Кургинян спешит на помощь

 

Позавчера у Соловьева случился скандал.

После того, как один прибалтийский гость отразил словесную, привычно наполненную передёргиваниями и демагогией атаку ведущего, последний оказался вынужденным отступить в бледноте и беспорядке.

Но тут с фланга «прискакал» Кургинян.

Начал Ервандыч с того, что, как ему, наверное, казалось, «аргументированно» назвал прибалта «припадоШным».

Ммм... когда главный припадочный страны (а в этом Ервандыч – аки командир на лихом коне! – хоть в учебники по психиатрии заноси) начинает кого-то упрекать по поводу якобы случившегося припадка или того хуже, в систематическом «припадничестве перед западом», уже весьма забавно.

Но Ервандыч на этом не остановился. А перешёл от слов к делу. И словам.

Моментально свалившись в раж-пике своего очередного ни разу «не» припадка, возвестил, что те, кто смеет возражать Соловьеву по теме, суть «ублюдки» и «сволочи». А далее с чувством расового превосходства умудрился что-то там ляпнуть о «прибалтийском хамстве».

И это только за то, что прибалт осмелился (или не побоялся? – среди террариума такой-то аудитории!) отстаивать свою точку зрения.

Короче, «ублюдки» и «сволочи» – это словеса «вежливого» Кургиняна, но хамом, по мысли того же персонажа, является тот, кто ни одного подобного, да и вообще бранного слова не произнёс (хотя, как раз у прибалта основания для некоторой несдержанности были; в отличие от Ервандыча; особенно после спича последнего). Поистине, у Кургиняна в голове всё с ног на голову перевёрнуто.

Да, прибалт по ходу дискуссии голос приподнял (ну так, а кто, вступив в соловьиный помёт, может удержаться от пары-тройки междометий повышенного тона, если, конечно, хочет, чтобы его голос было хоть сколь-нибудь слышно среди воплей трелей «соловьиных»?). Но опять-таки – ни одного бранного слова, подобного тем, что выпалил рот-пулеругань-мёт Ервандыча, иностранный гость себе не позволил.

Кургинян же с места в карьер начал именно с откровенного, причем а-ля III-й-рейх-хамства.

Если бы Ервандыч стоял по другую сторону баррикад, то собственный «неприпадок» он наверняка назвал бы армянским хамством, хотя армяне тут, разумеется, совершенно не при чем (извините, просто у Кургиняна фамилия такая) – всё дело в личной под-забором-воспитанности Ервандыча (и отчество тоже).

Лично меня всегда поражала способность Кургиняна прилюдно, а то и прямиком в прямом эфире, да ещё федерального канала, то есть перед весьма-весьма-весьма широкой аудиторией, трахнуть самого себя в особо извращённой форме, а потом гордо позировать с видом якобы не пентюха.