Не мёрзни. ч. 2
На мой крик прибежали дедушка Серёжа и его жена, и когда они зажгли свет, я увидела перед собой худую сморщенную старуху с лицом бабы-яги (точь-в-точь, как в сказке «Морозко» в исполнении Г. Милляра) и с шапкой-ушанкой в руках.
Как потом оказалась, эта древняя старушка, так меня напугавшая, и которой, наверняка, было без малого сто лет, была родной матерью Зои Павловны и уже давно не дружила с головой. Дочь привезла её из деревни, чтобы ухаживать и присматривать за ней. Она жила в дальней комнатке дачи и, фактически, не выходила из неё, а поскольку, сразу по прибытию, я отправилась гулять и отсутствовала почти целый день, дедушка и его жена не успели или забыли предупредить меня о её присутствии на даче.
И вот надо же было такому случиться, что именно в первую ночь моего пребывания там, она вышла из своей комнаты и, обнаружив меня на веранде, «любезно» пыталась защитить мою голову от холода и поэтому натягивала на меня шапку-ушанку.
Уснуть в ту ночь, я так и не смогла. С разрешения дедушки Серёжи с веранды я перебралась в летний чулан, закрывающийся изнутри, и взяла с собой Альму, но даже с собакой мне было ужасно страшно. Всё время слышались какие-то непонятные звуки, шаги, бормотание и даже казалось, что кто-то дёргает дверь… причём, собака тоже реагировала на эти звуки, ибо периодически глухо рычала. Что это было, я не знаю. Возможно, мне всё показалось от пережитого страха, а может быть неугомонная старушка опять пыталась меня облагодетельствовать своей заботой, но, едва дождавшись утра, я быстро собралась, написала записку дедушке и его жене, и махнула на станцию. Полчаса на электричке до Москвы (сейчас Востряково один из микрорайонов Москвы), метро, и я дома.
Вот так закончилось моё дачное приключение. Больше мне не привелось бывать на той даче. Дедушка Серёжа, которому самому на тот момент было уже немало лет, через год умер, а «бабуся-ягуся», так меня напугавшая, пережила своего зятя ещё на несколько лет.