Врачебные ошибки. Конец первой части.
Строгость - наше всё
Сказать, что юридическая ответственность медицинских работников к середине XIX века стала гораздо менее строгой по сравнению с предшествующими временами, значит ничего не сказать. Степень смягчения наказаний, коим могли быть подвергнуты медики за профессиональные правонарушения, была просто невероятной. Поэтому процесс дальнейшей гуманизации российского уголовного права сферу медицинской деятельности практически не затронул. Более гуманное отношение к врачам было трудно себе представить, а потому и грозящее им уголовное наказание даже немного ужесточалось.
Наглядным тому примером может служить громкое врачебное дело доктора медицины П. И. Модлинского, осуждённого за действия, повлекшие смерть пациентки Черновой. Оно рассматривалось в ноябре 1901 года в Московском окружном суде.
Хотел как лучше, получилось как всегда
18-летняя П. Чернова обратилась в клинику Модлинского по поводу опухоли на шее. Врачебный осмотр показал, что опухоль не опасна и может быть удалена, о чём было сообщено пациентке и её матери. В ходе подготовки к операции Модлинский обнаружил в полости живота Черновой ещё одну опухоль, о которой ни она сама, ни ее родители не знали. Доктор принял самостоятельное решение и последовательно удалил оба новообразования.
Однако вторая операция оказалась неудачной, и больная скончалась от септического перитонита (воспаления брюшины). Московский окружной суд признал Модлинского виновным в производстве дополнительной операции без согласия больной, приговорив его к недельному аресту и церковному покаянию.
По жалобе осуждённого дело рассматривалось апелляционным судом, который переквалифицировал его действия на другую уголовно-правовую статью и назначил несколько иное наказание: строгий выговор в присутствии суда с последующим церковным покаянием. Правительствущий Сенат (кассационная инстанция) оставил приговор в силе.
Дальнейшие последствия
Процесс Модлинского повлиял на медицинскую практику. Многие хирурги стали отказываться от оперативного вмешательства даже тогда, когда больной находился в опасном для жизни состоянии. Всего через восемь дней после осуждения Модлинского в московскую больницу был доставлен 13-летний мальчик с показаниями для срочной операции. Однако врач не решился оперировать ребёнка без согласия родителей, которые находились в тот момент далеко от Москвы. Их согласие пришло через четыре дня, когда мальчик умер.
В ходе обсуждения недавнего «дела Елены Мисюриной» отчётливо звучали те же мотивы. Её коллеги по профессиональному цеху выступили с предупреждением, что после вынесения ей обвинительного приговора практикующие врачи больше не станут брать на себя риск принятия смелых решений в случаях, требующих безотлагательного вмешательства, отчего пострадают в первую очередь интересы пациентов.
«Дело Мисюриной» от «дела Модлинского» отделяет более века. Это время, вместившее в себя несколько исторических эпох, выдалось чрезвычайно богатым на события, которые происходили как в самой медицине, так и в смежных с ней областях жизни.
Более подробную информацию о данных случаях можно будет найти в ближайшие недели на моем блоге. Выражаю Вам огромную благодарность за внимание и интерес к данной серии статей.
