CX. Богиня Случая. Может ли жестокость быть гуманной?
Как реагировать на сообщения о катастрофах, которые освещают СМИ? Нормально ли не сочувствовать и не делать репостов? Казалось бы, все это очевидные вопросы, ответ на которые однозначен для каждого нормального человека. Тем не менее, если на время отвлечься от естественного в таких случаях сострадания и посмотреть глазами прикладной этики, можно отметить любопытные моменты, которые делают картину не такой однозначной.
За все хорошее, против всего плохого
Сразу хочу отклонить обвинения в бесчувственности. Я, как и все нормальные, здоровые, гуманные люди не люблю насилия. Я против терроризма и сочувствую жертвам катастроф, чрезвычайных ситуаций, больным детям и беспомощным старикам. Более того, я легко могу расплакаться от сопереживания. Если бы от меня зависело, всего этого ужаса бы не было. Но я не господь бог, а всего лишь обычный человек.
Шокирующая правда
Я глубоко убежден, что человеку не нужно реагировать на сообщения о катастрофах, если они случились с далекими от нас людьми. Это может показаться жестокими, но позвольте высказать свои соображения.
Ты помнишь, как все начиналось?
Наши моральные устои и рефлексы сформировались за тысячелетия развития человеческого и миллионы лет развития животного мира. Моральные устои формируются со времен, когда человек жил общиной. Рефлексы — гораздо старше. Так, мы плохо переносим плач ребенка, у нас возникает потребность что-то с этим сделать (утешить или придушить). Понятно, что придушить — это некрасивый вариант, но каждый, при ком плакал ребенок, знает, как это раздражает. Непереносимость детского плача заложена генетически, так увеличивались шансы выжить. Это очень важно. Все, что было сформировано в определенных условиях, действительно только в этих условиях. Но условия-то как раз радикально изменились.
Микеланджело, «Сотворение Адама», фрагмент росписи Сикстинской капеллы, ок. 1511.
Что изменилось?
Изменились условия жизни. 5000 лет назад человек знал исключительно ближайшее окружение, которое редко когда превышало 100 человек. Именно поэтому поначалу имен было достаточно. Максимум добавлялось уточнение, откуда именно этот Иван — из кузнецов. Буквально — Иван Кузнецов. Это если уточняли профессию. Если уточнялся отец — получался Иван Петров.
Довольно долгое время люди были изолированы друг от друга расстояниями, дорогами, полными разбойников и отсутствием связи. Глобализация и развитие технологий связи сделало доступным все остальное человечество. Если раньше ты мог расстроиться исключительно по поводу соседки, сломавшей ногу, то теперь можешь сопереживать людям, с которыми стряслось (простите за каламбур) землетрясение в Китае. И это при том, что ты можешь не представлять где этот самый Китай на карте. Не знать где, но видеть лица жертв катастроф (спасибо ютюбу), как будто они твои соседи.
Понятно, что у нас срабатывают старые рефлексы. Сочувствие прописано как на биологическом уровне (эмпатия), так и на уровне социальных норм (нельзя не жалеть, это странно — ты выглядишь чудовищем). Однако, у этого поведения есть серьезные издержки.
Как это выглядит теперь?
Глядя выпуск обычных новостей, можно сойти с ума или, как минимум, захлебнуться в слезах. Как сказал Шекспир«Вновь — вдовий стон, вновь — крик сирот, вновь скорби бьют небо по лицу...» (Макбет, акт IV, сцена III, пер. М. Лозинского). Нормы советуют присоединиться к плачу и присовокупить свои 5 копеек. Однако, на всех не наплачешься. Это совершенно неконструктивно.
Когда выражение скорби служило сплочению коллектива и всегда шло об руку с возможностью по-настоящему помочь пострадавшему, слова сопереживания имели смысл. Так как они предваряли собой реальную помощь. В случае, если человек выражал сочувствие, но не помогал, его обвиняли в лицемерии. Сегодня по этому критерию (отсутствие реальной помощи при выражении поддержки на словах) в лицемеры попадают почти все. Если вы не собираетесь послать денег жертвам землетрясения или теракта, то вы пустой болтун.
Пабло Пикассо, «Герника», 1937
Что будет, если поступать по-старому?
Отзываться слезами и вовлекаться в каждую трагедию на Земле чревато негативными последствиями. Очевидный минус тот, что не останется время жить, и нервов тоже не останется. Если сопереживать всему, что достойно сопереживания, то на это не хватит жизни — мир полон скорбей. Но есть и еще один важный минус, про который мало кто думает.
Многие вещи в жизни человека происходят рефлекторно. Как бы мы разумны не были, на нас все равно действует дрессура. Назовем это более красивым словом — привычка. Она часто заменяет нам долгие раздумья.
Не надо думать, как поступать — в такой ситуации мы поступаем так-то. А как знают дрессировщики, психологи и воспитатели, чтобы привычка сформировалась ее надо постоянно подкреплять. При этом разрушить привычку может систематическое нарушение. Что и происходит, когда мы сострадаем всем подряд. Разрушается постоянство цепочки «эмоция—реальная помощь», которая вырабатывается на доступных близких. Пары «сочувствие—действие» разбиваются случаями, когда можно просто сказать «какой ужас» и ничего не делать (ну а как я им помогу? посочувствовать — могу, помочь — нет). Это разрушает в нас привычку к реальной помощи.
Так что от постоянных переживаний по поводу далеких людей страдают наши реальные близкие, потому мы научаемся сострадать на словах.
Статуя Микеланджело «Пьета», 1499
Это не моя война
Что же делать? Ответ выглядит несколько некрасиво, но он необходим, если мы не хотим стать записными лицемерами или сойти с ума (сократить собственную жизнь или сильно ухудшить ее качество). Надо ограничивать свою эмоциональную реакцию. В идеале, лучше вообще не смотреть сообщения про катастрофы, тогда и необходимости в сочувствии не возникнет. Кстати, к такому средству рано или поздно прибегают наиболее здоровые люди.
Я не призываю плевать на жертвы, и смеяться над горем — это было бы ужасно. Но можно не присоединяться к горю. Эмоционально. Это не моя война.
Принцип очень простой: если я не могу реально помочь, я не должен включаться в порождение хаоса и волны боли. Это просто деструктивно по отношению к себе и другим людям, которых ты зацепишь.
Исключения
Отдельным образом стоят случаи, когда от общественного мнения и собранных голосов, что-то зависит. Тут вполне допустим лайк и репост, но и в этой ситуации упор надо делать на распространении решения, а не на порождении аффективной волны.
Врачи поддержат
Я думаю, что ближе всех к этому подошли врачи. Там ситуация несколько иная, но навык отстранения, у них должен быть развит, если они хотят остаться в профессии. Врачам по долгу службы приходится сталкиваться с болью и страданием. Если они хотят эффективно оказывать помощь, им придется дистанцироваться от чужой боли. Эта черствость — условие их успешности. Снова встает вопрос: «вам шашечки или ехать?».
Повторюсь, у врачей несколько иная ситуация, чем та, которую я описал, но они развивают похожий навык.
Практическая этика
Этим и подобными исследованиями занимается совершенно новая наука «Практическая этика». Это новый побег на старом древе философии. С появлением искусственного интеллекта и автоматизированных систем, оказалось, что надо алгоритмизировать поведение машин. Они должны принимать решения, которые раньше традиционно принимались людьми. Впрочем, это предмет отдельного разговора.
Какие бы выводы не делали ученые, этика не оставляет нам шансов и жестко пресекает прагматичные попытки отстраниться от происходящего. Тем не менее, жизнь в условиях переизбытка негативной информации приводит к тому, что надо соблюдать минимальные правила эмоциональной гигиены — например, избегать травмирующих новостей. А еще лучше — выработка новых правил, и замена устаревших моральных норм. Потому что мораль это детище времени, которое ее породило.
Автор: @nikonov
Контакты
Чат Легиона Хаоса в телеграм: Scintillam
Почтовый ящик для желающих стать авторами: vpchaoslegion@gmail.com
Личка в телеграм: varwar
Тег: chaos-legion