Дивный новый мир для суверенных фондов 1

Представляем перевод очень большой и потрясающе интересной статьи из издания Institutional Investor о малоизвестном пока, но очень важном для современной экономики явлении — выходе суверенных фондов на рынок инвестирования в высокотехнологичные компании.

Государственные инвестфонды с сотнями миллиардов долларов под управлением до недавнего времени вкладывали деньги только в надёжные облигации и акции крупных компаний, торгующиеся на бирже. Но падение доходов от вложений заставило их искать новое применение народным миллиардам. И мега-инвесторы начали присматриваться к Кремниевой долине…

Саудовский принц в джинсах

В необыкновенно современном духе для глубоко консервативной Саудовской Аравии, где 50 лет назад жестокие столкновения вызвало появление телевидения, а женщинам до сих пор запрещено водить машину, заместитель кронпринца Мухаммад ибн Салман заявил прошлым летом, что будущее королевства будет цифровым. Принц Мухаммад, дерзкое молодое лицо дома Саудитов и председатель совета по экономическим вопросам и развитию страны, в июне летал на своём самолёте в Калифорнию, чтобы пообщаться с вундеркиндами из Кремниевой долины и венчурными капиталистами, вольными их возвысить или уничтожить.

Сменив традиционную одежду на синие джинсы и блейзер, ухмыляющийся 31-летний принц позировал с Марком Цукербергом для фотосессии в штаб-квартире Facebook в Менло-Парк. Буквально за несколько недель до этого Общественный инвестиционный фонд Саудовской Аравии (Public Investment Fund, PIF) побил рекорд по крупнейшему единовременному вложению в компанию с венчурным капиталом, инвестировав $3,5 млрд в Uber.

На сегодняшний день PIF может считаться одним из самых агрессивных государственных инвесторов в технологическую сферу, но в этом он не одинок. Ряд других суверенных фондов, годами инвестировавших огромные средства в низкодоходные облигации, стали вкладывать миллиарды в новые технологии и стартапы, надеясь заполучить новый Facebook.

По данным Центра национального благосостояния (Sovereign Wealth Center, SWC) издания Institutional Investor, эти инвестиционные фонды, находящиеся в собственности государств, в 2016 году влили около $7 млрд в частные технологические компании, побив свой предыдущий рекорд 2014 года – $2,5 млрд. Однако инвестирование в Uber ставит вопрос: не слишком ли много PIF и другие подобные инвесторы берут на себя?

Деньги Саудитов помогли «единорогам» (стоящим более $1 млрд компаниям с венчурным капиталом) подняться на новые высоты, когда рыночная стоимость Uber достигла $68 млрд в прошлом июне. Однако вскоре после этого компания из Сан-Франциско попала в водоворот скандалов: в сети распространилось вирусное видео, на котором CEO Трэвис Каланик ругает водителя Uber, сотни тысяч пользователей бойкотировали приложение из-за поддержки Калаником Дональда Трампа, а бывший сотрудник публично выступил с обвинением в сексуальных домогательствах, не говоря уже о массовом уходе управляющих с ключевых позиций компании.

Проблемы Uber стали дурным предзнаменованием для рынка, который предсказатели и эксперты продолжают считать пузырём. Количество венчурных компаний стоимостью более $1 млрд подскочило с 45 в январе 2014 до 154 в декабре 2016, по данным Wall Street Journal. Пока «единороги» плодились со скоростью, которой позавидовали бы кролики, суверенные фонды, суммарно управляющие активами на $6,5 трлн, стали многообещающим источником долгосрочного частного капитала. Однако некоторые эксперты сомневаются, достаточно ли фонды разбираются в технологических ноу-хау, чтобы не прогореть на современных рынках технологий.

Сингапурский GIC с активами в $354 млрд, долгое время считавшийся среди суверенных фондов первопроходцем и образцом для подражания благодаря осторожному подходу к прямым инвестициям и знанию технологической стороны дела, много лет назад принял решение обратить особое внимание на возможности и риски, которые порождает стремительное внедрение технологий и инновации во всех отраслях – от здравоохранения до энергетики и обрабатывающей промышленности.

«Становится всё сложнее понять, какие компании относятся к технологическим, а какие нет, – считает главный исполнительный директор и главный директор по инвестициям GIC Лим Чоу Киат. – В известной степени ещё уместно традиционное определение технологической отрасли, мы считаем, что она включает в себя всю цепочку от стартапов до признанных промышленных гигантов. Между компаниями на разных этапах существуют прочные связи, но ключевым здесь является не распределение инвестиций сверху вниз, а поимённый отбор снизу вверх».

За последнее десятилетие объём прямых инвестиций государственных инвесторов в капитал технологических компаний составил $25,7 млрд, причём 80% этой суммы – за период с начала 2014 года. Около двух третей этих инвестиций приходится на долю GIC и родственной Temasek Holdings, вложивших с 2006 года соответственно $7 млрд и $10,2 млрд.

Как правило, львиную долю государственных средств получали публичные технологические компании, однако в прошлом году произошёл коренной переворот: 84% инвестиций пришлось на частные (не торгующиеся на бирже) компании. Суверенные фонды известны своим неприятием риска, но в последнее время они стали больше вкладывать в высокорисковые стартапы и компании на поздних этапах роста, становясь якорными инвесторами на предваряющих IPO стадиях финансирования или даже принимая на себя ведущую роль. Сооснователь ARCH Venture Partners Роберт Нельсен активно пытается привлечь суверенные фонды к участию в этих ранних стадиях, поскольку они склонны покупать акции и держать их до и во время проведения IPO.

«Вместо того, чтобы думать о продаже после IPO, они думают лишь о том, как купить ещё больше», – говорит Нельсен, специализирующийся в биотехнологии. В 2016 году сегмент наук о жизни, включающий биотехнологию и производство медицинской аппаратуры, привлёк 11,5% прямых инвестиций суверенных фондов в технологии. Компании, связанные с мобильными технологиями, получили чуть более половины благодаря инвестиции Саудовской Аравии в Uber, которая сама по себе составила 43% всей суммы. Если бы не она, лидерами стали бы интернет-компании, которые привлекли 13 инвестиций на сумму $2 млрд. Оставшиеся $1,1 млрд были распределены между производителями компьютерного оборудования и программного обеспечения, а также консалтинговыми фирмами. Около $200 млн достались компаниям в финтех-сфере.

Биотех-стартапы отлично подходят большим суверенным фондам, поскольку организация работы лаборатории требует, как правило, больших первоначальных капиталовложений, чем необходимо стартапам в других областях. Управляющие десятками миллиардов долларов фонды обычно даже не рассматривают инвестиционные проекты дешевле $50 млн, говорит Нельсен. «Для суверенного фонда чек на $10 млн неощутим, – утверждает он. – Чтобы был существенный эффект, необходимо вложить в компанию существенные средства».

Продолжение следует