А не написать ли роман?

А не написать ли роман? Этакий старомодный роман, из английской жизни, роман, о котором упоминал в свое время Александр Сергеевич Пушкин, заглянув через плечо одной из своих героинь:

Роман классический, старинный,
Отменно длинный, длинный, длинный,
Нравоучительный и чинный,
Без романтических затей.

И пусть в этом романе действие разворачивается медленно, как и положено было в конце 19-го века, когда путешествие из, скажем, Бристоля на Яву или Суматру занимало шесть недель или около того. И, несмотря на то, что океаны уже бороздили могучие пароходы, развивавшие скорость 25, а то и 30 узлов, герой нашего романа, Ричард Глостер, отправляется в путешествие на борту старого парового клипера. На таких быстрых красавцах в 30-х годах уходящего века возили чай из Китая и пряности из Индонезии. Подставив все свои паруса океанским ветрам, они мчались, срезая волны, и палуба их никогда не просыхала от воды. Но теперь подобные корабли разве что в музее сыщешь. Кстати – случайно или нет – этот старый корабль – однофамилец нашего героя. Его название «Мэри Глостер».

«Мэри Глостер» по старой привычке несется вперед на всех парусах. Но вид у этого корабля все же музейный. Все свежевыкрашенно, все блестит, команда  чистенькая. Как в старом, черно-белом еще, кинофильме «Дети капитана Гранта». И пассажиров на корабле немного – всего двое.

Одного из них мы уже знаем, это Ричард Глостер. Здесь автор сделает длительное отступление в духе Виктора Гюго, чтобы познакомить читателя поближе с Ричардом Глостером. Ричарду Глостеру за тридцать. Несмотря на молодость, он – профессор  Оксфорда. Глостер преподает английский язык и литературу. Вам, вероятно, кажется, что занятие это скучное и нестоящее. Именно так думал недавно скончавшийся отец сэра Ричарда, Энтони Глостер. Он, будучи человеком деятельным и предприимчивым, именно за это получивший от королевы титул баронета, постоянно выказывал недовольство своим единственным сыном, считая, что тот занимается ерундой и совсем не мужским делом. Может быть, то и дело вопрошал старик, поэтому Бог не дал ему внуков? Род Глостеров прервется на Ричарде!

Второй пассажир корабля – французский профессор Паганелиус. Сей персонаж попал на борт  «Мэри Глостер» совершенно случайно. Он, будучи географом, ботаником (в хорошем смысле этого слова), энтомологом, антропологом и этнографом, поехал в дикую Аравию, изучать бедуинские племена. Так сказать, изнутри. Но, видать, профессор, не слишком зная нравы этих племен, совершил какую-то прискорбную ошибку. В результате бедуины тоже решили изучить профессора Паганелиуса изнутри, и гнались за ним до самого Суэца. В Суэце Паганелиус попросил убежища на первом попавшемся судне цивилизованной страны, каковым и оказался корабль «Мэри Глостер». Сэр Ричард не возражал против принятия на борт еще одного пассажира и, более того, был рад, что спас Паганелиусу жизнь.

А уж как рад был этому автор! Ведь после того, как «Мэри Глостер» прошла Суэцкий канал, ей предстоял еще очень длительный путь по Индийскому, а потом – по Тихому океану. С таким собеседником, настоящей ходячей энциклопедией географии и естествознания, сэру Ричарду (и читателю вместе с ним!) будет нескучно.

Но куда же роману без тайны? И вот, профессор Паганелиус совершенно случайно обнаруживает в трюме страшную находку. Между каких-то больших ящиков, содержимое которых его не интересовало, Паганелиус находит гроб. А после обнаруживает, что сэр Ричард то и дело спускается в трюм, проводя у гроба долгие часы. В чем дело? Загадка не дает Паганелиусу покоя.

В индонезийском порту Макассар на борт «Мэри Глостер»  поднимается славный капитан по имени Мак-Эндрю. Команда же покидает клипер. Паганелиусу тоже предлагают сойти на берег, но он любопытен – что дальше? – и просит разрешения продолжить путь. Сэр Ричард – не против. Мак-Эндрю ворчит: «Все равно, тут уже не далеко».

«Мэри Глостер» спускает паруса. Ее берет на буксир бриг Маорийского пароходства и сцепка медленно движется по Макассарскому проливу, пока капитан Мак-Эндрю не говорит: «Здесь!». Корабли бросают якорь.

Сэр Ричард и Мак-Эндрю спускаются в трюм. Паганелиусу приходится оставаться на палубе – вниз его никто не приглашает. Он замечает, что от брига отделяется катер и приближается к «Мэри Глостер».

Вдруг из трюма раздается довольно громкий хлопок. Палуба покачнулась, и корабль начал ощутимо крениться на нос. По трапу на палубу поднялись сэр Ричард и Мак-Эндрю. «Быстрее, быстрее!» – Кричит  Мак-Эндрю замешкавшемуся было Паганелиусу. Все трое спускаются в ожидающий у борта катер. Матросы взмахивают веслами, и катер быстро отплывает на безопасное расстояние.
Теперь уже четко видно, что  «Мэри Глостер» ощутимо накренилась на нос и медленно погружается в воду. Торжественно уходит вглубь.

Через четверть часа вода над кораблем сомкнулась. «Дело сделано!» – Сказал Мак-Эндрю, и сэр Ричард печально кивнул в ответ. На глазах его Паганелиус заметил слезы.

Как положено в романе старого стиля, все загадки разрешаются в эпилоге, и все узелки развязываются там же.

Сэр Ричард возвратится в Англию и продолжит свою работу по древнеанглийскому и скандинавскому фольклору. Интереснейшую работу, которую, как и положено, сможет оценить всего несколько десятков специалистов, в том числе и один из студентов сэра Ричарда, некто Джон Рональд Руэл Толкин.

В отличие от сэра Ричарда, Паганелиус двинется не на запад, а на восток. В порту Макассар он познакомится с одним милейшим русским со странной шотландской фамилией: то ли Мак-Леод, то ли Мак-Лав. Ну, в общем, Мак. И вместе с этим странным русским Маком уплывет на русском корвете к берегам загадочной Новой Гвинеи, где живут загадочные дикие племена, куда как более интересные и дикие, чем синайские бедуины. На Новой Гвинее, надо сказать, следы Паганелиуса затеряются.

Да, неподалеку от Макассара неутомимый ботаник сделает открытие. Он отыщет новое растение, которое не без гордости назовет Asparágus officinális Paganelis, (Лекарственная спаржа Паганелиуса). По утверждению ученого, эта травка – прекрасный афродизиак и вообще очень помогает в деле продолжения рода. Несколько засушенных стеблей Паганелиус подарит своему британскому другу, сэру Ричарду Глостеру. И сэр Ричард Глостер в скором времени убедится, что мнению ботаника Паганелиуса можно доверять. Род Глостеров не прервался, как считал его отец. На свет появилась маленькая Мэри Глостер.

Кажется, все? Ах нет, еще одна загадка – гроб в трюме. Но тут уж пусть потрудится читатель. Пусть найдет в Интернете и прочтет, не поленится, одно из лучших стихотворений Р. Киплинга, балладу «Мэри Глостер». Может быть, даже всплакнет в отдельных местах. А я пересказывать эту балладу не буду. Глупое это дело – пересказывать прекрасные стихи своими словами.