Фобии воплощаются. Синоп, Турция

Самогон Осиповича кончился через сутки с того момента, как на борту верной подруги Астрид, в полном одиночестве, мой разум отдался созерцанию своего нового Я. «Жребий брошен», обратной дороги нет, и теперь, необходимо найти навигационную карту, что бы проложить свой маршрут в бескрайнем синем море. Мой старший брат Костик написал такое письмо со словами Николая Гумилева:

Быстрокрылых ведут капитаны,

Открыватели новых земель,

Для кого не страшны ураганы,

Кто отведал мальстремы и мель,

Чья не пылью затерянных хартий, —

Солью моря пропитана грудь,

Кто иглой на разорванной карте

Отмечает свой дерзостный путь.

И где же искать ту самую карту? Я предположил что в Синопе, в рыбацкой марине могла бы заваляться какая ни будь старая, «списанная» карта.

Перед сходом на берег я бросил второй якорь с кормы «на всякий случай», хотя прежде никогда этого не делал. Но в этот раз рисковать было нельзя, Астрид – это все что у меня осталось: мой корабль, мой дом, мое государство. В официальном статусе я наверное пират; и может звучит громко, но какой флаг поднимать? Флаг государства которое хочет меня наказать… как то не очень, к тому же я наслышан, что в европейских водах российский флаг на яхте большая редкость и сразу привлекает к себе внимание служащих, кто должен проверять визы и прочее. Впрочем, на борту и не было русского флага, был шведский, который достался вместе с яхтой, он и занял свое место на кормовом флагштоке.

Итак, я оставил Астрид на двух якорях в безлюдном месте возле пляжа с одиноким рыбацким домиком и пошел по берегу в рыбацкую марину. В голову лезли нехорошие мысли. Мне была присуща одна фобия, может быть обычному человеку она покажется странной, но тем кто бросался в морскую пучину не на жизнь а на смерть с одной лишь сухой мыслью «до конца бороться за живучесть судна и покинуть корабль последним» наверное поймет. В мою практику на Черном море мне доводилось плавать в ночь на оставленную на рейде яхту и подниматься на борт в последний момент, когда налетал ураганной силы шквал натягивающий якорный канат как струну и рвущий на лоскутки флаг. В сезон, в редкие дни когда я оставался на ночь дома, а на борту вахтовал матрос, мне случалось видеть жутки сны, как налетевший неожиданно шторм губит мою яхту. Представьте, что в этот момент я просыпаюсь посреди ночи от телефонного звонка и матрос докладывает: «Дует сильный ветер, якорь ползет.»

Но теперь переживать не за что: погода ясная, яхта на двух якорях… ну раздувает по чуть-чуть прижимной ветер с юга. Я оставил эти мысли и сосредоточился на изучении Турецкого языка, поскольку почти никто не говорил на английском. «Здравствуйте» и «Спасибо», нашелся рыбак который понял что мне нужно и показал имеющуюся на его баркасе карту. Карта была для небольшой территории западнее Синопа и стоила для меня очень дорого. А затем мне повезло встретить в марине русский экипаж на двух больших моторных яхтах.

-Вы откуда и куда?

-Из Анапы перегоняем яхты в Турцию на Средиземку.

-Я тоже, а карты у вас есть?

-Может быть найдутся, приходи вечером на ужин, у нас будет борщ.

Это была хорошая новость и вторая хорошая, кто то закинул мне на карту visa деньги. Конечно это была мама, кто же еще? Спасибо мама. Я купил печенье, пиво и радостный шагал обратно на Астрид. Вдруг печенье встало поперек горла. С далека было видно что яхта не на своем месте. Она была почти на берегу, стояла кормой к прижимному ветру! Я бросился по склону вниз перепрыгивая через кустарник и спаривающихся земноводных черепах, на пляже только заметил что расплескал по дороге все пиво. Затем я разделся и подошел к лодке. Да, ее форштевень начинался на там где мне было по пояс, но киль еще был на плаву, лишь иногда, на волне он стукался о грунт. Было видно что носовой конец не держал и возможно только благодаря кормовому якорю Астрид еще не была на берегу. Впрочем, якорь брошенный с кормы тоже медленно полз и выбираться по нему на глубокую воду не имело смысла. Завести двигатель дать задний ход, главное при этом не намотать кормовой конец, для этого следует одновременно, быстро выбирать якорь.

В теории все было просто, но на практике оказалось что держать на заднем ходу выбивающийся из рук румпель и тянуть на палубу якорь, одному, просто нереально. Винт намотал конец. «Ладно – подумал я – это мы тоже проходили». В кокпите под рукой у меня всегда находился нож, и теперь, все зависело от того насколько быстро я смогу освободить пропеллер, забраться обратно в яхту и дать задний ход. Секунды и метры. Я сделал все что мог… когда я снова дал задний ход яхта не пошла и тут же киль застрял в подводных камнях.

Оглушенный неудачей но еще пытаясь сохранять спокойствие я открыл капот и увидел что вал вышел из редуктора. Скорее всего когда якорный конец намотался на винт он потянул немного вал. Это была не большая поломка, я быстро отладил технику, но выбраться уже не удалось. Киль прочно засел в камнях. Я пробовал задний ход, забрасывал на глубину якорь, замерз как собака…

«Капитан, капитан улыбнитесь…» напевал я дрожа от холода. Лодка билась килем о камни и находится внутри было просто не возможно, ни морально, ни физически. Собрал сумку самых необходимых вещей и отнес ее в рыбацкий домик. Что будет дальше неизвестно. Дело конечно происходило в бухте и больших волн можно было не ожидать, но даже так, переживет ли пластик 74года такое издевательство. И как буду жить дальше я? Медленно мое состояние переросло в апатию и я вспомнил, что был приглашен сегодня на ужин.

Борщ был вкусный! Я рассказал свою историю и конечно не ожидал, что ребята бросятся помогать. Есть международные конвенции. В море ты обязан спасти жизнь, но не обязан спасать чью-то собственность. Поэтому, я говорю спасибо ребятам за ужин и за то, что разрешили остаться переночевать на «хозяйской» яхте.

А утром, полный решимости бороться до конца я снова пришел на пляж к одинокому домику. По дороге я спрашивал о помощи у людей в марине, но было воскресение, а турки чтут этот день, как евреи шабат. Ветра не было и море было спокойным. Не торопясь обследовал дно, привязал якорный конец к подводной скале и завел на лебедку. Одному было трудно закренить яхту, что бы уменьшилась осадка. Выбирая якорный конец через лебедку в тугую я включал мотор на задний ход и раскачивал яхту болтаясь за бортом на гике. Это представление увидел турок на баркасе. Мы не понимали друг друга словами, но teşekkürler моему спасителю. Он принял конец и через несколько попыток стянул Астрид на глубокую воду. Я плакал по настоящему. В последние дни я пережил столько стресса что слез было уже не удержать.

В рыбацкой марине, ребята подсказали, стоянка бесплатна. Визу и транслог на яхту делать не нужно «транзит, юнани стан» - означало, что я не собираюсь останавливаться в Турции и иду в Грецию. «И повесь гостевой флаг под правой краспицей, они это любят» посоветовал русский капитан с пережидавшей шторм моторной яхты. Турки были очень любезны. На причале, соседи по правому борту взяли меня с собой на рыбалку и дали порулить своим катером. Мы наловили много ставриды и я помог хозяину катера небольшой деталью на двигатель. Вечером, хлопцы с прогулочного катера, что стоял по левому борту, угостили меня турецкой махоркой.

Через несколько дней пришел капитан порта и попросил документы, я сказал что уже собираюсь ехать и он отстал. Навигационных карт у меня по прежнему не было, у шкипера с большой моторной яхты стоимостью миллионов в десять, лишних не нашлось. Тогда в гугл картах нашёл навигационные координаты Болгарского города Варна и пролива Босфор, и занес широты с долготами в свой ручной навигатор. Был повод продолжить путь.