( 💯 апвот)За пузырём Биткойна — часть 2: GPS, Facebook, и открытый протокол

Для некоторых исследователей истории современных технологий грехопадение интернета следует неизбежному историческому сценарию. Как утверждал Тим Ву в книге «Главный рубильник», все основные информационные технологии XX века придерживались похожего паттерна развития, начиная как игрушки любителей и исследователей, мотивированных любопытством и сообществом, и в итоге оказываясь в руках мультинациональных корпораций, зацикленных на максимизации стоимости акций. Ву называет этот паттерн Циклом, и, по крайней мере на поверхности, интернет следовал Циклу с убедительной точностью. Интернет начинался как помесь финансируемых правительством академических исследовательских проектов и любительских хобби. Но спустя 20 лет после того, как интернет достиг воображения масс, он породил в лице Google, Facebook и Amazon – и косвенно Apple – пожалуй, самые влиятельные и дорогостоящие корпорации в истории капитализма.

Поборники блокчейна не признают неизбежность Цикла. Они утверждают, что корни интернета были на самом деле более радикально открытыми и децентрализованными, чем в случае прежних информационных технологий, и если бы мы сохранили верность этим корням, то всё было бы так и по сей день. Над онлайн-миром не господствовала бы группа гигантов информационного века; наши новостные платформы были бы менее уязвимы к манипуляции и мошенничеству; хищение персональных данных встречалось бы намного реже; рекламные доллары распределялись бы среди более широкого диапазона медийных активов.

Чтобы понять почему, стоит представить себе интернет как две фундаментально различных системы, наложенных друг на друга, подобно слоям в археологическом раскопе. Один слой состоит из программных протоколов, разработанных в 1970-е и 1980-е и достигших критической массы, по крайней мере в плане аудитории, в 1990-е. (Протокол – это универсальный программный язык, позволяющий множеству компьютеров понимать друг друга. Существуют протоколы, управляющие передачей исходных данных интернета, протоколы отправки электронной почты и протоколы, определяющие адреса веб-страниц). А над ними расположен слой веб-сервисов – Facebook, Google, Amazon, Twitter, – в основном появившихся в следующее десятилетие.

Первый слой – назовём его Интернет1 – основан на открытых протоколах, которые, в свою очередь, определялись и поддерживались академическими исследователями и никому не принадлежащими организациями по международной стандартизации. По сути, изначальная открытость никуда не делась, хотя мы, возможно, недостаточно это понимаем. Электронная почта по-прежнему основана на открытых протоколах POP, SMTP и IMAP; веб-сайты по-прежнему обслуживаются открытым протоколом HTTP; биты по-прежнему передаются по оригинальным открытым протоколам интернета TCP/IP. Вам не обязательно понимать технические особенности работы этих программных стандартов, чтобы пользоваться их преимуществами. Ключевая общая для всех них характеристика – это то, что ими может бесплатно пользоваться любой. Если вы хотите создать веб-страницу, не нужно платить лицензионный сбор никакой корпорации, владеющей HTTP; если вы хотите отправить письмо через SMTP, вам не нужно продавать часть ваших персональных данных рекламодателям. Наряду с Википедией, открытые протоколы интернета представляют один из самых впечатляющих примеров общественных продуктов в человеческой истории.

Чтобы понять, насколько огромны, но также невидимы преимущества таких протоколов, представьте, что какой-нибудь из этих ключевых стандартов не был разработан: например, открытый стандарт GPS, который мы используем для определения нашего географического местонахождения. Система глобального позиционирования (GPS), разработанная американскими военными, стала доступна гражданскому населению при администрации Рейгана. Около 10 лет она в основном использовалась в авиации, пока отдельные потребители не начали использовать её в системах автомобильной навигации. А теперь у нас есть смартфоны, способные поймать сигнал вращающихся вокруг нас спутников GPS, и мы используем эту необычайную возможность для всего от поиска ближайших ресторанов до игры в Pokémon Go и координирования спасательных операций.

Но что, если бы военные не сделали GPS всеобщим достоянием? Можно предположить, что в 1990-е в Кремниевую долину и другие технические центры поступил бы рыночный сигнал о том, что потребители заинтересованы в определении своих точных географических координат и отображения своего местонахождения на цифровых картах. Последовало бы несколько лет ожесточённой конкуренции между компаниями, которые запускали бы на орбиту собственные частные спутники и разрабатывали собственные уникальные протоколы, но в конечном итоге рынок остановился бы на одной доминирующей модели, учитывая все преимущества единственного, общего способа определения местонахождения. Назовём эту воображаемую фирму GeoBook. Изначально принятие GeoBook будет прорывом для потребителей и других компаний, пытающихся встроить в своё аппаратное и программное обеспечение распознавание местонахождения. Но постепенно раскроется тёмная сторона: единственная частная корпорация отслеживает передвижения миллиардов людей на планете, создавая рекламного монстра на основе изменений нашего местонахождения. Любой стартап, пытающийся создать приложение с определением местоположения, будет уязвим к прихотям могущественной GeoBook. Будет писаться заслуженно гневная полемика, обличающая общественную угрозу этого Большого Брата в небе.

Но ничего подобного не произошло по одной простой причине. Мы решили проблему геолокации, как и местонахождения веб-страниц, адресов электронной почты и доменных имён, с помощью открытого протокола. И так как у нас нет этой проблемы, мы редко задумываемся о том, как красиво работает GPS и как много различных приложений было построено на её основе.

На уровне Интернета1 открытая, децентрализованная сеть живёт и здравствует. Но с тех пор как мы в середине 1990-х остановились на Всемирной паутине, было принято очень мало новых открытых протоколов. Решение крупнейших проблем, которыми занимались технологии после 1995 г., – многие из которых были связаны с персональными данными, сообществом и платёжными механизмами, – было оставлено частному сектору. И это в начале 2000-х привело к появлению мощного нового слоя интернет-сервисов, который можно назвать Интернет2.

При всей своей гениальности, изобретатели открытых протоколов, сформировавших интернет, не включили в них некоторые ключевые элементы, которые позже оказались критически важными для будущего онлайн-культуры. Пожалуй, самое важное то, что они не создали безопасный открытый стандарт, который бы определял в сети человеческую личность. Единицы информации могли быть определены – страницы, ссылки, сообщения, – но у людей не было собственного протокола: не было возможности определить и поделиться вашим настоящим именем, местонахождением, интересами или (что, возможно, самое важное) отношениями с другими людьми в сети.

Это оказалось важным упущением, потому что персональные данные – это такая проблема, которая выиграла бы от единого общепризнанного решения. Это то, что Виталик Бутерин, основатель Ethereum, описывает как инфраструктуру «базового уровня»: такие вещи, как язык, дороги и почтовые услуги, платформы, где коммерция и конкуренция выигрывают от наличия общедоступного базового уровня. В офлайне у нас нет открытого рынка физических паспортов или номеров социального страхования; у нас есть несколько признанных органов – в основном поддерживаемых государственной властью, – с помощью которых мы подтверждаем другим, что мы те, за кого себя выдаём. Но в онлайне этот пробел заполнил частный сектор, и так как персональные данные являются универсальной проблемой, рынок был сильно мотивирован найти единственный общий стандарт определения личности.

Сработала положительная обратная связь, которую экономисты называют «возрастающей отдачей» или «сетевым эффектом», и после периода экспериментов, когда общество играло с такими соцсетями, как Myspace и Friendster, рынок остановился на том, что фактически является частным стандартом определения того, кто вы и кого вы знаете. Этот стандарт – Facebook. При более чем двух миллиардах пользователей, Facebook намного превосходит то, каким был весь интернет на пике пузыря доткомов в конце 1990-х. И благодаря такому росту числа пользователей всего через 14 лет после основания он стал шестой по стоимости корпорацией в мире. Facebook – наивысшее олицетворение пропасти, разделяющей экономику Интернета1 и Интернета2. Протоколы, определявшие электронную почту, GPS или открытую сеть, не принадлежали ни одной частной компании. Но данные, определяющие социальную идентичность двух миллиардов людей, принадлежат единственной корпорации – и большинство голосов в этой корпорации принадлежит единственному человеку, Марку Цукербергу.

Если вы видите в централизации сети неизбежный поворот Цикла, а в идеализме открытых протоколов ранней сети – своего рода незрелые заблуждения, то причин беспокоиться из-за утраты перспектив Интернета1 мало. Либо мы сегодня живём в падшем состоянии, и вернуться в рай невозможно, либо рай вообще был своего рода фантазией, которая изначально должна была быть испорчена сосредоточением власти. В любом случае нет смысла пытаться восстановить архитектуру Интернета1; наша единственная надежда – использовать государственную власть, чтобы обуздать этих корпоративных гигантов посредством регулирования и антимонопольных исков. Это вариация на тему старого афоризма Одри Лорд: «Инструментами хозяина его дом не разрушить». Невозможно решить проблемы, созданные технологией, с помощью ещё большего числа технологических решений. Чтобы разрушить такие мощные картели, нужны силы из-за пределов мира программ и серверов.

Но в данном случае хозяйский дом состоит из двух этажей. Верхний этаж действительно построен с помощью инструментов, которыми его не разрушить. Но лежащие под ним открытые протоколы всё ещё обладают потенциалом построить нечто лучшее.

На этом хочется завершить вторую часть статьи.