Не ностальгические воспоминания. Конкурс «Героические 90-е»
Для меня 90-е годы — совсем негероические. Трудное время было. Многие серьезные вопросы решались через ОПГ, которые вполне комфортно себя чувствовали. Особенно тогда, когда проблемы были с руководящими чиновниками, которые, кстати сказать, взятки брали без зазрения совести. Вопрос о снижении суммы взятки можно было решить только через бандитов.
После смерти отчима я осталась с мамой в трехкомнатной квартире. Моя старшая сестра давно была замужем и жила с маленьким сынишкой у мужа. Эти обстоятельства привели к тому, что решено было разменять квартиру в одном из центральных районов Киева на три однушки. Оставшись одни, мы уже не имели достойной материальной поддержки, поэтому трешку разменяли на однокомнатную квартиру в том же доме — для мамы, и две комнаты в коммуналке, куда переехали я и сестра со своей семьей.
Я вышла замуж в 1986 году и в этом же году родила дочку. Переехав к мужу и свекрови, я лишь иногда наведывалась в свою квартиру, периодически проверяя, в порядке ли она. Мой муж наотрез отказывался переезжать в центр города, даже несмотря на сложные отношения между нами и его матерью.
Время шло, и вот уже в 1990 году, когда я поняла, что со свекровью жить становится все сложнее, поддержки нет и со стороны мужа, я решила забрать дочь и переехать в свою квартиру. Моя сестра в то время уже получила двухкомнатную квартиру на Куреневке (ей с сыном, достигшим 9-летнего возраста, положена была двушка, а нам с дочкой — одна комната). Дом должен был идти на капремонт, поэтому всех расселяли. Когда я решила узнать сроки моего выезда, мне сказали, что однокомнатные квартиры не строят и поэтому мне нужно еще подождать. Я ждала. И вот, в один из вечеров мы с подругой, как обычно, приехали посмотреть, все ли в порядке. Каково было мое удивление, когда еще со двора я увидела свет, горящий в моем окне и, подойдя к своей квартире, обнаружила, что ключи не подходят — в двери стоял новый замок.
Заметно нервничая, а если честно, то просто беснуясь от злости, мы позвонили в квартиру. Дверь открыл молодой человек, выбежали две маленькие собачки, и за ними дети. В моей комнате был сделан ремонт, из моих вещей весела только люстра: потолки были четыре метра высотой и, видимо, новые жильцы не сочли нужным ее снимать. На вопрос, кто они такие, мне ответили, что они — семья военного, который приехал из России, и это его временное жилье, а обо мне ему... забыли сказать. Шок был и у него тоже. Тем не менее, он абсолютно не собирался выполнять указания жэковских работников и ключ от квартиры мне, как хозяйке никто не давал.
Да и новую квартиру мне давать не собирались. Я использовала разные ресурсы, прибегала к разного рода доводам, угрозам, мирным разговорам — но было все тщетно. Ответ был прежним: «однокомнатные квартиры не строят, ждите». Намекнули, что, мол, можно найти квартиру, но нужно будет отблагодарить… Сумма взятки была для меня слишком велика. Муж все время указывал мне, что нужно сделать, но при этом никакого реального участия не принимал. Скажу честно, было трудно. Я написала жалобу в прокуратуру — она слегка заставила шевелиться чиновников, или делать вид, что они шевелятся. Сдвинулось все с мертвой точки только тогда, когда я рассказала о сложившейся ситуации соседке.
Соседка была челночницей, моталась в Польшу за товаром и в выходные дни торговала на центральном рынке вещами и продуктами. Естественным делом для того времени было иметь «крышу», а еще лучше — друзей из бандитских группировок. Если был хоть один такой знакомый, то ты себя чувствовал более или менее уверенно. Я никогда не поддерживала такого рода знакомства, но именно эта связь мне помогла не потерять жилье.
Другу моей соседки просто стоило зайти в кабинет начальника ЖЭКа — и меня через два дня пригласили в управление и вручили смотровой ордер. Квартира была в новострое. Дом только сдался, район не был обжитым. Мне пришлось согласиться на однокомнатную, но очень большую и светлую квартиру.
Я не знаю, что сказал тот юноша начальнице, могу только догадываться, но в то время это было естественным решением всех спорных вопросов и проблем. Иногда за все приходилось платить достаточно много. Но самое неприятное, что оставалось «послевкусие», изменить которое было не реально…
г. Киев, события 1991-1992 гг.