ПРОЗА. Счастливый день. Часть 13
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
Часть 10
Часть 11
Часть 12
Свой вклад в объединение семьи Валентина Матвеевна решила внести тем, что практиковала общие семейные застолья. И требовала от всех такого же серьезного отношения к нововведенной традиции, какое испытывала сама. И выражалось это в том, что к ужину, назначенному ежедневно на девять, всякий должен был прибыть, не опаздывая, а субботнее-воскресные обеды накрывались непременно за большим столом с использованием фарфорового сервиза.
Нужно сказать, что в вопросах, касающихся питания, Валентина Матвеевна была весьма ответственна. Она считала, что едва ли в жизни человека может быть что-нибудь важнее вкусной и здоровой пищи, а потому готовила самозабвенно, проникнув во все тонкости этого сложного и многообразного ремесла.
Кухня – ее святая святых – не терпела суеты и беспорядка, а так же вторжения непосвященных лиц. А так как посвящать в свое дело Валентина Матвеевна никого не спешила, то выходило, что Анечке туда путь был заказан.
Странным образом выходило так, что, стремясь объединить с одной стороны, разъединяли с другой. Везде и во всем Аня чувствовала себя лишней. К слову сказать, дома она тоже не привыкла принимать участия в том, что касалось быта, но там она просто ни о чем таком не задумывалась: все само откуда-то бралось и куда-то убиралось, точно так же не допуская вмешательства во внутреннюю скрытую жизнь. И, может быть, если бы в ее прошлой жизни все было бы иначе, Аня просто не обращала бы внимания на то, что здесь живет, как в гостях.
Может быть как раз оттого, что она привыкла к тому со стороны собственной матери, это так сильно бросалось в глаза со стороны свекрови. Парадоксально, но факт. Она снова чувствовала себя ненужной, лишней и здесь, точно так же, как там. И это больно ранило ее и обижало, и заставляло грустить и плакать тайком. Как же так вышло, что она вновь столкнулась с тем, от чего пыталась убежать?
Итак, в выходные, собравшись за общим столом, семейство обсуждало дела прошедшей недели.
-- Как на работе? - спросил Федор Константинович у Бориса. – Дело движется?
-- Не то слово! – Борис был на подъеме. – Едва справляюсь! Гарик скоро фургонами возить начнет! А мне деваться некуда – хоть ночуй на работе.
-- Где, кстати, ваша штаб-квартира? А то мать тебе обеды в поле носить порывается, все уши прожужжала.
-- Нет, обеды – это лишнее, а насчет дислокации: мы подвал недавно сняли, за копейки. Там, правда, условия не фонтан, зато места много, и под склад хватает. На этой, на Рядовой, там где рынок раньше был, знаешь?
-- Как не знать, - ответил Федор Константинович, с улыбкой наблюдая за сыном.
-- Так это же от нас совсем недалеко, - обрадовалась Валентина Матвеевна.
-- Мам, надеюсь, что это шутка, - Борис имел в виду идею с обедами. – А то растолстею, Анечка меня тогда любить не будет, - он подмигнул ей, - правду говорю?
-- Да, - она смутилась, оттого что все внимание сразу обратилось на нее.
-- Как там Игорь? - поспешил выручить Федор Константинович. – Чего не заходит? Я уж и забыл, как он выглядит. А то раньше-то бывало и дня не пройдет, чтоб он у нас не появился. А нынче – большой человек! – он усмехнулся.
-- Да нет, просто дел много. Знаешь, мы тут «Газель» решили купить… - Борис слегка замялся. - И я хотел тебя попросить…
-- Вы? – не понял Федор Константинович.
-- Ну да. Короче, Гарик предложил мне долю выкупить, - Борис решил сразу раскрыть все карты, - чтоб мы с ним на равных были, впополаме то есть, и тогда мне будет уже не зарплата, а процент от прибыли выходить, и я как бы совладельцем буду.
-- «Как бы» или «совладельцем»? – Федор Константинович любил определенность во всем.
-- Совладельцем, не надо к словам придираться.
-- А там есть, чем владеть?
-- Отец, я конечно понимаю твой скептический настрой…
-- Да нет, извини, это я так. И о чем же ты хотел попросить? Ты не договорил.
Борис, не знал, как начать.
-- Короче, я уже сказал, что мы «Газель» хотим купить… и это могло бы стать моим вкладом в общее, так сказать, дело… Вот я и подумал, что, может быть, ты мог бы мне помочь, хотя бы часть, а я потом отработаю. И тебе все отдам, даже с процентами.
-- Интересно, - Федор Константинович пригладил волосы, и это был недобрый знак. – А с Игорем твоим увидеться можно будет как-нибудь?
-- Да, он, кстати, как раз завтра обещал прийти, если вы не против? – оживился Борис, поняв, что самое неприятное уже позади.
-- Конечно, мы не против, - заверила Валентина Матвеевна. – У меня назавтра пирог будет с рыбой и ежики. Так что милости просим к обеду.
-- Хорошо, вот завтра и поговорим.
За столом все притихли. Федор Константинович молча резал котлету. Так же молча котлеты резали остальные.
-- А у вас, Анечка, как дела? – нарушил он вскоре молчание с таким видом, будто предыдущего разговора и не было. – Довольны работой?
-- Да, спасибо.
-- А вами там довольны? – будто в шутку спросил Федор Константинович.
-- Не знаю, - честно ответила Анечка. – Пока не выгнали.
-- Ну, зачем же так самокритично. Уверен, что вы отлично сработаетесь. Галина в этом отношении – просто клад, а вашего начальника Степана Ильича я знаю уже много лет и только с хорошей стороны. Так что волноваться вам не о чем. Тем более, вам, должно быть, это близко?
-- Да, - ответила Анечка, тщательно скрывая истинное положение вещей. – Большое спасибо, я постараюсь, чтобы мной все были довольны.
На самом же деле на работе Анечка отчаянно скучала. Она не видела в бухгалтерском учете не только поэзии и тайного смысла, но даже явный смысл был скрыт он нее под густым покровом тайны.
Ее совсем не вдохновляли те скрытые возможности баланса, которые увлеченно раскрывала перед ней Галина Ивановна, главный бухгалтер малого предприятия, на которое взяли Аню по протекции ее свекра в должность помощника того самого главного бухгалтера.
Галина Ивановна или просто Галина, как она попросила называть себя в рабочей обстановке, была женщиной бойкой, энергичной, веселой и жизнерадостной. В свои неполных сорок лет она, закончив обычные бухгалтерские курсы, преуспела на этом поприще до той степени, что превратилась в настоящего гения бухучета, способного творить чудеса, незаметные постороннему глазу.
Она горела своей работой и вопреки расхожему мнению о бухгалтерах, как о людях скучнейших и приземленнейших, была человеком поэтически весьма одаренным. К тому же она прекрасно разбиралась в искусстве, прочла весь корпус мировой литературы и страстно интересовалась всем, что было связано, то есть в прямом смысле слова – на спицах или крючком.
Галина Ивановна скучать не любила, всегда делала несколько дел сразу, никогда ничего не забывала и всегда укладывалась раньше срока, а по той причине имела еще несколько подработок в виде надомного составления балансов неким частным предпринимателям.
Она имела сухие и правильные черты лица, длинные каштановые волосы, гладко убранные назад, и красивую фигуру, впрочем, не всегда умело подчеркнутую: она любила носить брюки и балахоны, руководствуясь тем принципом, что в первую очередь одежда должна быть удобной и не стеснять ее стремительных движений.
Итак, Галина Ивановна, или просто Галина, очень обрадовалась, впервые увидев Аню. Взглянув на нее, она посчитала, что эта милая скромная тихая девушка полна желания проникнуть в тайны ремесла, что она составит ей достойную компанию, а может быть, вскоре и достойную замену, так как Галина всерьез подумывала о том, чтобы перейти работать в компанию побольше, где и балансы будут побольше, и зарплата, что немаловажно.
Подобные предложения ей поступали неоднократно, но она, как человек порядочный, не собиралась бросать предприятие, ее взрастившее, на произвол судьбы, не подготовив вместо себя человека, который бы полностью вошел в курс дела под ее чутким руководством.
Но, как вскоре выяснилось, Аня была совсем не тем человеком. Она витала в облаках, она мечтала о чем-то, зачастую забывая о том, чего от нее требовали. Она засыпала за компьютером, утомленная бесчисленными столбцами и цифрами, она маялась, она грустила. Ей никак не давались даже самые простые вещи, и она с удивлением обнаруживала, что то, что ей казалось скучным в институте, на поверку оказалось скучным вдвойне.
Галина недоумевала. Поначалу ее сбивали с толку диплом экономического факультета и личная просьба начальника, стародавнего приятеля Федора Константиновича, и потому Галина Ивановна, обнаружив полную Анину профнепригодность, долгое время не сдавалась, всеми силами пытаясь приобщить Аню к делу составления балансов и прочей отчетности.
Анечка старалась изо всех сил: никогда не спорила, со всем соглашалась, на критику реагировала спокойно, обнаруженные ошибки исправляла тщательно, в то же время случайно допуская другие, она старалась проявлять внимание и сосредоточенность, была бесконечно мила, дружелюбна, красива и… абсолютно не заинтересованна.
Автор: @maryatekun
Редактор: @maryatekun
Публикация: @stone
22.06.18
