Про Дмитрия Грозные Очи

Сын Михаила Тверского, Дмитрий Михайлович, начал совершать военные походы, когда ему исполнилось 12 лет. В 1312 году отец послал его на захват Нижнего Новгорода, чтобы оттуда перекрыть московские торговые пути на Оке. Но дальше столичного Владимира юный полководец пройти не смог.

Митрополит Петр запретил Дмитрию проливать кровь ни в чем не повинных нижегородцев и, лишив своего благословения, фактически арестовал его. Дмитрий 3 недели простоял во Владимире, не зная, как ему быть дальше, потом поехал домой. По-иному действовал Юрий Данилович Московский, подговоривший новгородцев напасть на Тверские земли.

После заключения мира он занял новгородский стол, отправился в Орду и оклеветал великого князя Михаила. Юрий добился своего, получил ярлык на великое княжение. В 1321 году Юрий двинулся на город Кашин, который решил уплатить дань Орде напрямую, минуя великого князя. Кашинцев спас Дмитрий, вставший на пути у Юрия. Сражения не было, Дмитрий, как обычно, свел дело к мирным переговорам. Юрий добился от Дмитрия заверения, что тот не станет претендовать на отцовское наследие - великий стол. А с кашинцев великий князь взял дань - 2 тысячи серебром - якобы для передачи ордынцам, на самом же деле присвоил себе. Его воровство могло обернуться для тверичей и кашинцев большой бедой.

Дмитрий Тверской отправился в Орду и заявил хану Узбеку, что кашинская дань украдена Юрием. Узбек знал, что Юрий никуда не денется и деньги отдаст, но все же Дмитрия оставил при себе заложником. Юрий, наконец, узнал, что его разыскивает хан, и заспешил в Орду. Его планам решил помешать брат Дмитрия, князь Александр Михайлович. Он перехватил великокняжескую дружину у реки Урдом и вступил в битву. Тверяки победили, но самого Юрия Александр упустил - тот бежал в Псков и там спрятался.

Между тем в Орде хан Узбек, к немалому своему удивлению, так и не дождался Юрия с деньгами. Ему ничего не оставалось, как признать правоту Дмитрия и вручить ему ярлык на великое владимирское княжение. Вот и вышло, что не было счастья, да несчастье помогло.

Осенью 1322 года Дмитрий Михайлович возвращался из Орды уже не тверским князем, а великим князем всей Руси. Последующие три года правления Дмитрия ознаменовались миром и покоем - летописцы пропустили их как «неинтересные» для истории. Ну, а что же Юрий? Он из Пскова перебрался в Новгород и стал там править, хотя по сложившейся традиции Новгородом правил великий князь или его наместник. Дмитрий же, видимо, не хотел добивать врага и попросту старался не замечать проделки Юрия: мол, пусть себе живет, как может. Да, кстати сказать, новгородский князь важными делами занялся - начал строительство города-крепости. Вот только в заключенных с северными соседями договорах он неизменно величал себя «великим князем».

Так минуло 2 года. И Юрий Данилович, видя, что гроза прошла стороной, водным путем отправился в Орду - понятно, что с богатыми дарами, - чтобы получить ярлык на великое княжение. Братья Дмитрий и Александр, узнав об этом, также отправились в Орду, чтобы помешать осуществиться планам Юрия.

Там они и встретились. Но Михайловичи напрасно надеялись, что вор и беглец, чья вина была очевидной, будет немедленно наказан. Хан Узбек тянул с принятием решения. В муках неизвестности была для хана великая сладость власти: пусть те мучаются, ждут, боятся, надеются, а он примет самое неожиданное решение.

Естественно, заклятые враги не могли не увидеться в Орде. Юрий, наверное, стал похваляться перед братьями, что Узбек никогда не тронет своего родича, мужа сестры, а, скорее, уж казнит их, как казнил их отца. Может быть, даже описывал, как терзали здесь Михаила Тверского. Все это было невыносимо для Дмитрия, которого в народе не зря прозвали Грозные Очи. В конце концов, он не выдержал и набросился на Юрия, поразив того насмерть, чем подписал себе смертный приговор. В словах убитого действительно было много правды: Узбек не решался казнить родича и готов был уж, скорее, покарать Дмитрия, да не за что было. А тут - неслыханная дерзость! - убийство в Орде родственника хана и без ведома хана! На сей раз хан Узбек с наказанием тянуть не стал.