Попаданец из Варшавы

Олигархи тоже предсказывают

«Моя мечта — стать Ротшильдом», — возможно, именно так думал не только герой романа «Подросток», но ещё и мальчик из большой еврейской семьи, жившей в столице Царства Польского. Счастливое стечение обстоятельств — и к моменту появления этой русской классики Иохан Станиславович Блиох (1836-1901) был уже влиятельным банкиром, сделавшим карьеру на железнодорожном буме, охватившем просторы Российской империи.

Переместившись из Варшавы в Санкт-Петербург и приняв христианство, Блиох выбрал всё же кальвинизм, а не православие. Потребовалось ради женитьбы снова сменить вероисповедание, став на этот раз уже католиком, — Иохан Станиславович особо не рефлексировал.

Финансовый магнат был абсолютно уверен, что деньги могут всё, в том числе и совершать путешествия во времени.

Прикупив целый легион военных специалистов в разных царствах-государствах и даже среди офицеров русского Генерального штаба, Жан Блох, как его прозвали в зарубежной среде, решил выпустить многотомный труд под названием «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». Уникальная работа увидела свет в 1898 году, за 16 лет до начала Первой мировой. Это был, пожалуй, первый случай группового заавторства в России: на книгу с использованием методов математической статистики волохали литературные негры, а лавры пожинал один «француз». Менеджер очень эффективный, ничего не скажешь!

Когда же этот труд, состоящий из шести томов, увидел свет в петербургской типографии Ильи Ефрона, шуму он наделал немало.

Дело дошло до Государя, но остракизмам предприимчивого «публициста», впрочем, подвергать не стали, хотя среди сомневающихся в авторстве Блиоха был и большой сановный человек Сергей Витте. Более того, работу даже представили к Нобелевской премии. Понятно, что в силу пацифистских выводов и актуальности темы в связи с предстоящей Гаагской мирной конференцией (1899).

Предсказание о том, какой будет новая мировая баталия в плане военного искусства, ломало многие представления генералов и фельдмаршалов разных стран:

«В следующей войне все зароются в траншеи: лопата станет для солдата столь же необходима, как и винтовка».

Пойдут «многодневные бои за клочок земли», снится важность штыковых и кавалерийских атак, возникнут протяжённые фронты, опутанные колючей проволокой, а для прорыва в случае наступления будут использоваться отравляющие газы.

Блиох и соавторы предрекали: на театре боевых действий появятся самоходные артиллерийские «панцирные лафеты, неуязвимые для пуль, осколков и лёгких гранат». Это уже потом закрытые бронёй чудовища назовут танками, а эффект их воздействия стает не только чисто устрашающий, психологический, но и стратегический — знаменитые мобильные «клещи» генерала Гудериана.
Нобелевский номинант смело перепрыгивал аж целые десятилетия, он точно сквозь «магический кристалл» заглянул уже и во Вторую мировую, предсказав появление грозной авиации:

«Кто овладеет воздухом, тот захватит неприятеля в свои руки, лишит его путём уничтожения мостов и дорог транспортных средств, сожжёт его склады, потопит флот, сделается грозою для его столиц, лишит его правительства, внесёт смятение в ряды его армии и истребит последнюю во время битвы и отступления».

Но чудеса военной техники — это ещё куда ни шло, а ведь «попаданец» (так сейчас модно называть предсказателей будущего) прогнозировал самые худшие перспективы именно для страны своего пребывания:

«Будущая война скажется на России болезненнее, чем на других участниках конфликта. Из-за войны неимоверно возрастёт вероятность возникновения голода, волнений и в итоге революции».

Говорят, этот политический прогноз для России, представленный в последнем томе столь объёмного труда, Блиох готовил уже сам, выступая в качестве писателя-фантаста. А по-другому к его картинам грядущих событий в обществе и не относились. И всё же Гаагская мирная конференция (в состав русской делегации Иохан Станиславович был включён неофициально) сработала на упреждение, запретив использование разрывных пуль и снарядов, «имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы». Технические новшества порой воспринимаются намного легче, чем возможные политические изменения в обществе и мироустройстве. Да ведь и социалистов-утопистов в самом конце XIX века во всех странах хватало, в том числе и практиков насильственного воплощения этих учений в жизнь.

Почему-то считается, что первым предвестником бури был Пётр Дурново, отправивший свою записку Государю буквально в канун Первой мировой. Не он один, военные тоже заглядывали в будущее, просчитывали возможные варианты, но старались держать своё мнение при себе, а если пытались его обнародовать, то лишь под чужим именем. Резонно: финансового воротилу вряд ли куда задвинешь, а вот какого-нибудь поручика в самый дальний гарнизон запросто отошлют. Жаль, мы так и не узнаем фамилии тех русских офицеров, кто помог олигарху XIX века получить мировую известность и чуть было не предупредить Первую мировую войну.

Вскоре после смерти Блиоха на его родине, в деревушке возле польской столицы, появится ещё один ясновидящий — Вольф Мессинг, но это будет уже природный дар, а не денежный мешок. Ох уж эта Варшава!..

Николай ЮРЛОВ,
КРАСНОЯРСК