( 💯 апвот)За пузырём Биткойна — часть 3: Filecoin, Сатоши Накамото и Ethereum

Один из самых убедительных сторонников возрождения открытых протоколов – Хуан Бенет, мексиканский программист, ныне живущий в переулке в пригороде Пало-Альто, Калифорния, в трёхкомнатном съёмном доме, который он делит со своей девушкой и ещё одним программистом, а также сменяющимися гостями, некоторые из которых принадлежат к организации Бенета Protocol Labs. Одним тёплым сентябрьским днём Бенет встретил меня у своей двери, одетый в чёрную толстовку Protocol Labs. Интерьер, благодаря выстроившимся в гостиной чёрным компьютерным мониторам, напомнил мне инкубатор/общежитие из сериала «Кремниевая долина» от телеканала HBO. В прихожей стоит маркерная доска, на которой написано: «Добро пожаловать в Ривенделл», – отсылка к эльфийскому городу из «Властелина колец». «Мы называем этот дом Ривенделл, – смущённо сказал Бенет. – Это не очень хороший Ривенделл. Здесь недостаточно книг, водопадов и эльфов».

29-летний Бенет считает себя ребёнком первой пиринговой революции, короткий расцвет которой пришёлся на конец 1990-х – начало 2000-х, в значительной мере благодаря таким сетям, как BitTorrent, распределявшим медиафайлы, часто незаконно. Этот изначальный расцвет во многих отношениях был логическим следствием децентрализованных, открытых корней интернета. Веб показал, что можно надёжно публиковать документы в совместной сети. Такие сервисы, как BitTorrent или Skype, перенесли эту логику на следующий уровень, позволив обычным пользователям придать интернету новый функционал: создав распределённую библиотеку (часто пиратских) медиафайлов, как в случае BitTorrent, или позволив людям звонить друг другу по интернету, как в случае Skype.

Сидя в офисе-гостиной в Ривенделле, Бенет рассказал мне, что он считает ранние 2000-е, время подъёма Skype и BitTorrent, «летом пиринговых технологий» – их зелёными днями. «Но затем пиринговые технологии зашли в тупик, потому что люди стали предпочитать централизованную архитектуру, – сказал он. – И отчасти потому, что пиринговые бизнес-модели были движимы пиратством». Речь Бенета, выпускника программы компьютерных наук в Стэнфорде, напоминает Элона Маска: когда он говорит, его глаза устремлены в пустое пространство над вашей головой, как если бы он читал невидимую бегущую строку в поиске слов. Он увлечён технологией, разрабатываемой Protocol Labs, но также настроен на перенос её в более широкий контекст. С точки зрения Бенета, переход от распределённых систем к более централизованным положил начало изменениям, которые мало кто мог предвидеть. «Правила игры, правила, управляющие всеми этими технологиями, имеют очень большое значение, – сказал он. – Та структура, которую мы создаём сейчас, нарисует совершенно иную картину того, каким всё будет через 5 или 10 лет». Он продолжил: «Мне тогда было ясно, что пиринговые технологии – нечто необычайное. Но мне тогда не было ясно, каким рисками они подвержены. Мне не было ясно, что нужно самому принять эстафету, чтобы их защитить».

Protocol Labs – попытка Бенета принять эту эстафету, и её первым проектом является радикальный пересмотр файловой системы интернета, включая базовую схему, которую мы используем для обращения к местонахождению страниц в сети. Бенет называет свою систему IPFS (InterPlanetary File System – «межпланетная файловая система»). Текущий протокол – HTTP – в каждый момент загружает веб-страницы из единственного местонахождения и не имеет встроенного механизма архивирования онлайн-страниц. IPFS позволяет пользователям одновременно загружать страницу из множества местонахождений и включает то, что программисты называют «исторической версионностью», так что прошлые версии не исчезают из журнала истории. Для поддержки протокола Бенет также разрабатывает систему под названием Filecoin, которая позволит пользователям эффективно сдавать в аренду неиспользуемое пространство жёсткого диска. (Представьте себе это как своего рода Airbnb для данных).

«Сейчас на планете огромное количество бездействующих или почти бездействующих жёстких дисков, чьи владельцы просто теряют деньги, – сказал Бенет. – Так что можно выпустить в онлайн огромное предложение, что снизит стоимость хранения»

Но, как можно судить по названию, амбиции Protocol Labs этими проектами не ограничиваются. Более масштабная миссия Бенета – поддержка множества открытых протоколов в будущем.

Почему интернет пошёл путём от открытости к закрытости? Отчасти это объясняется бездействием: когда новое поколение программистов взялось за проблемы, которые Интернет1 оставил нерешёнными, существовали почти неограниченные источники капитала для инвестирования в эти усилия, при условии что программисты оставят свои системы закрытыми. Секрет успеха открытых протоколов Интернета1 в том, что они разрабатывались в период, когда большинство людей онлайн-сети не заботили, поэтому им удалось незаметно достичь критической массы без необходимости конкурировать с богатыми конгломератами и венчурными капиталистами. Но в середине 2000-х многообещающий новый стартап, такой как Facebook, мог привлечь финансирование на миллионы долларов, даже до того как стать общеизвестным брендом. И эти деньги частного сектора гарантировали, что ключевое программное обеспечение компании останется закрытым, чтобы обеспечить как можно более высокую цену акций.

И тем не менее – как отмечает венчурный капиталист Крис Диксон – был ещё один фактор, скорее технического, чем финансового характера.

«Допустим, вы пытаетесь создать открытый Twitter, – объяснял Диксон в конференц-зале нью-йоркского офиса Andreessen Horowitz, где он является генеральным партнёром. – Я @cdixon в Твиттере. Где это хранится? Нужна база данных»

Закрытая архитектура, как у Фейсбука или Твиттера, помещает всю информацию о пользователях – их имена, их лайки и фотографии, карту связей с другими людьми в сети – в частную базу данных, поддерживаемую компанией. Когда вы просматриваете свою новостную ленту на Фейсбуке, вы получаете доступ лишь к бесконечно малой части этой базы данных, видя лишь ту информацию, которая имеет отношение к вам.

Один из дата-центров Facebook в Лулео, Швеция
Поддержка базы данных Facebook – невероятно сложная операция, зависящая от сотен тысяч серверов, разбросанных по всему миру, управляемых одними из самых одарённых инженеров на планете. С точки зрения Facebook, они предоставляют человечеству ценную услугу – создают общий социальный граф для почти всех жителей Земли. То, что им приходится продавать рекламу, чтобы оплатить счета за этот сервис, – и то, что масштаб их сети даёт им умопомрачительную власть над умами двух миллиардов людей по всему миру, – это прискорбная, но неизбежная цена за этот общий социальный граф. И такой компромисс действительно имел смысл в середине 2000-х; создание единой базы данных, способной отслеживать взаимодействие сотен миллионов людей – не говоря уже о двух миллиардах, – было задачей, которую могла решить только единственная организация. Но, как пытаются доказать Бенет и другие блокчейн-евангелисты, сейчас это больше не обязательно.

Как же возможно содержательное принятие протоколов базового уровня в век, когда крупные технологические компании уже привлекли миллиарды пользователей и вместе располагают сотнями миллиардов долларов? Если вы верите, что интернет, в его нынешнем воплощении, причиняет существенный и растущий вред обществу, то эта, на первый взгляд, эзотерическая проблема – как убедить людей принять новые открытые технологические стандарты – имеет важнейшие последствия. Если мы не можем найти способ внедрить новую, конкурентоспособную инфраструктуру базового уровня, то останемся с тем Интернетом, какой у нас есть сегодня. Лучшее, на что можно надеяться, – это правительственное вмешательство для сокращения влияния Facebook или Google или своего рода потребительский бунт, который побудил бы рынок перейти к менее монополизированным онлайн-сервисам, – цифровой аналог отказа от крупного агропромышленного комплекса в пользу локальных фермерских рынков. Но ни один из этих подходов не изменит основополагающую динамику Интернета2.

Первый намёк на содержательный вызов эре закрытых протоколов появился в 2008 г., вскоре после того, как Цукерберг открыл первую международную штаб-квартиру своей растущей компании. Загадочный программист (или группа программистов), использующий имя Сатоши Накамото, распространил некую статью через список рассылки по криптографии. Статья называлась «Биткойн: пиринговая система электронных денег», и в ней Накамото описал изобретательную систему цифровой валюты, не требующую централизованного доверенного органа для подтверждения транзакций. В то время казалось, что Фейсбук и Биткойн принадлежат к совершенно разным сферам: один – преуспевающая соцсеть – стартап, поддерживаемый венчурным капиталом, – где можно поздравлять друг друга с днём рождения и поддерживать связь со старыми друзьями, тогда как другой – хитроумная схема криптографической валюты из малоизвестной электронной рассылки. Но спустя 10 лет идеи, высказанные в статье Накамото, представляют самый существенный вызов гегемонии гигантов Интернета2, таких как Facebook.

Парадокс Биткойна в том, что он вполне может оказаться действительно революционным прорывом и в то же время – колоссальным провалом в качестве валюты. За последние 5 лет биткойн вырос в стоимости почти на 100 000%, принеся ранним инвесторам целое состояние, но также зарекомендовав себя как поразительно нестабильный платёжный механизм. Кроме того, процесс создания новых биткойнов оказался слишком энергетически затратным.

Истории известно много случаев, когда изначальное применение новых технологий имело мало общего с тем, как они стали применяться впоследствии. Фокус на Биткойне как платёжной системе может точно так же оказаться ложным следом. Накамото в изначальном манифесте рекламировал Биткойн как «пиринговую систему электронных денег», но по своей сути, предложенная им (или ею или ими) инновация имела более общую структуру с двумя ключевыми свойствами.

Во-первых, Биткойн предложил своего рода доказательство возможности создания безопасной базы данных – блокчейна, – распределённой между сотнями тысяч компьютеров, без единственного органа, контролирующего и подтверждающего подлинность данных.

Во-вторых, Накамото задумал Биткойн так, чтобы работа по поддержанию этого распределённого реестра вознаграждалась небольшими и всё более редкими платежами в биткойнах. Если вы выделили половину вычислительной мощности вашего компьютера на то, чтобы помочь сети Биткойна с её вычислениями – и этим самым защитить её от хакеров и мошенников, – вы получаете небольшое количество валюты. Накамото задумал систему так, чтобы со временем зарабатывать биткойны становилось всё сложнее, что гарантирует определённую степень дефицита в системе. Если вы помогали поддерживать безопасность базы данных Биткойна на раннем этапе, то вы зарабатывали больше биткойнов, чем те, кто подключился позже. Этот процесс получил название «майнинг».

В наших целях можно забыть всё, что вы знаете о безумии вокруг Биткойна, и помнить только эти две вещи: Накамото подарил миру способ достижения согласия о содержимом базы данных без того, чтобы кто-либо «заведовал» этой базой данных, и способ компенсации людям за помощь в увеличении стоимости этой базы данных без того, чтобы эти люди получали официальную зарплату или владели акциями корпоративного субъекта. Вместе эти две идеи решили проблему распределённой базы данных и проблему финансирования. Неожиданно появился способ поддержки открытых протоколов, который не был доступен в ранние дни Фейсбука и Твиттера.

Эти два свойства были воспроизведены в десятках новых систем, вдохновлённых Биткойном. Одна из этих систем – Ethereum, предложенный Виталиком Бутериным, когда ему было всего 19. У Эфириума есть свои валюты, но он был разработан не столько как способ электронных платежей, сколько для того, чтобы сделать возможной работу приложений поверх блокчейна Эфириума. В настоящее время разрабатываются сотни приложений Эфириума, от рынков предсказаний до клонов Фейсбука и сервисов краудфандинга. Почти все они находятся на стадии пре-альфа и не готовы к потребительскому освоению. Несмотря на зачаточное состояние приложений, валюта Ether (ETH) прошла через собственную миниатюрную версию пузыря Биткойна, вероятно, принеся Бутерину немалое состояние.

Эти валюты могут иметь хитроумное применение. Система Filecoin Хуана Бенета будет полагаться на технологию Эфириума и вознаграждать пользователей и разработчиков, принявших её протокол IPFS или помогающих поддерживать необходимую для неё распределённую базу данных. Protocol Labs разрабатывает собственную криптовалюту, также названную Filecoin, и планирует в ближайшие месяцы продавать часть монет на открытом рынке. (Летом 2017 г. компания собрала $135 млн за первые 60 минут того, что Бенет называет «предпродажей» токенов аккредитованным инвесторам). Многие криптовалюты впервые становятся доступны публике посредством процесса, известного как первичное предложение монет, или ICO.

К сожалению, тема ICO достаточно объёмная, и поэтому её мы вынесем в отдельную публикацию, которая выйдет уже очень скоро. На этом хочется завершить третью часть статьи. Не забудьте ознакомиться с первой и второй частями, если до сих пор не сделали этого.