Мифолеон. Часть вторая. 3 сказки, в которые ты веришь до сих пор.
Миф о планах Наполеона
У нас бытует довольно нелепый миф о том, что целью «Корсиканского чудовища» было завоевание России, ее порабощение и Наполеон напал на Россию вероломно, без объявления войны. На самом же деле Бонапарт не помышлял о полном захвате своей «жертвы». Более того, он внимательно изучил историю Северной войны и не хотел для себя судьбы Карла XII. Император мечтал навязать русским генеральное сражение на приграничных территориях, разгромить их и продиктовать Александру «новый Тильзит» - более тяжелый, чем прежний.
Поэтому, если увидите человека, который скажет, что повернись история по-другому – сейчас бы жили в составе Франции – смело отвесьте ему пощечину. Россия – это не заморские территории, тут одним маленьким легионом Франции было бы не выкрутится. Максимум чем закончилась бы возможная победа французов – кабальные договорные обязательства, но никак не включение нашей отчизны в состав французской империи.
Тильзитский мир глазами современников
Следуя всем правилам международных отношений, 10 июня 1812 года посол Франции в России Лористон вручил царским властям ноту с объявлением войны, которая в 1962 году была официально опубликована в академическом сборнике. Тем не менее версия о предательском нападении продолжает кочевать из книги в книгу.
Миф об инициативе Бонапарта
Считается, что ход войны диктовал военный гений Наполеона. Но вряд ли это так. За отступлением русских скрывался «скифский» план одного из главных творцов русской победы - Барклая-де-Толли (если у Вас хорошая оценка по литературе – Вы обязательно узнали его из произведений Льва Николаевича. Настоящего Льва, а не афериста, пилящего «блокчейн будущего»).
Военный министр еще в 1807 году говорил, что в случае нападения Наполеона «следует искусным отступлением заставить неприятеля удалиться от операционного базиса, утомить его мелкими предприятиями и завлечь внутрь страны, а затем с сохраненными войсками и с помощью климата подготовить ему, хотя бы за Москвой, новую Полтаву».
После объединения двух разрозненных в начале войны русских армий это стало более чем возможно. В Смоленске французский император мучительно размышлял шесть дней и все же двинулся дальше на Москву. Но теперь великий Наполеон играл по правилам скромного Барклая.
Миф о Бородине
Еще двадцать лет назад ни у кого в России не было сомнений, что при Бородине победили русские. Так с самого начала считал официальный Петербург, получивший реляцию Кутузова, в которой старый хитрец писал, что «неприятель не выиграл ни пяди земли». Так утверждали и официозные историки. Но на самом деле, если подходить к вопросу формально, у французов имелось куда больше причин считать себя победителями. Поле боя осталось за ними, в то время как русские вынуждены были отступить.
Но особой радости результат Бородина не принес и Наполеону.
«Русские проявили большую отвагу, - писал очевидец событий Арман Огюст де Коленкур. - Их ряды не приходили в расстройство; наша артиллерия громила их, кавалерия рубила, пехота брала в штыки, но не приятельские массы трудно было сдвинуть с места… Еще не было случая, чтобы неприятельские позиции подвергались таким яростным и таким планомерным атакам и чтобы их отстаивали с таким упорством».
Бонапарт нервно твердил маршалам: «Эти русские дают убивать себя, как автоматы (я вообще хз, откуда маленький Бонни узнал про автоматы в 1812 году». Однако более всего бесило полководца то, что Бородина даже с натяжкой нельзя было назвать новым Аустерлицем или Фридландом. Противник не бежал от него, а отошел с позиций в полном порядке и оказался еще более опасным, чем прежде. Наполеоновский план разгрома русских опять был сорван, а мир с Александром откладывался на неопределенное время. Таким образом, в моральном и психологическом смысле Россия не уступила Бонапарту на Бородинском поле.
Финальная часть мифов уже совсем скоро – не пропустите!
