Эмиграция по кругу или наш путь от Лейпцига до Лейпцига
Статья @irinadob550 для сообщества «Русское Зарубежье» @vp-zarubezhje.
Быть эмигрантом - трудно. У всех этот период растягивается на разный промежуток времени, у меня же он исчислялся не годами, а городами. Когда мы первый раз приехали в Лейпциг, я была эмигрантом, а когда вернулись сюда через несколько лет, то чувствовала себя не немкой, конечно же, то невозможно, но уже жительницей Европы.
Сначала я полюбила Лейпциг, хотя был он еще запущенный и какой-то серый. Потом он стал мне неприятен - на него, беднягу, пришелся сложный период адаптации. Но, сказать по правде, неприятен был менее, чем другие города, где мы жили, и в душу он мне все-таки запал.
Вообще, иногда надо уехать, чтобы понять, что любишь. А уезжали мы часто, потому что работа мужа мотала нас по всей Германии. Новое место нравилось не всегда, но на западе люди не выбирают, где жить, и живут там, где есть работа.
Когда мы уехали в первый раз из Лейпцига, я скучала по нему и говорила, что этим отъездом мы сбили какую-то заданную программу, распрограммировали счастье, в общем, несла бред. Я сейчас перечислю города, где мы жили, чтобы лучше понять, как выглядели наши перемещения.
Сначала мы поселились в Глаухау - маленьком городишке в Саксонии, но его можно не считать.Там языковые курсы были, шесть месяцев, и с местным населением мы почти не общались. Из достопримечательностей я только эту помню - Бисмарктурм, Башня Бисмарка. Мы пикник там с нашей учительницей устраивали по поводу окончания курсов.
Башня построена в 1910-м году в честь Бисмарка. Ее высота - 45 метров, строительным материалом послужил песчаник из саксонского городка Пирна, где родилась мадемуазель Дю Плеси. Это - героиня романа "Дама с камелиями" Александра Дюма-сына.
В башне - четыре этажа. На первом находится зал памяти жертвам Первой мировой войны, второй этаж, теоретически, жилой. До войны там было что-то вроде хостела для подростков и трехкомнатная квартира для директора. С 1957-го по 1972-й этаж занимала какая-то семья. Они обслуживали водонапорный отдел башни - третий. И на последнем этаже - смотровая площадка, попасть куда проблематично. Просто потому, что у башни нет определенных часов работы. При хорошей погоде оттуда виден Лейпциг, куда мы переехали после Глаухау. Кстати, во времена ГДР башню переименовали по извесным соображениям, и она называлась тогда Башней Мира - Friedensturm.
В Лейпциге мы провели три года. Из них полтора я жила без мужа, с двухлетним Мишкой на руках. Без единого знакомого и практически без языка. Муж на другие курсы в Дрезден уехал, для врачей иностранцев, и видеть нас мог только по выходным. Очень неприятное время! Я не про выходные, а вообще.
Потом все было более или менее хорошо - появились друзья, Сашка родился, Мишка в первый класс пошел... Контракт в клинике закончился, поехали дальше.
Дюльмен… Маленький город около Мюнстера, чужие там не ходят, все принадлежит какому-то герцогу. То есть, абсолютно все, от магазинов до танцевальной школы на соседней улице! Купить, к примеру, можно только дом, а не участок, за землю пахт герцогу платить надо пожизненно.
У того хобби было интересное - лошадей Пржевальского разводить. Дюльмен иногда так и называют - город последних диких лошадей Европы. Не спрашивайте, зачем они ему нужны, хобби - это иррационально.
Слава богу, в Дюльмене мы задержались всего на девять месяцев, а то я бы повесилась. Ко всеобщему удовольствию, муж не поладил с шефом и тут же нашел работу в Крефельде, это - в Северном Рейн-Вестфалии, около Дюссельдорфа.
К Крефельду мы быстро привыкли, друзьями и знакомыми обзавелись, и соседи были бесподобные - Эльке, 62 года, медсестра из Восточного Берлина, святой человек! Столько с нашими детьми возилась, чуть ли не за внуков их считала! И полька Маргарета с королевской фамилией Фон Ройен, от мужа немца досталась.
С Маргаретой мы жили на одной лестничной клетке, двери в наших квартирах не запирались никогда, а смысл? Дети и собаки постоянно туда-сюда бегали, соль, опять же, время от времени заканчивалась, она была счастлива. Говорила, что впервые себя как дома в Германии чувствует. С ней ко мне по-настоящему пришел немецкий, потому что ее язык был безупречен, она подростком в Германию приехала. Только почему-то у меня швейцарский акцент появился, а я сроду со швейцарцами не общалась!
Очень интересно семья Маргареты эмигрировала. Это еще до того было, как Польша в Евросоюз вошла. У немцев все просто в плане эмиграции: или у тебя немецкие корни есть, или еврейские. А они чистые поляки. Да вот история семейная у них необычная… Прадед Маргареты в личной гвардии Гитлера состоял, был там единственным не немцем. Как он туда попал - не спрашивайте, не знаю. Естественно, в советской Польше этот факт не афишировали, а когда уехать в Германию захотели, документ о доблестной службе прадеда к делу пришили. И сразу разрешение на въезд получили! Это я к тому, что в Германии скрытые и явные поклонники нацистского режима были, есть и будут. И даже, как видите, на государственном уровне.
Только жизнь наладилась, как надо было опять ехать. Это не наша блажь, тогда в Германии среди врачей безработица была дикая, работу с разбегу не найти. Например, наш приятель Дима, анестезист, год улицы в Лейпциге мел, пока в больнице ассистентской ставки не дождался!
По иронии судьбы очередное рабочее место у мужа опять в Лейпциге оказалось, на насиженное место, считай, вернулись, и на целых пять лет. Душевное время! Детей в сразу в интернациональную школу отдали, не было как-то особого желания в немецкой общеобразовательной системе их оставлять. Мы знали уже, что, скорее всего, в Германии не задержимся, пусть сразу в такой школе учатся, какую в любой стране мира найти можно. Круг общения - интереснейший! И наши, и не наши, от пианистов до дипломатов. И главное, все такие же бродяги как мы.
Но мы опять уехали. А просто так, в поисках чего-нибудь новенького. Сбылась мечта идиота, или плохой звезде плохо везде - это про меня. Срифмуйте слово “звезда” с первым пришедшим в голову, и вы поймете, что я имею в виду. Так я в шутку говорила тем знакомым, которые спрашивали, и что нам на одном месте не сидится. На самом деле нам очень нравится сам процесс смены городов и стран, это почти как путешествие, только более глобально и интересно.
А по Лейпцигу я просто скучала сначала, а потом стала приезжать сюда при первой возможности. Нас здесь любят, иногда нам даже приходится держать в тайне факт приезда, чтобы не обидеть тех, к кому не успели зайти. А иногда мне хочется приехать просто к городу. Посидеть в кафешке рано утром, где мы завтракали с мамочками после того, как забрасывали в школу своих чад. Я заказывала обычно очень вкусные сэндвичи с лососем, салатом и горчично-медовым соусом. Я попросила как-то в Роттердаме мне такой же сделать, паренек с ясными, незамутненными мыслью глазами принес мне отдельно баночку меда и горчицу в одноразовом пакетике. Было смешно.
Это - не совсем то, но тоже хорошо.
В районе, где мы жили последние полгода, таких кафешек было по три штуки в каждом доме. До этого мы на окраине дом снимали, в деревне Энгельсдорф. Не от "Энгельса", а от “ангела”. Достало уже детей по десять километров в школу возить, да еще музыка, спорт… И я убедила мужа переехать поближе к центру.
Новый дом был старинный, крайний перед парком, носящим имя Клары Цеткин.
Балкон квартиры смотрел во двор нашей школы. Каждую перемену младший сын кричал радостно: “Вон моя мама!” А старший ничего не кричал. Он входил уже в прелестный период переходного возраста и делал вид, что не замечает меня.
Школа была в своем роде очень знаменита. Она была первой интернациональной школой, открытой в центральной Германии. Включает в себя детский сад - для детей от года до пяти лет, начальную школу - с 1-го по 5-й класс, и среднюю с 6-го по 12-й. Преподавание, кроме немецкого языка - на английском.
На первои этаже школы висит мозаика из разрисованных керамических плиток, одну плиточку делал мой младший сын. Кому - ерунда и сентиментальная память, а кому - объект, попавший в Книгу Рекордов Гиннеса. Только не помню, в какой номинации. А изображена наша школа.
Начиналось все на голом энтузиазме в 1992-м году - с трех детсадовских детишек и одной учительницы. А сейчас в ней учатся 850 студентов из 60 стран! Учителя - представители 20 стран.
Когда я искала в интернете подходящий снимок школы, я наткнулась на фотографию Сашкиной учительницы из первого класса Деборы. Она - американка. Представляете, на момент, когда сделана эта фотография, у нее было уже трое детей! Даже не знаю, остановилась ли она на этой цифре. Первого сына назвала Фауст.
Я помню, когда это роскошное здание было еще старым и облезлым. Оно всегда было школой, видите, надпись над дверью: “Knaben”? Это значит “мальчики”, свидетельство того, что обучение раньше было раздельным.
А там, где было “девочки” сейчас красуется роскошная вывеска “Leipzig International School”.
И само здание, построенное в 1880-м году, тоже при нас отремонтировано. Восемь миллионов на ремонт город выделил, а остальное родители и спонсоры собрали! Имена тех, кто дал больше трех тысяч, выгравировали на стене здания. Там есть имя моей подруги: Майер- Клод, оно - слева, третье, если считать снизу.
Эта игровая и спортивная площадка находится прямо на крыше школы! Тоже после ремонта появилась, очень удобно гулять на переменках.
Район, где находится школа, и где мы жили, называется Шлёйсиг (Schleußig). Отделенный от центра города лишь городским парком, он прекрасен! Если мы еще когда-нибудь вернемся в Лейпциг, жить будет только там! Старинный, очень молодежный, живой! Здесь все вперемешку: хиппи, артисты, художники, музыканты… Ну, и вполне приличные бюргеры.
А квартира наша будет, скорее всего, в этом доме, в том, что справа.
Это - переделанная под лофты бывшая прядильная фабрика. А весь комплекс был проектом для выставки в Ганновере 2000-го года. Здесь и жилые дома, и магазины, театры, апарт-отель, танцевальная школа, рестораны… Здания смотрят на каналы, по которым плавают гондолы. Идея рестораторов, вроде как ты в Венеции находишься.
Основан Шлёйсиг в 1376-м году, а может еще раньше. Назывался он тогда Slizzig. Это был маленький хуторок между реками Weiße Elster, что переводится как Белая Сорока, и Рёдель. Еще в 18-м веке в Шлёйсиге было всего 50 жителей, а к моменту присоединения к Лейпцигу, 1 января 1891-го года, проживало уже 1437 человек!
Мне очень нравилась близость парка, который Клары Цеткин. Когда-то на его месте было целых четыре парка, их объединили в 1955-м году и сделали один большой. Когда я на днях узнала, что принято решение вернуть парку старые названия, я даже возмутилась, глупость какая! И что теперь - белок кормить в Пальмовом Саду, на роликах кататься - в парке Короля Альберта, а пикник - вообще непонятно где устраивать?! Ладно, не мое дело, тем более, что парк всё равно все продолжают парком Клары Цеткин называть.
А черемшой здесь в мае пахло! Я кидала ее в борщ, наш друг австриец готовил с нею штрудель, и все мы дружно пахли чесноком.
Раз в году в парке собираются готы всего мира - слёт у них там, что-то вроде шабаша с концертами. До чего же красиво ведьмочки одеты! Не знаю, почему они облюбовали именно Лейпциг, но город это украшает очень!
Еще пару слов про ресторан, который находился в нашем доме, скажу и закругляюсь. Он был мексиканским, назывался “Санчо Панса” и нас там знали. Не только из-за близкого соседства, а потому, что мы там как-то всех правильную текилу пить учили… Ну, что они удумали: текилу с апельсином и корицей подавать! Сколько текил и лимонов пошло на мастер-класс, я не помню, но провожали нас аплодисментами. Хозяин потом, когда мы пили там кофе, все ром норовил в него плеснуть, хотя мы его об этом не просили.
Так приятно приезжать и видеть, что ресторан все еще существует, не разорился и не закрылся.
Пора, наверное, остановится. Честно говоря, я понять не могу, как все это написалось. Рассказать я хотела просто о городе, о его достопримечательностях и чуть-чуть - о моем к нему отношении. Занесло.
Фотографии из личного архива автора
С приветом из Германии, ваша @irinadob550
—
