КОНКУРЕНТНЫЙ АВТОРИТАРИЗМ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ДИНАМИКА ГИБРИДНЫХ РЕЖИМОВ ПОСЛЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (24)

С вами прощается последний автократ Перу - Альберто Фухимори.

ПЕРУ

Динамика конкурентного авторитарного режима, сложившаяся при президенте Альберто Фухимори (1992-2000 годы), отличается от динамики других стран, рассмотренных в этой главе. В контексте средней связи внешнее давление было неравномерным, и режим был менее восприимчивым к такому давлению. Действительно, срыв режима был главным образом внутренним процессом, вызванным неожиданным открытием для граждан массовой сети государственной мафии, которой управлял «советник разведки Фухимори», Владимиро Монтесинос, построенной вместо правящей партии. Последующая демократизация Перу не предсказана нашей теорией.

Связь, плечо и организационная мощь

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/0/0d/Peru%2C_administrative_divisions_-ru-colored.svg/400px-Peru%2C_administrative_divisions-ru-_colored.svg.png

Перу - это случай средней связи, высокого плеча и низкой организационной мощи. Связи с Западом были слабее, чем в других случаях, рассмотренных в этой главе. Хотя Соединенные Штаты были первичным экономическим партнером Перу, торговли и потоков иностранного капитала были меньше, чем в Доминиканской Республике или Мексике. Технократические связи также были более ограниченными, и, хотя гражданские и оппозиционные группы были хорошо связаны за рубежом, большинство этих связей были слабее, чем в Мексике или бассейне Карибского моря. Таким образом, «нет значительной внутренней политической клиентуры, которая смогла бы активизироваться над ролью США в Перу». Перу редко появлялась на экране радара американских политиков». Рычаг оценивается как высокий, поскольку в Перу не было существенной экономической или военной мощи, поддержки черного рыцаря или стратегического значения для Соединенных Штатов. На практике, однако, в 1990-х годах давление США на демократизацию было ограничено конкурирующей политической целью: запрет наркотиков. Сотрудничество в войне с наркотиками «поставило Фухимори важный политический кредит … в Вашингтоне»; в результате официальные лица США поставили довольно низкий приоритет на демократизацию. В отличие от Доминиканской Республики, Гайаны и Никарагуа, внешнее давление в Перу оказало лишь «скромный и спорадический эффект».

Организационная мощь была низкой. Коэрцитивные масштабы и сплоченность были в лучшем случае средними. Государство Перу исторически было слабым, и оно было еще более ослаблено в 1980-х годах экономическим крахом и повстанческим движением Сияющего пути. Однако начиная с 1990 года правительство Фухимори укрепило принудительный порядок, расширило свое присутствие в сельской местности и победило партизан. В то же время Национальная разведывательная служба (НРС) превратилась в «огромный аппарат», управляющий «обширной шпионской сетью» с 15 тысячами агентов и информаторов. К 1992 году принудительный охват был средним. Мы оцениваем государственную конъюнктуру как среднюю, потому что - хотя Перу имела долгую историю военных переворотов - в 1980-х годах не было попыток переворота.
Сила партии была низкой. Избранный как политический аутсайдер, Фухимори «не создал реальной партии». Вместо этого он создал серию «пустых судов», в которых «не было национальных организаций с местными отделениями, центральной бюрократией … или аффилированных членов» и они были «неспособны выставить кандидатов в большинстве муниципальных районов». Фухимори закрыл штаб своей первой партии «Изменение 90», выиграв президентство; его вторая партия «Новое большинство» не имела членов и «едва ли какого-либо организационного присутствия за пределами национального конгресса». Третья партия «Пойдем друг» была «оставлена гнить» после муниципальных выборов 1998 года; четвертая, «Перу 2000», была создана «из воздуха» до выборов 2000 года. Сплоченность была низкой. Сляпанным до выборов Фухимори партиям не хватало стабильных организаций, четкой идеологии или общей истории борьбы.

Не имея реальной партии, Фухимори обратился к государству как к организационному подразделению. Основные партийные мероприятия, такие как сбор средств, выбор кандидатов и кампаний, были незаконно совершены НРС и другими государственными органами; государственная коррупция служила основным источником единства режима. Многочисленные члены кабинета, законодатели и другие государственные чиновники получали взятки от Монтесиноса и, следовательно, подвергались шантажу. Хотя коррупция и государственное покровительство помогли заменить партийную машину в 2000-х годах, они были хрупким источником сплоченности, поскольку сотрудничество зависело от множества незаконных действий, которые, если они были подвергнуты воздействию, угрожали легитимности режима.

Происхождение и эволюция режима

Конкурентоспособный авторитаризм в Перу возник из демократического распада. Перед лицом партизанского мятежа, гиперинфляции и враждебного законодательного органа президент Фухимори в 1992 году совершил «самоубийство» (переворот), распустив Конгресс и Конституцию с целью создания полномасштабной диктатуры. «Быстрый и повсеместно неблагоприятный» ответ со стороны международного сообщества, помощь США, Всемирного банка и МВФ была приостановлена, и ОАГ стал угрожать санкциями. Призрак международной изоляции вызвал сопротивление между технократическими и деловыми союзниками Фухимори, охватывающих его международный фланг». Фухимори назначил выборы учредительных собраний на ноябрь 1992 года. Силы сторонников Фухимори завоевали большинство и написали новую конституцию, которая была одобрена на референдуме в 1993 году.

Хотя возвращение к избирательному праву позволило Фухимори выполнить «минимальные демократические условия, требуемые развитыми странами и ОАГ», новый режим не был демократическим. За новым конституционным фактом появилось «подпольное правительство», через которое государственные институты были систематически развращены и развернуты против противников. Используя НРС, теневой советник Фухимори, Владимиро Монтесинос, управлял «обширной связанной шпионской сетью», которая контролировала политиков и СМИ. В видеозаписях, которые позднее будут описаны в книге, рассказано как Монтесинос построил обширную сеть мафиози, через подкуп и шантаж сотен правительственных чиновников, законодателей, судей, военных командиров, владельцев СМИ, журналистов и оппозиционных политиков.

Мафиозная сеть НРС позволила правительству Фухимори злоупотреблять своим авторитетом несколькими способами. Во-первых, он получил незаконный контроль над судебными и электоральными органами. Фухимори очистил судебную систему в 1992 году, уволив 80 процентов судей, в том числе 13 судей Верховного суда, и заменил большинство из них «временными» назначенными лицами, которые могут быть удалены в любое время. Кроме того, «ошеломляющее» число судей, включая несколько судей Верховного суда - получили платежи или льготы от НРС. Политизированные суды служили «щитом для друзей режима и оружием против его врагов. Судебные и налоговые органы преследовали оппозиционных политиков, бизнесменов и СМИ, вынудив некоторых из них отправиться в изгнание. Национальный совет по выборам был также тенденциозно подобран. Следовательно, жалобы на злоупотребления в отношении выборов регулярно были похоронены, а «принудительное соблюдение предписаний избирательной кампании практически не было».

Правительство Фухимори также исказило доступ к ресурсам и средствам массовой информации. По меньшей мере 164 млн. долл. США были незаконно переведены из различных государственных органов в казну Фухимори в период с 1992 по 2000 год. Кроме того, проводились предвыборные кампании по финансированию Фухимори, а также армия была мобилизована для проведения избирательной кампании в пользу Фухимори. Правительство контролировало большую часть частных СМИ посредством манипулирования долговыми и судебными услугами, стратегического использования государственной рекламы и массового взяточничества. К концу 1990-х годов четыре из пяти частных телевизионных сетей Перу получали ежемесячные платежи от НРС (пятый получил судебную поддержку) и более чем дюжина таблоидных газет находились на платежной ведомости НРС. Наконец, хотя режим не был крайне репрессивным, журналистов и правозащитников часто подвергали преследованиям или угрозам.

Первоначально авторитаризм Фухимори встречал несколько серьезных проблем. После возвращения к конституционному правлению ОАГ заявила, что дело Перу «закрыто», и из-за его сотрудничества в войне с наркотиками. Перу стала ведущим получателем помощи США в Латинской Америке. В стране стабилизировалась экономическая ситуация и поражение восстания «Сияющий путь» заработало широкую общественную поддержку Фухимори. Более того, силы оппозиции были слабы. Перуанские партии рухнули в начале 1990-х годов, уступив место десяткам персонализированных партий, которые были «слишком дезорганизованы, чтобы заслужить партию лейбла.» В то же время гражданское общество было разрушено экономическим кризисом и связью с Сияющим путем, оставив движение к демократии без «широкой организации». Фухимори был легко переизбран в 1995 году, победив бывшего Генерального секретаря ООН Хавьера Переса де Куэльяра почти на три-к-одному и захватил законодательное большинство. Хотя выборы были омрачены злоупотреблением государственными ресурсами, прослушиванием телефонных переговоров оппозиционных кандидатов и нерегулярностью в подсчете голосов законодателей, это было принято международным сообществом.

Однако, несмотря на успех Фухимори, слабость партии оставила режим уязвимым на нескольких фронтах. Во-первых, замена государства на партийную организацию была рискованной, поскольку общественное воздействие на коррупцию и другие незаконные действия могло быть политически дорогостоящим. Во-вторых, слабость партии создавала проблемы наследования. Конституция 1993 года ограничивала президентов двумя сроками полномочий, а у Фухимори не было жизнеспособного преемника. Ни один правительственный чиновник не пользовался популярностью Фухимори, и плохо участвовал в выборах, когда сам Фухимори не был кандидатом. Провал союзника Фухимори Хайме Йосияма в предвыборной гонке в Лиме в 1995 году дал понять, что «Фухиморизма без Фухимори не может быть.»

Не желая покидать власть и не в состоянии найти жизнеспособного преемника, правительство приняло стратегию «переизбрания любой ценой» во время второго срока Фухимори. В августе 1996 года Конгресс принял Закон аутентичной интерпретации, в котором говорилось, что, поскольку первый срок Фухимори начался по старой конституции он не считался для нового срока, оставляя его вправе искать переизбрание в 2000 году. Когда Конституционный трибунал проголосовал за объявление закона «неприменимым», правительство проигнорировало это постановление; в мае 1997 года Конгресс отозвал трех членов суда, которые голосовали за него. Оппозиционные группы запустили петицию, чтобы вызвать референдум по вопросу о переизбрании; но это также было сорвано с помощью институциональных манипуляций. Наконец, правительство собрало Национальный совет по выборам и изменило его руководящие правила, чтобы гарантировать, что третий срок Фухимори не будет дисквалифицирован.

Режим также усилил контроль над средствами массовой информации. Таким образом, после того, как в 1997 году в Канаде были опубликованы ряд критических новостей, правительство отозвало гражданство владельца СМИ Баруха Ивчера и вынудило его пойти в изгнание посредством налоговых обвинений. Канал 2 был захвачен союзниками Фухимори, оставив все телевизионные станции в проправительственных руках. Затем Монтесинос подписал «контракт» с каждым владельцем телеканала, который обеспечил бы информационное покрытие про-Фухимори в обмен на ежемесячный платеж. Аналогичным образом, таблоидные газеты получали целых 2 миллиона долларов в месяц для публикации статей, отправленных по факсу из НРС. Остальные независимые средства массовой информации подверглись преследованиям: в период с 1998 по 2000 год было зарегистрировано 136 нападений на средства массовой информации.

Правительство избавилось от этого злоупотребления по двум причинам. Во-первых, оппозиция оставалась слабой, а протест был «анемичным и неустойчивым». Во-вторых, внешнее давление было ограничено. Соединенные Штаты не предприняли никаких штрафных санкций против Фухимори, и правительство в значительной степени не реагировало на давление, основанное на связях. В международном сообществе проявилось явное нарушение со стороны правительства. Например, ссыльный медиа-владелец Барух Ивчер «создал эффективное лобби» в Вашингтоне, которое вместе с кампаниями международных пресс-групп и правозащитных групп подорвали имидж Фухимори в Конгрессе США. Несмотря на потери, Фухимори в значительной степени опроверг международную критику. Он отклонил международные требования об отмене курса по делам Конституционного трибунала и Ивчера, и когда Межамериканский суд по правам человека вынес решение против него по другому делу, он вывел Перу из юрисдикции Суда. Эти действия вызвали небольшое противодействие бизнесу и другим провластным элитам.

Ограничения внешнего давления проявились на выборах 2000 года, когда Фухимори столкнулся с серьезным предвыборным вызовом со стороны бывшего официального представителя Всемирного банка Алехандро Толедо. В отличие от 1995 года, Фухимори был очень уязвим в 2000 году. Он тянулся на выборах в течение большей части 1998 и 1999 годов, а его новая партия в «Перу 2000» не располагала инфраструктурой для выполнения даже самых основных партийных мероприятий, что заставило правительство использовать государственные учреждения, чтобы незаконно их совершить. Этот выбор был несправедливым. Оппозиционные партии «столкнулись с крутым игровым полем - практически вертикальным утесом». Их кандидаты подвергались преследованиям, и их кампании были разгромлены атаками толпы под управлением НРС и отключением электроэнергии. Освещение в СМИ было предвзятым, а контролируемые НРС СМИ начали «грязную войну» против оппозиционных кандидатов, обвинив их во всем: от терроризма до гомосексуализма. Более того, миллионы долларов в государственных средствах были направлены на кампанию Фухимори, силы безопасности работали в пользу Фухимори, и по крайней мере, три из пяти членов Национального избирательного совета были связаны с НРС. В ночь выборов правительство, похоже, манипулировало результатами, чтобы избежать победы Толедо. Международное давление и массовый протест под руководством Толедо заставили Фухимори пойти на второй тур. Однако правительство отклонило призывы Толедо и международных наблюдателей выровнить игровое поле для второго раунда. Толедо выбыл из гонки, а ОАГ и Картер-центр ушли, назвав выборы «смертельно ошибочными». Без сомнения, Фухимори выиграл легко.

После выборов Толедо начал кампанию протеста, кульминацией которой стала массовая мобилизация в День инаугурации. Тем не менее мобилизация не могла быть поддержана, и международная реакция была прохладной. Оппозиционные группы лоббировали «решение Балагера», в котором Соединенные Штаты и ОАГ заставили Фухимори выступить с новыми выборами. Однако Соединенные Штаты не предприняли никаких карательных мер. Действительно, официальные лица США, похоже, смирились с третьим сроком Фухимори». ОАГ направила в Перу миссию высокого уровня в целях содействия «национальному диалогу» и «укреплению демократии», но Миссия не была уполномочена диктовать условия. Хотя отказ от сотрудничества с Миссией ОАГ создавал «риски подвергнуться изоляции международным сообществом» Фухимори проигнорировал её рекомендации и большинство деловых, технократических и военных элит продолжали поддерживать его.

После выборов 2000 года правительство превратилось в ключевую область уязвимости: в Конгрессе «Перу 2000» выиграл только 52 из 120 мест в законодательных органах, в результате чего Фухимори был уязвим к импичменту. Чтобы предотвратить такой исход, Монтесинос «подкупил свой путь к большинству в конгрессе». Целых 18 оппозиционных законодателей были подкуплены посредством ежемесячных выплат в размере от 10 000 до 20 000 долл. США, это позволило про-фухиморским силам получить контроль над Конгрессом.

Конкурентоспособный авторитаризм рухнул в конце 2000 года, но корни смены режима были в основном эндогенными. Во многих отношениях падение Фухимори было убедительным результатом: это было вызвано выпуском в сентябре 2000 года видеозаписи, в которой Монтесинос подкупал оппозиционного законодателя. После показа ленты Фухимори уволил Монтесиноса (который бежал из страны) и назначил новые выборы, в которых он не стал участвовать. Однако слабость партии сыграла важную роль в переходе. Система организованной коррупции, выявленная видеокассетами, была, по крайней мере частично, заменой сильной партии. В отсутствие партии правящая коалиция быстро распалась. Когда кризис углубился, «крысы покинули тонущий корабль». В то время как союзники - в том числе вице-президент Франсиско Тудела и несколько законодателей – перешли в оппозицию, лишив Фухимори парламентского большинства. Опасаясь импичмента, Фухимори бежал в Японию.

Перу демократизировался после 2000 года. Временный президент Валентин Паниагуа отказался от НРС и перестроил избирательные органы. В 2001 году Толедо выиграл то, что было «вероятно самым чистым и справедливым [избранием] в истории Перу». Толедо управлял демократическими методами и последующие выборы были свободными и справедливыми. Хотя этот результат не предсказан нашей теорией, стоит отметить, что связь в Перу была относительно высокой. Толедо был технократом, он получил образование в Стэнфорде, оброс обширными связями с США. Он сильно полагался на МНПО, находясь в оппозиции, и он наполнил свое правительство технократами, ориентированными на США. Тем не менее, после 2000 года демократия оставалась хрупкой. Олланта Хумала, популистский аутсайдер, связанный с Уго Чавесом, почти захватил президентство в 2006 году. Если бы он выиграл, Перу вполне мог бы вернуться в конкурентное авторитарное правление.

https://сезоны-года.рф/sites/default/files/images/vremena_goda/Peru.jpg

Таким образом, внешние факторы сыграли лишь второстепенную роль в крахе конкурентного авторитаризма в Перу. Международное давление не давало прямого авторитаризма в 1992 году, но его было недостаточно для реорганизации в Перу или предотвращения незаконного переизбрания Фухимори в 2000 году. Несмотря на то, что на выборах 2000 года была нарушена международная легитимация режима, она, вероятно, выжила, если бы не скандал с видеопленкой. Слабость партии способствовала авторитарному прорыву по крайней мере четырьмя способами. Во-первых, это вынудило Фухимори полагаться на незаконную деятельность для поддержания сплоченности, которая породила скандалы, которые в конечном итоге подорвали режим. Во-вторых, слабость партии увеличила избирательную и законодательную уязвимость Фухимори. Возможно, Фухимори нуждался в мошенничестве для получения законодательного большинства в 1995 году, и он потребовал массового взяточничества для достижения этого в 2000 году. В-третьих, слабость партии затрудняла сохранение режима у власти. Без жизнеспособного преемника режим «зависел от личной преемственности Фухимори у власти», которая подталкивала его в авторитарном направлении. В-четвертых, слабость партии подорвала сплоченность элиты. Коалиция Фухимори распалась после видео скандала, гарантируя его падение.