ПУБЛИЦИСТИКА. 9-е МАЯ – Я ГОРЖУСЬ ТОБОЙ, ПАПА! И немножко о связи поколений. Часть 2

Здесь размещаются ваши публицистические творения - то, что по формату не является прозой. Это могут быть статьи на самые разные темы — о предметах и явлениях, о новостях и событиях. Вы, конечно, помните, что есть очень близкая по смысловой нагрузке "Свобода слова". На наш взгляд, рубрика "Публицистика" более спокойная. В ней нет той смысловой нагруженности, которая изначально заложена в словосочетание "свобода слова".

Часть 1

Фото – полковник Свиридов Иван Николаевич

Батальон несколько дней принимал участие в районе этого села и соседних – названия сёл не запоминал, записаны конкретно: "Виноград", "Шубиный став" и "Рубаный мост". От подробностей папа всё время уходил. Просто рассказывал о бесконечных контратаках немцев, о том, что стояли морозы до 20 градусов, часто шёл снег и мела метель. Служа на Украине, я, сибиряк, понял, что такое 20 градусов по-украински. Особенно на тактических учениях и полевых выходах. У них повышенная влажность, и леденящий холод забирается под любую одежду, сковывая тебя, как говорится, до мозга костей. Лучше уж 30 в Сибири.

На вопрос, спасались-то как? – был получен такой ответ. Обогреваться было негде, и сплошных траншей не было, огонь вообще нельзя было разводить… В общем, обогревались поочерёдно в стогах соломы, которые находились недалеко от переднего края обороны. После зарытия в солому большого тепла не чувствуется, но всё-таки - немного согреешься, отдохнёшь минут 30-40, и идёшь сменять товарищей. Большие потери были, руки и ноги у всех были обморожены. Но на этом участке противник не прорвался, устояли.

Говоря о связи поколений - тоже довелось испытать, что такое жёсткое обморожение. Ноги, горло, руки и уши. С горлом проще всего. Уши – долго лопухами висели. А вот ноги – три дня только в валенках мог ходить, и так, не спеша. А руки – и сейчас даже летом холодные. Это в училище нас на трое суток выбрасывали на выживание. Выжили…

Много папа рассказывал и о таких сложностях, как отставание тылов и обозов. Не было не только продуктов питания, но и боеприпасов. И жили, как метко говорили солдаты, на "бабушкином аттестате", то есть за счёт того, чем могло кормить освобождаемое местное население, которое, не смотря на всю разруху, ограбление немцами и вечную бедность, встречало хорошо и кормило всем, чем могло, из своих скудных запасов.

Из конкретных записей за столом. Где-то в Каменец - Подольской области батальон захватил 4 немецких 81-миллиметровых миномёта и несколько сотен мин. Вот с этими вражескими миномётами и были пройдены сотни километров вплоть до самой Румынии. Это было самым сильным оружием в батальоне. А что делать, если своего нет?

Наступление продолжалось. Грязь непролазная, распутица, все дороги и тропинки в несколько рядов забиты брошенными в ходе отступления, застрявшими в грязи в несколько рядов велосипедами, мотоциклами, легковыми и грузовыми машинами всех возможных марок со всех стран Европы, бронетранспортёрами и даже танками. И чего только не было в этих машинах, начиная от штабных немецких бумаг, и кончая многочисленными и самыми разнообразными награбленными у нашего населения вещами!

В этих условиях, как говорили местные жители, немецкие солдаты, отступая, были одеты и обуты во что попало, многие стёрли ноги, хромали и брели по дорогам как огородные чучела. А наши солдаты в ходе наступления обзаводились лошадьми, на которых в ходе маршей перевозились в сёдлах грузы, а иногда и самим удавалось проехать верхом на лошади десяток-другой километров трудного солдатского пути.

Потом, когда был переход через Днестр в Молдавию, эти сверхштатные лошади сдавались командованию. В конце марта 1944 года папе посчастливилось в числе первых советских войск выйти на границу СССР с Румынией на реке Прут, откуда продолжалось наступление по направлению к румынской реке Серет и далее - к реке Быстрица, к предгорьям Карпат. Именно в те дни и появилась острая карикатура на румынские войска с надписью: "Русские на Прут, а румыны на Серет".

По словам папы, в ходе этого наступления им приходилось не столько вести бои, сколько совершать длительные марши, но марши эти проходили во фронтовой обстановке с выделением походного охранения, особенно в сторону противника. Поэтому нередко приходилось передвигаться в составе походной головной заставы и в её дозорах в полной боевой готовности. А если учесть, что марши совершались в основном в ночное время, то можно понять, что нагрузка была не только физическая, но и нервная. И нагрузки эти были изнуряющими.

В Румынии стало ещё тяжелей. Пополнения не было, в ротах оставалось по 10 – 15 человек. Каких? Да полностью ухайдоханных. Вся техника безбожно отставала. А у немцев и румын сучьих была хорошо подготовленная оборона, доты и дзоты, сплошные траншеи, проволочные заграждения и минные поля.

Пополнения из числа мобилизованных в армию мужчин из освобождённых районов Украины было мало. Они прибывали не обмундированными, в гражданской одежде, и невооружёнными. А поскольку дорог был каждый человек, их сразу посылали в бой, и в бою каждый из них добывал себе немецкое или румынское оружие и с ним продолжал воевать, пока не подошли наши обозы и тылы. Многие из них погибли только потому, что не имели самого элементарного боевого опыта.

Один из батальонов соседнего полка дивизии, где служил папа, в лесу прорвался через вражеские укрепления в тыл немчуры на несколько километров и захватил одну важную высоту. Однако противник, оправившись от неожиданности и располагая необходимыми резервами, отрезал батальон, который в течение нескольких суток отражал почти беспрерывные атаки врага. А необходимых сил не только для развития успеха этого батальона, но даже чтобы помочь ему – не было. Им удалось с большими потерями вырваться из окружения.

Фото - Чехословакия, г. Тишнов, июнь 1945 г.

Когда папа рассказывал про румын – мне вообще не верилось. А они, в принципе, уже понимали полную бесперспективность войны, поэтому особо не напрягались, фанатизма не проявляли и при удобном случае многие солдаты переходили на нашу сторону.

Записан такой курьёзный случай. Одно из отделений папиной роты находилось в боевом охранении на возвышении на окраине деревни. Ночью, когда отделение отдыхало, а на боевом посту был лишь один солдат, к нему в плен пришёл сдаваться тоже один румынский солдат. Наш солдат знал уже некоторые румынские слова, а румынский солдат немного понимал по-русски. Короче говоря, общий язык они нашли. Наш солдат не стал брать румынского солдата в плен потому, что тот пришёл без оружия. Отругал его, как мог, и вместе с ним пошёл в расположение румынского боевого охранения, которое тоже спало. Там они взяли брошенное румынским солдатом оружие и вместе пришли в наше расположение, а затем направили румынского солдата в тыл. Разумеется, что об обстоятельствах этого случая знали только солдаты. А если бы узнало наше командование…

Фото – любимое занятие папы