И о Пятачке

Представители некоторых, проживающих на территории Мозамбика человеческих сообществ (племён) в наши дни по-прежнему собирают мёд традиционными, передававшимися из поколения в поколение и потому наверняка дошедшими от весьма далёких предков способами. В поисках пчелиных ульев люди отправляются в дикие заросли; но делают это не в одиночку. Они призывают на помощь птиц, давно зарекомендовавших себя прекрасными ищейками «месторождений» мёда. Назовём этих пернатых «медовиками». Они обожают лакомиться пчелиным воском, но не рискуют добывать его самостоятельно, поскольку пчёлы, как это у последних обычно и водится (Винни-Пух не даст соврать), весьма жёстко атакуют тех, кто пытается проникнуть в их домики.

С одной стороны, медовики часто сами обращаются к людям, издавая своеобразный сигнал-призыв, сообщающий о том, что удалось найти новый целёхонький улей. После привлечения внимания людей, птицы, перелетая с дерева на дерево, ведут своих разумных спутников к ранее обнаруженному источнику мёда... Придя на место, люди, используя дым, нейтрализуют пчёл, так или иначе, нередко просто срубая дерево, добираются до улья и достают из него медовые соты. После того как мёд извлекается из сот, оставшийся пчелиный воск вместе с немалым количеством ~~укуренных~~ «одуревших» от дыма пчёл достаются терпеливо ждущим вознаграждения медовикам.

С другой стороны, птицы не только сами, так сказать, по своей инициативе, зовут и уводят людей к обнаруженным ульям, но могут и откликаться на призывы двуногих охотников за мёдом. Так, собиратели из Мозамбика используют несколько различных звуковых комбинаций, традиционно считающихся привлекающими медовиков. Эксперименты показали, что эти сигналы действительно работают – они в два-три раза повышают шансы на то, что птицы явятся пред светлы очи собирателей мёда и проведут оных к гнездам пчёл. То есть медовики действительно обращают внимание и отвечают-реагируют на адресованные им со стороны людей сигналы – в некотором смысле общаются с партнерами по охоте. Впрочем, судя по вышеизложенному, не только на этом этапе.

В принципе, общение человека с птицами, в том числе, дикими не является чем-то невиданным. Немалое число людей держат кормушки для птиц, порой устанавливая с последними своего рода контакт. По крайней мере, согласно исследованиям, некоторые птицы могут даже узнавать человека, наполняющего кормушку. Также наблюдатели и просто любители пернатых представителей фауны нередко используют различные звуки-сигналы, привлекающие внимание птиц и заставляющие оных, казалось бы, «осмысленно», хотя бы из некоего «птичьего» любопытства реагировать. В определенном смысле это тоже может расцениваться как некое общение-взаимодействие. Но вряд ли хоть один из подобных примеров сопоставим с сотрудничеством, которое имеет место между африканскими собирателями мёда и птицами-медовиками. Причем последние реагируют на сигналы людей, когда знают, что улей находится где-то поблизости. Птицы как бы понимают: призывы собирателей означают, что данные конкретные люди пытаются найти мёд, и если они, птицы, приведут собирателей к улью, то ведомые обезвредят пчёл и предоставят медовикам доступ к их любимому лакомству.

Здесь имеет место взаимовыгодное, весьма непростое поведение, освоенное как людьми (что не столь удивительно), так и птицами (а вот это производит впечатление «даже» на исследователей).

Жители Мозамбика – не единственные, с кем сотрудничают медовики. Жители Танзании также общаются с подобного рода птицами посредством специального, довольно мелодичного по звучанию свистка.

Впрочем, стоит заметить – и мозамбикцы, и танзанийцы обращаются к пернатым «друзьям» только ради того, чтобы получить помощь в поиске ульев. Хотя обратное наверняка верно в не меньшей, если не в большей мере. Одним словом, по достижению цели сотрудничества «близкие», «доверительные» отношения заканчиваются. С обеих сторон.

Впрочем, и тут не всё так просто. Если мозамбикцы обычно благодарят своих крылатых проводников «салатом из пчелиного воска», выкладывая очищенные соты на листья, то танзанийские собиратели мёда нередко... прячут или уничтожают только что добытые соты с расчетом на то, что птицы, не получив угощения «здесь и сейчас», поведут их к следующему улью... В этом случае отношения включают в себя как элементы взаимной выгоды ~~и уважения~~, так и откровенной манипуляции. Как ни «странно», со стороны людей.

Но как бы там ни было, описанные отношения людей и птиц, как отмечают исследователи, поистине уникальны. Ведь в данном случае имеет место партнерство двух очень, очень... очень разных биологических видов. Тем обиднее, что сегодня становится все труднее наблюдать и изучать данный феномен. Цивилизация атакует! – магазины, в которых можно купить баночку мёда или целый мешок сахара, стали гораздо доступней ~~даже~~ в Африке. Медовая охота становится всё менее востребованной, и потому её традиции потихоньку забываются, сходят на нет. Сегодня птицы-медовики и собиратели мёда продолжают сотрудничать только в тех местах, где люди ещё живут в условиях дикой природы. Так, например, Национальный заповедник Ниасса в Мозамбике предоставляет специальную охраняемую территорию, где люди и медовики могут без помех сообща охотиться на продукты «пчеловодства». (Вот пчёлам тут реально должно быть обидно. Слава Богу, не понимают своего положения... Наверное... Не должны...)

Кроме того, как обнаруженные, так и другие возможные различия в способах медовой охоты в различных африканских регионах и местностях представляют возможность изучения сложных взаимоотношений человека и медовиков. Предполагается, что в Африке может существовать не одна и не две разновидности указанных птиц, способы сотрудничества с которыми позволяют изучать в том числе особенности поведения их партнеров-людей. Как говорят исследователи, было бы замечательно понять эту часть экологии и эволюции человека, пока феномен медовой охоты не исчез полностью.

P. S. И о Пятачке... Если бы Пятачок умел летать... И искать мёд, как медовик... Винни-Пуху, возможно, не пришлось бы падать... Хотя... ~~тогда, возможно, он не был бы Винни-Пухом~~...