Тёмный Всадник

                               
– И всё-таки я не понимаю вас, господин Резонёр, – сказал Панталоне, один из моих старинных итальянских друзей, – в вашем магазине работает кукла, а вы будто и не стесняетесь этого.
– Отчего же я должен стесняться, дон? – притворно удивился я, театрально пожимая плечами. – Инженю, конечно, несколько нерасторопна и безнадёжно наивна, но в целом пользы от неё больше, чем вреда, а для ученика это уже большой плюс.
По волглым, как одеяла после дождя, улицам расползался тонкий туман, лишь чуть скрывающий соседние дома от глаз наблюдающих, но в вечернем кафе, где мы встретились, туман был плотным и осязаемым, смешанным со сладковатым запахом курительного табака.

– Куклы бездушны, – безапелляционно отрезал мой собеседник, – а большинство из них ещё и безнадёжно глупы. Не спорю, ваша выполнена весьма искусно, но разве гостям магазина уютно под взглядом этих нечеловечески больших стеклянных глаз?
Я посмотрел на Панталоне из-под очков и широко улыбнулся. От гордецов, уткнувшихся в мнимое превосходство рода человеческого, вечно одни неприятности.
– Дело в том, мой дорогой друг, – начал я, разливая кофий по крошечным золочёным чашечкам, – что на самом деле Инженю не кукла вовсе, а зачарованная Великая Княжна. Это большой секрет, поэтому не вздумайте кому-либо раскрывать его.
– Я так и думал, что вы, господин Резонёр, не станете держать при себе что-то, не наделённое ценностью не меньшей, чем не поддающейся измерению, – восхищенно вздохнул Панталоне, и тут же принялся поглаживать свою тоненькую седую бородку, будто этот жест мог придать ей хоть каплю лоска. – Но если Княжна была зачарована, то её и расколдовать можно?
– Так и есть. Послушайте мою историю, и тогда, быть может, поймёте мои благородные мотивы. Великая Княжна была очарована Смертью. Она читала повести о несчастных любовниках, обречённых на гибель. Она гуляла по кладбищам, подбирая сухие веточки лимониума, отданные тем, кто уже перешёл за грань. Она играла похоронные марши на клавесине, носила траур так же охотно, как иные барышни её возраста носят бальные наряды, и целовала в губы каменных ангелов на надгробиях.

Даже влюблена Великая Княжна была в мёртвого поэта, погибшего на бессмысленной дуэли задолго до её рождения. Природу этой любви понять очень сложно, но девушка, одурманенная кровавой страстью и юностью, перечитала его стихи и дневники, его письма к многочисленным предметам обожания и бесконечным предметам обладания и решила, что среди всех них была бы первой, кто по-настоящему его понял. И, конечно, после этого они взялись бы за руки и узнали бы истинное счастье.

– О, молодость так высокомерна! – прервал меня Панталоне, ненавидевший всё, что заставляло его вспоминать о собственной немощи, болезни и дряхлости.
– И беспечна, – не стал спорить я. – Так же, как и старость. Продолжать ли мне свой рассказ?
– Извольте.
– Так вот. Великая Княжна, решив, что если бы они с поэтом жили в одно время, то, несомненно, полюбили бы друг друга и смогли бы предаваться меланхолии вместе, вознамерилась потревожить его душу на спиритическом сеансе. В то время это было весьма в моде, и каждая девица до замужества хоть раз садилась перед зеркалом, говорила тайные слова, зажигала чёрную свечу из жира повешенного… хотя чаще из свиного, но что уж тут поделаешь? Цыгане скоры на обман, а всякие магические штуковины проще всего достать именно у них, – кажется, одобрение в моём голосе было слишком откровенным. – Но Княжна поступила иначе: свечу сменяла у доверенных палачей надёжную, тайные слова выведала у болотных мавок, да и зеркало, перед которым она проводила свой нехитрый ритуал, действительно было волшебным. Принадлежало когда-то её родственнице, Королеве дальних земель с неутомимой жаждой эстетических наслаждений.
Ровно в полночь Великая Княжна села у зеркала. В серебряную миску она налила крови черного петуха, на дно бросила кольцо, снятое с руки погибшей от горя женщины. Зажгла свечу. Произнесла перед отражением тьмы и огня тайные слова. Всё было выполнено верно, и хладный дух пришёл. Вот только вместо Мёртвого Поэта явился ей не кто-нибудь, а сам Чёрный Всадник, сам Смерть. Он, давно наблюдавший за девушкой, был заворожён её траурными нарядами, бледным лицом, прогулками среди старых крестов и отсутствием страха перед ним.
«Я вижу, что ты любишь меня, – сказал Чёрный Всадник, – и поэтому прошу: позволь надеть кольцо со дна той плошки на твой палец и назвать тебя своей невестой».
Великая Княжна, поражённая, но не теряющая гордости, сказала, что весьма польщена предложением Чёрного Всадника, но принять его не может, поскольку её любовь к нему носит исключительно дружеский характер.

– Я частенько слышал подобные слова от хорошеньких женщин, – посочувствовал Смерти хворый старик, и я, уверив его, что большинство из высказавшихся подобным образом особ просто боялись навлечь на себя гнев его жены, продолжил свой рассказ.

«Тогда я заберу тебя силой!» – вскричал Чёрный Всадник. Однако Великая Княжна была неглупой девушкой: «Умереть можно только один раз, – сказала она Смерти, – и сразу после того, как погибну, я отправлюсь или на небо, или в чертоги адского огня. Как бы то ни было, с вами, мой милый кавалер, мы более не встретимся». И Чёрному Всаднику нечего было возразить.
Однако разве кто-то умеет ждать лучше, чем Смерть? Он собрал лучших колдунов Империи и пообещал им отсрочку, когда придет их час, если они смогут заколдовать Великую Княжну так, чтобы она не принадлежала ни миру живых, ни миру мертвых. Разве не очевидно, что они превратили её в куклу? Среди тех колдунов был и ваш покорный слуга. К моему глубокому огорчению, я не смог помешать коллегам. Чувствуя вину за это, я увёз Инженю прочь от дворца родителей и открыл свой скромный магазин, где она могла бы обучаться ремеслу, покуда я ищу способ снять это ужасающее проклятие. А потом, знаете, все эти человеческие мелочи. Попытки революций, расстрелы, смена правящей фамилии, войны. Очень утомительно следить за подобным мельтешением. Впрочем, нельзя не признать, что, не обреки Смерть Великую княжну на подобные муки, она бы не выжила: пуля бунтовщиков настигла бы её так же, как и её семью.
– Вы все ещё не знаете, как расколдовать её? – оживлённо спросил Панталоне.

Я поднял голову, залюбовавшись на нарисованные на потолке звезды.
– Ну… Одна цыганка сказала мне, что, если принять из рук заколдованной принцессы двенадцать белых калл, проклятие может спасть, – я поглядел на часы, – впрочем, скоро уже стемнеет. Прошу прощения, мне пора открывать магазин. И не забудьте, всё, что я вам рассказал – большая тайна.

К открытию я опоздал почти на два часа: сменить костюм, выбрать лучший жилет, вплести в косу самую нарядную ленту – всё это требует времени. Сегодня хозяин заведения должен выглядеть презентабельно: ожидается наплыв клиентов.

– Добрый вечер, – Инженю встретила меня у кассы, – у нас аврал. Белые каллы берут охапками, я только успеваю приносить их из подсобки. А цветок-то траурный. В городе случилось какое-то горе?
– Со всем человечеством случилось горе, милая, – хмыкнул я, – правда, уже давным-давно. Обещания большинства людей внутри куда более пустые, чем твоё полое фарфоровое тело. А разве пустота не есть горе?
– Моя пустота меня вполне устраивает, – обиженно ответила ученица, – она означает лишь, что у меня на душе нет камней. Сама душа нематериальна. Мои мысли подвижны, среди них есть сложные, но нет тяжелых. Я внутри куда легче, чем люди, забитые под кожей мясом и проблемами, и это радостная лёгкость.

– Фу, как грубо. Работай лучше, а не хвастайся. А не то буду хвастаться я.
– Это чем же?
– Тем, как растёт моя паства. Ты знаешь, что такое мифологическое мышление, Инженю? Его корень в том, чтобы вместо поиска истинного ответа на свой вопрос, будь то «Почему каждое утро восходит солнце?», «Отчего времена года сменяется одно другим?» или «По какой причине в магазине моего столь избирательного друга работает кукла?», выдавать сказочные, небывалые объяснения. «Солнце на самом деле обладает разумом», «Времена года сменяются потому, что поворачивается вселенское колесо», «Кукла на самом деле – заколдованная принцесса». Впрочем, не у всех хватает воображения самостоятельно выдумывать столь нелепые толкования.
– И правда нелепые, – согласилась Инженю и, тряхнув кудрями, вернулась к столу, где её ждали цветы, завёрнутые в упаковочную бумагу.
– И, если у людей на подобные объяснения силы фантазии недостаточно, им на помощь приходят те, кому это может быть выгодно. Государство. Жрецы. Церковь. Сегодня наш магазин превратился в место поклонения, и фанатики уже несут свои скромные лепты.
– Значит, сплетни и домыслы – тоже пережитки мифологического мышления? – уточнила Инженю.
– Так и есть. Люди любопытны, но это любопытство порой ведёт лишь к заблуждениям. Не всегда, вынужден признать.

Я надел поверх своего лучшего жилета рабочий фартук и помахал мрачной фигуре, проехавшей мимо нашей витрины на вороном коне.

Все сказки автора: #АнастасияКолесинская-cityhaze
#НочнойФлорист #сказка #городскаясказка #cityhaze