[ПРОЗА] Шах и мат - Часть 1

    Привет, друзья!

  Представляю вашему вниманию один из своих рассказов, написанный около десяти лет назад. Он будет публиковаться в 5 постах по причине его объёма. Каждая часть озаглавлена именем персонажа, от которого ведётся повествование и указано время, это играет ключевую роль в понимании хронологии сюжета.

  Источником вдохновения при создании рассказа послужила одна из моих любимых притч, опубликованная вчера – "О мужчине, искавшем идеальную женщину".

 Надеюсь, вам понравится) приятного чтения)

ШАХ и МАТ

 

  Стюарт Реднапп третий, вчера

 
 Меня зовут Стюарт. Стюарт Реднапп третий, если полностью. Да, да, моего отца зовут Стюарт, и моего деда тоже звали Стюарт. Именно поэтому я и третий. В моей семье чтят традиции и гордятся своим древним происхождением. Голубая кровь и всякое такое. Британская аристократия. Ну, вы и сами знаете, наверно, как это бывает. Я – врач в пятом поколении. Любовь к профессии мне прививали с пелёнок. Я впитал её практически с молоком матери. С самого детства знал, кем я буду. Мои сверстники строили кучу догадок по поводу своего будущего, фантазировали, мечтали. Сначала они хотели быть пожарниками, потом полицейскими. Потом космонавтами, ещё позже диск-джокеями. В итоге кто-то стал брокером, кто-то юристом, а кто-то дизайнером. И только со мной всё было понятно с самого начала. Мой отец не допускал даже мысли о том, что я не пойду по его стопам. Впрочем, я и не противился. Наоборот, живо интересовался тем, чем занимался отец, что вызывало его радость и гордость за сына - будущего продолжателя семейных традиций. Эта гордость усиливалась высокими оценками, которые я получал, учась в университете. Отец по натуре своей перфекционист и постоянно внушал мне, что я должен быть лучшим во всём. В учёбе. В спорте. В манерах. Во всём. Он был абсолютно счастлив, когда мне вручали диплом бакалавра медицины. Он радовался как ребёнок от сознания, что его сын закончил с отличием Лондонский университет. Рассказывал об этом с гордостью всем своим коллегам, друзьям.

 Мать я помню плохо. Она умерла, когда мне было около трёх лет. В памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний – тёплые нежные руки, тихий ласковый голос.
 Люблю ли я своего отца? О, да, я его очень люблю и уважаю. Я благодарен ему за то, что он сумел воспитать своего сына один. Сколько себя помню, до этого дня мы никогда с ним не ссорились. Никогда. Но сегодня, за партией в шахматы (а мы любим коротать вечера за шахматной доской), мы разругались в пух и прах. Почему? Потому что я впервые пошёл против его воли. Потому что так нужно. И сейчас он сидит напротив меня, и в глазах его застыла злость, смешанная с обидой. Он не может понять, почему я так с ним поступаю. Он не готов это понять.

 Впрочем, если бы не Фрэнк, я бы навряд ли когда-нибудь решился на такой шаг…

  Харуко, год назад

  Очередь в «Тэйт-модерн» была огромна. Она заканчивалась где-то через квартал от входа в галерею. Я беспомощно посмотрела на толпу людей. Не то, чтоб я не подозревала, что у Пикассо и Матисса столько поклонников, но… Я подошла поближе ко входу, пытаясь разглядеть как быстро движется очередь и оценить свои шансы. Люди неодобрительно косились в мою сторону, подозревая во мне наглую интервентку.
 – Дорогая! – внезапно услышала я приятный мужской голос с лёгкой хрипотцой.
 – Милая!
 Я невольно стала озираться. У самого входа в галерею, в числе счастливчиков, стоявших первыми, стоял высокий молодой брюнет в темно-синем костюме и отчаянно мне жестикулировал. «Что за бред?» - подумала я. Он, наверное, с кем-то меня спутал.
 – Ну скорей же!
Сомнений не было. Этот тип явно обращался ко мне. Я уже хотела возмутиться, но вдруг заметила, как он едва заметно заговорщицки подмигнул мне. И тут до меня дошло. Я изобразила смятение, смешанное с виноватой улыбкой, помахала ему рукой и мелкими шажками побежала туда, ко входу.
 – Ну, сколько тебя можно ждать? – возмущённо заговорил мужчина.
 – Прости, никак не могла поймать такси, - подыграла я ему.
 – Вот у тебя всегда так, - не унимался он. Вокруг люди явно потеряли интерес к нам, поняв, что я всего лишь опоздавшая спутница, а не пытающаяся влезть без очереди выскочка. При ближайшем рассмотрении он оказался весьма интересным мужчиной лет тридцати, элегантным, хорошо сложенным и не лишённым обаяния.

 Через каких-то десять минут мы оказались внутри галереи и начали осмотр.
 – Простите мне мою наглость, - обратился он ко мне, - но я увидел, как вы стоите там и подумал, что вам нужна помощь. – Разрешите представиться. Меня зовут Стюарт. Стюарт Реднапп.
 – Харуко. Харуко Такамура, - я улыбнулась, глядя как он реагирует на моё имя.
 – Дитя весны, – он тоже улыбнулся.
 – О, вы знакомы с японским?
 – Совсем немного. Конишуа, - произнёс он, нахмурив переносицу и слегка поклонившись.
Мне стало смешно.
 – Скажите, Стюарт, а вы всем вот так помогаете?
 – Нет, что вы… только красивым девушкам без кавалеров, - снова улыбнулся он.
Это был довольно избитый комплимент, но отчего-то он меня не покоробил, скорее наоборот.
 – Скажите, Харуко, а вы давно живёте в Лондоне? Вы не похожи на… на…
 – На японку? - я не удержалась и звонко рассмеялась. – Не вы один мне это говорили. Моя мать – испанка. А отец – японец. Они познакомились в Риме, когда он служил в посольстве в качестве пресс-атташе. Потом его перевели в Лондон. И вот я здесь… уже почти десять лет.
 – У вас замечательный английский.
 – О! Ну это уже грубая лесть, – я уже хохотала почти во весь голос. На нас стали оборачиваться.
Он заметил это, взял меня легонько под локоток и повёл дальше…
 – Как вам эта? – спросил он, указав на одно из полотен, у которого мы остановились.
Это было большое панно, изображающее сцену в борделе: розовые фигуры женщин нарочито деформированы, лица написаны вызывающе грубо, в штриховой манере, имитирующей приемы африканских скульпторов. Похоже, он решил проверить мои знания. Что ж…
 – Вы решили, что я не узнаю «Авиньонских девиц», Стюарт? Поверьте, я не случайный гость здесь. Я закончила художественную школу.
Он слегка смутился.
 – Простите. Просто хотелось убедиться… Видите ли, я большой поклонник Пикассо и…
 – Большой поклонник? – улыбнулась я. – Тогда ответьте мне, что побудило Пикассо написать эту картину? И кто смеялся громче всех, увидев её?
Он молчал.
 – Ладно, давайте не будем упражняться в эрудиции. Пойдёмте смотреть дальше…

 

продолжение следует...