Как я встретила ученого-диссидента Андрея Сахарова, жившего в заточении в Горьком

Девяностые годы вспоминаются не только как время перемен, но и как эпоха освобождения политических заключенных.

Много лет я жила в Горьком, в районе под названием «Щербинки», где семь лет находился в ссылке (1980-1987) ученый и диссидент Андрей Дмитриевич Сахаров. Я жила в двух домах от его места заключения, и однажды столкнулась с ним в овощном магазине, куда меня мама послала за картошкой.

Дело было зимой. Магазин был маленький – пристрой к жилому дому, который в народе называли «стекляшкой», поэтому очередь из 10 человек заполняла его полностью.

На улице холодно, в магазине – не лучше, к тому же пахло сырой картошкой и гниющими овощами. Люди стояли тихо – каждый думал о чем-то о своем, время настало неспокойное.

Я встала в конец очереди. Было скучно, и я начала разглядывать людей вокруг. Впереди выделялась фигура высокого сутулого человека в старенькой дубленке и потертой пыжиковой шапке. Дубленки тогда были редкостью, и я из любопытства вышла чуть вперед, чтобы разглядеть ее обладателя получше.

Это был Андрей Дмитриевич Сахаров, который жил в это время в Горьком, в квартире на первом этаже, в кирпичной «свечке». Все знали, кто живет в этой квартире, потому что на площадке перед ней всегда был наряд «людей в штатском».

Я сразу его узнала по многочисленным фотографиям, публиковавшимся тогда в прессе, где писали, что он – враг народа, подрывающий устои государства. Да много чего тогда писали о нем и его жене Елене Боннэр.

Он тихо стоял, задумчиво склонив голову, покорно дожидаясь своей очереди, как все. Я исподволь разглядывала этого «предателя родины» и видела перед собой пожилого усталого человека, наверное, нездорового. Умное сухощавое лицо и очки придавали ему вид настоящего русского интеллигента, похожего на героя чеховских рассказов.

Подумать только, он, лауреат многочисленных премий, трижды Герой Советского Союза, ученый с мировым именем, стоит в очереди за картошкой, как простой смертный! Я разглядывала его сутулую фигуру, лицо, и не могла поверить, что он – «враг», да и не верила никогда.

Когда подошла очередь, Андрей Дмитриевич тихо сказал продавщице, что ему надо, та взвесила, он расплатился и медленно пошел со своей авоськой, из которой торчала плохо уложенная морковь, к выходу. Высокий, худой, изможденный человек, который сейчас находится под домашним арестом, а рядом с его квартирой всегда дежурят сотрудники КГБ.

Когда я его узнала, горячая волна страха подошла к самому горлу, и забились тревожные мысли: «Хоть бы больше никто не догадался, кто это, хоть бы не узнали!» Я боялась, что какой-нибудь активный гражданин заметит, что здесь рядом с ним стоит «враг», и он сможет напасть на Андрея Дмитриевича - оскорбить или накричать, как потом нападали депутаты Верховного Совета, «затаптывая» его речь.

Но, к счастью, его никто не узнал. Я с тоской смотрела ему вслед – так щемило сердце при взгляде на эту одинокую фигуру, и хотелось плакать от неловко торчащей морковки, которая норовила выпасть из редкой авоськи…

Он сам был, как та морковка, которая не хочет покорно лежать вместе со всеми – такие чувства и мысли пронеслись у меня в голове.

Я пришла домой и, волнуясь, со слезами на глазах, рассказала об этой встрече маме, на что она ответила: «Время изменилось, может, и выпустят…»

Это было в 1986 году.

И действительно, в самом конце 1986, под новый, 1987 год, Михаил Горбачев подписал указ об окончании семилетнего заключения, и Андрей Сахаров вместе с женой вернулись в Москву. Но подорванное ссылкой здоровье, где над ним издевались кгбисты, в том числе, и принудительным кормлением через зонд, не выдержало этих испытаний, и через два года, 14 декабря 1989 года ученый умер.

В 1991 году в доме, на доме, где он жил, была установлена мемориальная доска, а в квартире был создан музей. Через какое-то время на проспекте Гагарина, напротив его дома был установлен памятник, мимо которого мы всегда гуляем летом с собакой.

Однажды я была в музее-квартире ученого: обычная, ничем не примечательная «трешка», стандартная для того времени обстановка, которая, как я думаю, была ему безразлична, потому что единственное, что было для него важно – свобода, которой его лишили за письмо против войны в Афганистане.

У памятника часто лежат цветы, но люди, проходящие мимо, равнодушны – многие из них не знают, ни этого человека, ни его удивительной жизни, не знают об испытаниях, которые выпали на его долю.

В 90-е годы было возвращено честное имя многим борцам за свободу, в том числе и академику Андрею Сахарову.

События происходили: Горький, 1986 – Нижний Новгород, 1991

Пост написан для конкурса "Эпические 90-е"

Уникальность: 100.00%
Текст проверен - https://text.ru/spelling/unauthorized

Фото отсюда

До встречи на Голосе! С любовью, ваша @sofya