Генеалогия наука для знати.
Когда-то в интересах аристократов была разработана особая отрасль генеалогия. Она занималась сбором сведений по истории знатных семей и родов. Зачатки генеалогии появляются в самом что ни на есть первобытном обществе.
На десятки поколений назад могут перечислить полинезийцы предков своих вождей. Да и самые рядовые члены племени тоже помнят, как звали их прапрапра — и еще пятнадцать или двадцать, а то и тридцать раз прадедушку.
В маленьком индийском племени Тода каждый ребенок точно знает имена ближайших семи предков. Как рассказывала исследовательница Л. В. Шапошникова, Тода удивлялись тому, что она не может заглянуть в свое прошлое так далеко, и очень жалели ее, «безродную» бедняжку.
В классовом обществе происхождение постепенно становится предметом забот главным образом высшего класса. Легко понять, почему Юлий Цезарь точно знал, что происходит от богини Венеры и ее сына Энея. Такое высокое происхождение давало особые права.
Происходить от богов вообще было модно в самых разных странах. Норманнские конунги возводили свой род к Асам — древним богам Скандинавии и даже после принятия христианства не желали отрекаться от ставшего неприличным родства. Впрочем, заявляли же в православной России бояре Римские-Корсаковы, отстаивая свою знатность, что происходят от богов римских, Геркулеса и Юпитера. (Как не вспомнить помещика из чеховских Миниатюр, повесившего у себя фамильные портреты с надписями: Адам Рубец-Откачалов, Ева Рубец-Откачалова.)
Среди знатнейших французских аристократов числилась в средние века семья, утверждавшая, что происходит от Марии-богоматери. Династия Багратидов, правившая ряд веков в Грузии и Армении, тоже полагала себя родственной матери Иисуса Христа и, следовательно, ему самому.
Таких более или менее курьезных примеров можно привести много. С другой стороны, многие знатные роды, впав в королевскую немилость или просто обеднев, начинали забывать о своем происхождении.
Джонатан Свифт категорически отрицал, по существу, генетическую ценность этого эксперимента истории, ссылаясь на то, что генеалогию у людей и лошадей точно установить невозможно.
Во множестве книг упоминаются передававшиеся по наследству выпяченная нижняя губа Габсбургов — австрийских герцогов, германских императоров и испанских королей, крупный нос французских Бурбонов, сросшиеся фаланги пальцев на руке у нескольких поколений знатной английской семьи Тальботов.
А одна из первых серьезных работ о том, от каких обстоятельств зависит пол ребенка, трактовала проблему влияния на него относительного возраста супругов и опиралась на материалы британской «Книги пэров» — справочника по аристократическим родословным.
История древних родов позволяет установить примерно и истинное число предков каждого человека. Теоретически в сороковом поколении каждый из нас должен иметь больше триллиона предка. Немало. А на самом деле? Практически многие из наших прапрапрапрадедушек окажутся нашими предками сразу по нескольким линиям. Снова и снова роднились между собой — в пределах, разрешаемых соответствующей церковью — у простолюдинов — соседи, у знати — семьи, чувствовавшие себя равными по положению.
Соответствующий подсчет проделали, в частности, для австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда (это его убил в 1914 году сербский гимназист с поразительной фамилией Принцип).
Так вот, у Франца-Фердинанда Габсбурга «совместительство» предков началось уже в четвертом поколении. Там оказалось двенадцать предков вместо шестнадцати. В четырнадцатом поколении их было почти в одиннадцать раз меньше, чем «следовало». У германского кайзера Вильгельма II в десятом поколении предков было 256 вместо 1024. В среднем же, судя по родословным, в десятом поколении дворянин имел 261 предка.
Благодаря родословным удалось узнать и среднюю продолжительность жизни людей во многих странах и многое другое. Материалы генеалогии, история самих аристократических фамилий служат свидетельством давних контактов.
Достаточно известна печальная история Романовых, от поколения к поколению терявших после Петра I свою русскую кровь, вытесняемую немецкой. Но в любой европейской монархической стране в свое время король был по крови чужеземцем. Его предки были слишком горды, чтобы жениться на собственных подданных, они заключали династические браки с принцессами соседних земель. Людовик XIV, кажущийся типичным французом, был внуком итальянки и сыном испанки. Впрочем, итальянки ли и испанки ли? Его мать, героиня «Трех мушкетеров», была испанской принцессой, но звалась Анной Австрийской, так как происходила из семьи Габсбургов, австрийцев по происхождению — разумеется, австрийцев все с теми же поправками.
В Англии в XI веке сел на престол нормандский герцог, в XII веке новую династию там основал французский граф Плантагенет, в XVII веке на престоле Британии оказался шотландец Стюарт, а сейчас тот же трон занимает династия немецких князей, бывших правителей Ганновера.
В итальянской Сицилии в средние века сидели королями то норманны, то французы, то испанцы, то венгры, то немцы.
С династиями рангом пониже, не королевскими, а княжескими, герцогскими и прочими та же история.
Русская дворянская фамилия Хомутовых — потомки шотландских герцогов Гамильтонов. В Козодавлевых был превращен русским народом датский баронский род Кос фон Даленов. А вот какую историю приводит Юрий Тынянов в материалах к роману «Ганнибалы», который он собирался написать. Некий знатный татарин по имени Баран еще со времен Ивана IV пошел на службу к московским князьям и стал здесь Барановым. Потом он перебрался в Прибалтику, стал одним из тамошних баронов под звучным именем фон Бараибург. Уже в XVIII веке его потомки снова оказались в России и вернулись к фамилии Барановых.
Гербовники всех стран переполнены сообщениями о «въехавших» из такой-то земли предках дворянских родов. Разумеется, часто эти родоначальники просто выдуманы, аристократы были заинтересованы в «иноземности» своих предков, это позволяло, в частности, удлинить возраст рода. Но немало и случаев, когда эти сведения вполне реальны.
