Врачебные ошибки. Четвертое. А не ведьма ли ты часом?
С предыдущей частью можно ознакомиться здесь.
Британские чародеи
Итак, проверить на практике профессиональное умение двух заморских спецов не удалось. Бояре и духовенство решительно воспротивились тому, чтобы роды будущего православного государя принимала «еретическая дохторица». Их дружный протест не мог преодолеть даже всесильный царский фаворит Годунов. Аглицкую повитуху задержали в Вологде. Пробыв там год, она возвратилась на родину. На царе Фёдоре правящая московская династия Рюриковичей прекратилась.
Здесь необходимо сделать одну существенную оговорку. Взгляд на врачевание как на полуколдовское знахарство и сама вера в ведовство в конце XV столетия не были привилегией непросвещённой Руси. На переживавшем ренессанс европейском Западе с ведовством дела обстояли отнюдь не гладко.
Бой с тенью
В 1484 году, за год до казни в Москве лекаря Антона, Папа Римский Григорий VIII издал буллу Summis desiderantes, направленную на повсеместное и беспощадное искоренение всех форм колдовства и ереси. Она дала старт последнему в Европе и самому грандиозному этапу великой «охоты на дьявола» и его «амазонок» (ведьм). От начавшей её католической церкви не отставали впоследствии и их религиозные враги. Католики и протестанты охотно прибегали к взаимным обвинениям в союзе с «нечистым», что лишь увеличивало масштабы кампании по борьбе с ведовством и общее число репрессированных.
Среди лиц, обвинённых в сношениях с дьяволом, встречалось немало больных людей. В ходе выявления и изобличения пособников Сатаны особое внимание привлекало всё непонятное, необычное и устрашающее, поэтому люди с заметными отклонениями в поведении и психике подпадали под подозрение одними из первых. Подозрительными казались также некоторые соматические болезни, телесные уродства, отдельные особенности физического развития («меты Дьявола»). Этакая средневековая селекция. Медики отчасти разделяли подобные суеверия, отчасти пытались им как-то противостоять, но сопротивлявшиеся сильно рисковали.
К примеру, немецкий врач Иоганн Вейер (1515-1588), не отвергавший концепцию ведовства, утверждал, однако, что немало людей обвиняется инквизиторами необоснованно. Поэтому, прежде чем тащить в трибунал обнаруживающего странности человека, неплохо бы показать его врачу. За свои весьма умеренные взгляды Вейер пострадал от церковной цензуры и едва избежал костра. Швейцарский врач, философ и учёный-естествоиспытатель Парацельс (1493-1541) тоже не сомневался в реальности ведовства, но призывал к осторожности при его выявлении. Дьявол, по мнению Парацельса, вселяется только в здорового и разумного человека, в душе и теле психически больного ему делать нечего.
Тренд с национальным колоритом
В России ведовские процессы не имели такого размаха, как на Западе, и отличались некоторыми особенностями. Новомбергский подробно исследовал данный вопрос. Опровергая распространённые в XIX веке воззрения, согласно которым российские власти никогда не преследовали колдунов и колдуний, он отмечал, что в нашем отечестве борьба с ведовством «отличалась не меньшей жестокостью, чем в Западной Европе: Московская Русь в борьбе с ведунами пережила и повальный террористический сыск, и пытки, и публичное сожжение обвинённых в чародействе». К примеру, согласно указам царя Алексея Михайловича, виновные в религиозном преступлении, в зависимости от его характера и тяжести, карались телесными наказаниями («бить батоги»), ссылкой «в украинские города» или смертной казнью - «на площади в струбе, оболокши соломою, сжечь».
Продолжение следует
