрое, доброе, вечное, сеет идеалы, внушает мораль и все такое. В школе априори не могут кормить жестью - такой постулат утрамбован нам в головы. Железнодорожные суициды, разделывание пенсионерок с помощью топора, останавливание горящих изб на полном скаку - все те прелести, которые обсуждают на уроке, заведомо завернуты в ореол возвышенного очищения через долгожданное прозрение.
А сериал “Игра престолов” - это развлекалово, насчет которого мы имеем право быть искренними. Над нами не навис педагог, который требует доказать в сочинении, что алкоголизм или голые сиськи - это фу. И этот же педагог не давит на нас предвосхищением катарсиса - мы видим то, что видим, и выражаем свое мнение без нарочитого прицела на хорошую оценку.
Жесть как она есть
У Гоголя “хорошее” четко отделено от “плохого”. Даже когда “хорошее” делает нечто нехорошее, оно от этого плохим не становится - так же, как Тимур у Гайдара не становится малолетним преступником из-за битья морды Квакину. В многополюсном мире “Престолов” партийных указаний свыше нет - хорошо то, что кажется хорошим зрителю. И, как ни парадоксально, право на максимальную субъективность ведет к росту объективности интерпретации.
Убивать собственных детей - это плохо. Второго мнения на этот счет быть не может. Только более внятно эту мысль озвучивает “жестяной” сериал, а никак не идеологизированная книжка.
В контексте школьной программы по литературе жесть - это нормально, если ее потом искупает некая грандиозная мораль. Проще говоря, цель оправдывает средства: сначала обдай читателя ушатом грязи, а потом пролей на него свет истины, дабы он на контрасте с тьмой прочувствовал, как свет прекрасен.
Отчасти потому большинству и не понравился последний сезон “Престолов”: на основании некоторых сюжетных линий начало назревать гнусненькое ощущение, что нас вот-вот начнут пичкать моралью. И тогда получится, что все зря. Зря мы трепетали, щекотали себе нервы и надеялись на иррациональное торжество треша. В “Престолах” начал прослушиваться тон училки, которая сначала с леденящим душу выражением зачитывала нам про то, как главный герой “воткнул и два раза провернул” - а на дом задала сочинение о гражданско-патриотической лирике Лермонтова.
Почему сериал давит сильнее
Читая художественные тексты, мы их неизбежно визуализируем - кто-то ярче и в деталях, кто-то относительно абстрактно и менее подробно. Но мы же знаем, что мы выносим, а что не выносим - и потому визуализируем только то, от чего нам не станет дурно. Предположим, в тексте упомянут фонтан крови, а нас от мысли о крови мутит - мы быстро проскакиваем фрагмент и вкладываем по максимуму воображения в визуализацию следующей, более приятной сцены, которая перебьет нам воспоминания о фонтане.
Кинопродюсеры же показывают нам то, что хотят показать. Мы не можем отфильтровать и развидеть то, что наш зрачок уже поймал. Более того, авторы “Игры престолов” всегда намеренно движутся к самой последней границе дозволенного, целенаправленно стараясь шокировать зрителя по максимуму. Отсюда и эффект психологического террора, который легче избежать при чтении.
На больную мозоль
Тарас Бульба был актуальным героем школьной программы тогда, когда общество нуждалось в Павликах Морозовых, готовых сдать своих отцов, и в отцах, готовых в случае необходимости убить тех, кого породили. Сейчас общество мечтает о том, чтобы любыми средствами избавиться от опасности, исходящей от террористов и экстремистов - опасности, которая поражает воображение своей изощренной, непредсказуемой жестокостью. И “Бульба”, и “Престолы” надавили аудитории на больные мозоли. Только мозоль, заключенная в сожжении Ширен, для нас сейчас более актуальна, да и средство надавливания более эффективно - вот почему на одного детоубийцу мы можем закрыть глаза с большей легкостью, чем на второго.
Ваше творчество стремится стать бизнесом, а бизнес рвётся в онлайн?
Ищете сервис для создания интернет-магазинов?
Прежде чем выбрать, задумайтесь, как бы вы поступили, если бы все интернет-магазины были стульями?
В этом посте @ivelon отвечает на самый главный вопрос о торговой платформе Pokupo.