Конкурс прозы 1
СОБЕСЕДОВАНИЕ
Умер Андреев неожиданно. Ну, а кто её сильно ждёт, подругу с косой? А ведь все знают – придёт обязательно. Но не сегодня же, блин! Мне же сегодня на день рождения идти, я и подарок приготовил!
Не мучился – сердечная недостаточность, можно сказать – повезло. Проводили прилично, с бывшей работы – никого, одноклассники пришли – похоже, понимали, что кто-то из них – следующий.
Закопали, отлежался, и на третий день поплёлся вставать на небесный учёт.
Честно говоря, не любил он это дело – совсем недавно вроде пенсию оформлял, а погоняли его в Пенсионном фонде так, что он прикинул – и помереть вроде получалось спокойней. Без суетливой беготни за справками – лежи себе спокойно и помирай. Нет, получается – лучше два раза помереть, чем один раз пенсию оформить. Да и пенсия – смех один, горбатился всю жизнь, а получил ту же десятку, что и все. Сосед-алкаш не работал ни хрена, а пенсия – 9650 руб. Эх…
Поднялась Андреевская душа в небо, у врат – святой Пётр, типа дежурного в Пенсионном фонде – каждый подходит к нему, объясняет, чего надо, и тот отправляет его в нужный кабинет. Андреева отправили в здание с надписью «Страшный Суд», 1-й этаж, 1-й кабинет. Зашёл он туда, ноги вытер, посмотрелся в зеркала (красивее, чем в налоговой) и прошёл по коридору. Просторный, невероятно длинный коридор уходил в сияющую перспективу, по обеим сторонам коридора были двери кабинетов и везде была цифра 1. Народ непрерывном потоком струился по коридору, периодически заходя в кабинеты.
Андреев наугад открыл дверь такого кабинета и заглянул. Кабинет был пуст. Он подошёл к столу и присел. Мгновенно напротив него материализовался на стуле за столом пожилой мужик с седой бородой и в очках. Он кашлянул, достал из ниоткуда белую папочку с надписью «Андреев С.Б. 1954-2017», положил перед собой и сказал гостеприимно – «Ну, здравствуйте, Сергей Борисович! С прибытием. Я – Господь Бог, сейчас я проведу с вами собеседование, по результатам которого получите направление на вечное поселение». Андреев немного удивился, потом засомневался. «А в других кабинетах кто принимает?» - недоверчиво уточнил он. «Тоже я. Просто я един во многих лицах, так что очередей у нас не бывает». «Не то, что в нашем Пенсионном Фонде» - не утерпел заметить Андреев. «Да уж, у вас там – не Рай» - вежливо согласился Господь. «Ну, что – приступим к рассмотрению итогов вашей жизни?» - спросил Господь и раскрыл папочку.
«Та-ак, физмат-школа в числе первых по результатам, институт – тоже не из последних, затем работа в НИИ, инженер, старший, ведущий, благодарности, начальник сектора, увольнение, оптово-розничное предприятие, предприниматель, пенсия, смерть. Всё тихо, спокойно, плавно. Денег не скопил, большим начальником не стал. Всё – как у всех. Чего хотел – то и получил. Претензии есть?»
«Ну, как же, Господи, я в тебя так верил, старался не грешить, и сам не дурак, а вот пожалел ты мне удачи-то, вон, мои одноклассники и однокурсники некоторые – уже в больших чинах, некоторые в Москве, а некоторые и вообще заграницей… А я? Что, неужто не достоин?» Ну, подождите, Сергей Борисович – заторопился Господь, - «каждый человек – хозяин своей судьбы, и вы – не исключение. Шанс в жизни даётся каждому, я за этим слежу лично. Так что – сами выбирали.»
«А Сашка Никифоров? На тройки в институте учился, а сейчас начальник отдела ГАЗПРОМа в Москве, и в казённой квартире на Ленинском проспекте аж два унитаза?» «Ну как же, Сергей Борисович? Ведь у вас троих распределение было в Чимкент, на газовую компрессорную станцию? Вам мама сумела сделать персональный вызов в оборонный НИИ, она там дочь их директора лечила, и вы остались дома, спокойно делали карьеру. А Никифоров и Козлов поехали в Чимкент. А у Козлова отец – и вы это знали – ходил в номенклатуру ЦК КПСС, и был прислан в ваш город с семьёй на укрепление кадров. В Чимкенте Козлов через отца стал большим начальником, а Никифоров – его замом. А потом им обоим сделали перевод в главный офис ГАЗПРОМа – так что всё честно. Шанс я вам дал, а вы от него отказались. Зато жили всё это время дома, никуда в горячие места выезжать было не надо. Каждый получил, что хотел – всё честно.»
«А Димка Татаринов? Он сейчас в Нью-Йорке совладелец компьютерной фирмы, а звёзд с неба не хватал и на математической олимпиаде вообще на занял никакого места!» «В Вашем классе училась Дина Райзман, и у неё брат уже давно был в Америке. Ты это знал, Димка знал, все знали. Почему же женился на ней Димка, а не ты? До него там вообще не было конкурентов. Он женился, подал документы на выезд в Израиль, прошёл весь положенный путь унижений и преследований и уехал. Москва – Вена –Нью-Йорк. Ещё в 70-х. Кто тебе-то мешал? Я? Да побойся Бога!»
«Ну, хорошо. Ладно. А Семён Вайншток, он у меня курсовую по программированию списывал, а сейчас – по оценкам – 650 лимонов баксов имеет? Тоже честно?» «Вспомни, последний день ваучерной приватизации. Ты знал, что на вашу область выделены акции ГАЗПРОМа?» «Да, наш директор мне сказал за день – он включил меня в свою команду. Мы поехали в последний день на биржу, на банковский кредит накупили прямо на бирже ваучеров и все вложили в акции ГАЗПРОМа.» «А куда ты вложил свои ваучеры?» « Я их продал по цене двух бутылок водки в «Русский Дом Селенга». «А Семён заложил квартиру и все деньги вложил в акции ГАЗПРОМа. Ваучеры он покупал в деревнях по две тысячи (хоть на них было написано – 20 тысяч), и на каждый пришлось по две с половиной акции ГАЗПРОМа. Через год одна акция ГАЗПРОМа стоила 150 тысяч рублей. Если тебе нужны были деньги – почему ты не поступил так же?» «Я уповал на тебя, Господи!» «Ну и дурак, прости Господи».
Помолчали. «Скажи, Господи, ну а как так получилось, что Николай Рыжов пришёл в наш НИИ позже меня, а стал Главным Инженером? Почему я остался, а он пёр всё выше и выше? Где я лоханулся?» «Ну, это элементарно. Помнишь, ваш начальник звал к себе на выходные, помочь дачу построить и на шашлыки? Ты решил – далеко больно ехать, а Коля поехал. Вкалывал там как раб, а потом ещё шашлыки на всех готовил. И её несколько выходных туда ездил. В конце концов с дочкой его познакомился, ты что – не знаешь, кто у него жена? И после этого у тебя есть какие-то вопросы? У тебя-то, надеюсь – по поводу семейной жизни нет ко мне претензий? Ведь сам выбирал, я тебя не заставлял.» «Ну, в этом-то – нет. Я по любви женился». «А кто тебя знает – может, ты недоволен, что полюбил не дочь падишаха, а такую же, как сам. Так что сам должен понимать – надо выбирать что-то одно – или жениться по любви, либо деньги и должность. В одном флаконе даже мне это организовать не под силу.
Так что, Сергей Борисович? Куда вы хотите, чтобы я вас направил?» «Господи, спасибо тебе за всё. Направь туда – где уже все наши.» И душа Андреева отправилась на вечный покой.