КОНКУРЕНТНЫЙ АВТОРИТАРИЗМ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ДИНАМИКА ГИБРИДНЫХ РЕЖИМОВ ПОСЛЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (19)

Связь, рычаги и демократизация в Северной и Южной Америке

«Выборы - это рискованный бизнес. … Если вы войдете в игру, вы должны быть готовы проиграть». - Сказал Фидель Кастро президенту Никарагуа Даниэлю Ортеге

В Северной и Южной Америке пять из шести конкурентных авторитарных режимов были демократизированы в период после окончания холодной войны. Как и в Восточной Европе, внутренние переменные не могут легко объяснить эти результаты. Демократизация произошла в Доминиканской Республике, Гайане, Никарагуа и Перу, несмотря на недостаточное развитие, крайнее неравенство и президентский характер правления. Более того, хотя Латинская Америка как регион имела больший опыт работы с демократией, чем другие регионы, охваченные в этой книге, рассмотренные здесь случаи имели мало демократического опыта до 1990 года. Действительно, во всех случаях, кроме Мексики, внутренний толчок демократизации был слабым.

Как и в Восточной Европе, результаты режима в Северной и Южной Америке были мощно сформированы связями стран с Западом. Латинская Америка, особенно Мексика, Центральная Америка и Карибский бассейн, характеризуется обширной экономической, дипломатической, технократической, социальной и коммуникационной связью с Соединенными Штатами. Эти связи подняли предполагаемые риски международной изоляции, что усилило чувствительность правительств к внешнему давлению. Рычаги также были сильными. Длительное влияние США, которые доминировали в военной и экономической областях во всем регионе, достигло своего пика в 1990-х годах. В отличие от большей части Азии и бывшего Советского Союза, где региональные державы ограничивали влияние США в период после окончания холодной войны, Соединенные Штаты осуществляли «бесспорную и полную гегемонию» в Северной и Южной Америке. Немногие проблемы способствовали продвижению демократии в соответствии с внешнеполитическими вопросам США. В то время как антикоммунизм часто побуждал правительство США терпеть или поддерживать латиноамериканские диктатуры во время «холодной войны», «соблазн поддерживать» … авторитарные режимы … практически исчез» после 1989 года. Соединенные Штаты были относительно последовательным продемократическим актором после 1989 года; в результате этого было усилено региональное демократичное давление.

Механизмы, с помощью которых международные силы формируют результаты режима после холодной войны в Северной и Южной Америке, подлежат обсуждению. Некоторые ученые высоко оценили роль региональных организаций, таких как ОАГ. В Декларации Сантьяго 1991 года и Вашингтонского протокола 1992 года ОАГ создала региональный режим «защиты демократии», который способствовал коллективным ответам на перевороты. В ОАГ не было четко настроенных механизмов контроля и обеспечения соблюдения демократических норм как в ЕС. Ориентация организации на противодействие полномасштабным разрывам с конституционным порядком (т. е. на перевороты) ограничивала его способность реагировать на злоупотребления, имевшие место в избирательных режимах, или побуждать такие гибридные режимы к демократизации. В целом, усилия ОАГ по защите демократии после 1990 года было, в лучшем случае, неравномерными. Среди случаев, рассмотренных в этой главе, давление ОАГ либо отсутствовало (Мексика), либо было неэффективным (Гаити), либо имело второстепенное значение (Доминиканская Республика, Гайана, Никарагуа, и Перу).

Другие ученые сосредоточились на роли Соединенных Штатов в продвижении демократии в регионе. Хотя давление США действительно было важным, мы утверждаем, что его эффективность - как и у ЕС – осуществлялась через связи. Как показывают тематические исследования, связь также увеличивала вероятность ответа США и увеличивала влияние этого ответа. В делах с высокой степенью связи / сильных рычагов, таких как Доминиканская Республика, Гайана и Никарагуа, даже угроза или намерение осуществления санкций побуждали элиты соответствовать региональным демократическим нормам. Более того, как показывает мексиканский случай, связь создала стимулы, чтобы избежать мошенничества и злоупотреблений даже в отсутствие прямого давления США.

Вариация связей и рычагов имеет решающее значение для объяснения результатов режима после холодной войны в Северной и Южной Америке. Там, где связь и рычаги были высокими, как в Доминиканской Республике, Гайане и Никарагуа, внешнее давление было решающим. Хотя внутренний толчок демократии был слабым во всех трех странах, предполагаемая стоимость международной изоляции заставляла автократов проводить чистые выборы (Гайана и Никарагуа) или оставлять власть после краденных выборов (Доминиканская Республика). Более того, международный контроль препятствовал демократическому отступлению после переходов. В Мексике, где высокий уровень связи сочетался с низким уровнем рычагов, демократизация шла медленнее и требовала внутреннего толчка. Связи блокировали возможности для властной элиты использовать их принудительную способность и принуждали инвестировать в надежные избирательные учреждения. У властей возникала сильная оппозиция, чтобы заставить её отказаться от власти. В Перу и Гаити, где сильные рычаги были объединены со средней связью, внешнее давление было менее последовательным, и правительства были менее восприимчивы к такому давлению. Хотя автократы пали в обоих случаях, смена режима основывалась прежде всего на государственной (Гаити) или партийной (Перу) слабости.