Проза 5 (последняя)
Подвешенный кофе
Я замираю, с трудом сдерживая прерывистое дыхание. Кажется, стоит облачку пара вырваться изо рта, как мое укрытие непременно заметят.
Главное в ночных вылазках – соблюсти баланс между теплом одежды, подвижностью и шумом. Наденешь пару свитеров под куртку и вторые штаны – сразу будешь похож на воздушный шар. Бежать так неудобно, как и удерживать равновесие, перелезая через сугробы. Оденешься легко – рискуешь схватить пневмонию, в те моменты, когда как сейчас придётся затаиться в снегу.
Чувствуя, как холод забирается под воротник, как холодеет грудь, а где-то в легких зарождается кашель, я ерзаю, пытаясь разгрести сугроб своим телом. И – если удастся – приподняться на руках.
С четверть часа я прислушиваюсь и наконец, решаюсь.
Вскакиваю и так быстро, как только могу, едва не споткнувшись о кусок льда, который казался сугробом, перебегаю дорогу, некогда бывшую автомагистралью. Ныне – просто широкое открытое место, где тебя легко заметить.
Легко заметить и пристрелить.
Хватая ртом обжигающий морозный воздух, падаю в снег, за кучу развороченных плит и груду кирпичей.
Когда-то здесь стоял киоск, но после попадания снаряда он развалился, словно игрушечный домик на отдельные части конструктора.
***
-Латте и американо, - бариста протянула два картонных стаканчика, один за другим, в узкое окошко.
-Спасибо, - улыбнулся я в ответ и протянул кофе с молоком стоящей радом девушке.
Это было, наверное, первое наше свидание. Мы гуляли по парку, немного замерзли, и я предложил угоститься кофе.
Странно… даже не помню, как её звали.
- А что такое подвешенный кофе? – спросила она.
Пытаюсь вспомнить лицо… Словно смотрю на белое пятно.
Я перевел взгляд на табличку за спиной баристы, на которой действительно был заголовок:
«Подвешенный кофе»
И правда, что же это?
Идей не было.
-Ну, смотрите, - растянулась в улыбке бариста. Ей явно приходилось отвечать на этот вопрос не впервой. – У нас вы можете не только купить кофе, но и “подвесить” его. Если остается сдача или вы просто хотите сделать приятно какому-то другому человеку, то можете оплатить стаканчик с кофе и я запишу это на доску.
Бариста повертела в руке мелок.
- А потом любой другой человек у которого, например, сейчас нет с собой денег, может попросить и получить его.
-Бесплатно? – спросил я по-дурацки.
-Конечно, - кивнула бариста.
-Эх, знали бы раньше, взяли бы подвешенный, - полу-шутя сказал я, смеясь.
-У нас как раз парочка записана, - так же лукаво ответила девушка из киоска.
***
В зимних перчатках не сразу начинаешь понимать, когда перестаешь разгребать снег и начинаешь копать землю. Ничего даже отдаленно похожего на лопату или хотя бы простую палку у меня не было.
Лишь, когда до меня доходит, что пальцы просто скребут смерзшийся чернозем, я тянусь к сапогу и вытаскиваю из-за голени нож.
Хороший складной нож. Возможно, в другой ситуации я бы даже пожалел использовать его по такому назначению.
Но деваться некуда.
С силой втыкаю узкое лезвие в землю…
***
Весна, наступившая по календарю, пока что ничем не отличалась от зимы.
Я топтался у киоска, делая вид, что внимательно изучаю приклеенное к стеклу меню. Хотя на самом деле то и дело косился на меловую доску с “Подвешенным кофе”.
Достаточно странная ситуация, я знаю.
Вроде бы все мы любим халяву и большинство не считает зазорным даже отстоять очередь, чтобы получить горячую порцию шашлыков или чашку того же самого чая или кофе, если вдруг такую раздачу заприметить на городском празднике или промо-акции какого-нибудь автосалона.
Но вот так – когда “как будто” есть выбор - заплатить или взять бесплатно – что-то ломается.
Будто ты будешь выглядеть жадным или бедным. И какая, казалось бы, разница? Но разница почему-то была.
Почему-то было не всё равно, что подумает обо мне эта зеленоглазая с чуть вздернутым носиком девушка.
Странно, её лицо я помню прекрасно.
Пока я делал задумчивый вид и старательно рассматривал рецепт кофе с апельсиновым соком, что-то толкнуло мое плечо.
Местный бездомный, в пальто, которое явно было ему велико и от которого несло помойкой, задев меня, склонился у окошка киоска.
Вот уж кому, наверное, было наплевать на мнение баристы.
Та, не моргнув и глазом, улыбнулась “клиенту”, которого наверняка большинство бы прогнали не самыми добрыми словами. Стерла с доски надпись “американо” и после недолгой возни с кофемашиной протянула бездомному стаканчик.
Выбора у меня не осталось.
Дождавшись своей очереди, я протянул в окошко помятую купюру.
***
Не знаю сколько проходит времени.
Возможно, двадцать минут, а возможно и больше часа. Но мне удается разгрести землю вперемешку со щебнем. Удается неплохо, не хуже чем у собаки, роющей подкоп под забором.
Лаз достаточно узкий, но и я не то чтобы огромен. Думаю, пролезу.
Выдохнув, я соскальзываю в холодную нору и, подтянувшись, руками пропихиваю себя вперед.
Темно и тесно.
Но не настолько, как я думал. Если не пытаться встать и оставаться на корточках, то тут вполне можно было бы уместиться даже вдвоем.
Только вот «крыша» из куска упавшей плиты с торчащей арматуриной, не внушает доверия.
На какое-то время замираю. Все это время на улице было спокойно, но возможно я наделал прилично шума, пока пробирался в эти останки развалившегося ларька.
Минут пять я прислушиваюсь, даже закрыв глаза от сосредоточенности. Но решив, что все спокойно, включаю фонарик.
Не лампочку-вспышку мобильника, а настоящий карманный фонарик на двух соляных батарейках.
Прикрыв свет рукой, внимательно осматриваю стены и потолок - есть ли где щели, через которые мог бы вырваться луч. Но киоск давно замело снегом, так что выдать себя можно вроде как не бояться.
Но я всё равно боюсь.
То и дело выключая фонарь и прислушиваясь к завываниям ветра снаружи, я медленно и методично обшариваю пол.
***
Уже по привычке я бросил косой взгляд в сторону закрытых гофрированных ставень и таблички со словом “закрыто”, написанным от руки. Написанным аккуратно и красиво. Хотя сама табличка уже покрылась пылью и размокла по краям.
Кризис в экономике он такой. Не делает скидку ни для студентов, ни для маленьких киосков, торгующих кофе.
Впрочем, кофе меня не интересовал.
Я бродил от аптеки к аптеке.
Официально пока что не было какого-то запрета на продажу большого количества лекарств в одни руки. Но все же мне было не по себе. Ну не мог я зайти в первую же аптеку и уйти оттуда с двумя пакетами, полными лекарств. И нет, я не искал, где дешевле – в кармане у меня лежали все сбережения, все те деньги, которые я откладывал после подработок.
Главным препятствием были мои собственные мысли.
А вдруг ничего и не будет? Вдруг это пустая паника и я буду идиотом, просадившим все деньги на ненужные ему витамины, антибиотики и консервы, словно один из тех придурков, которые постоянно готовятся к концу света?
Вот только полупустые полки в магазинах и аптеках подсказывали, что я не один такой.
И каждый раз, стоило мне подумать о том, как глупо я выгляжу, другая мысль задавливала её, на время заставляя быстрее перебирать ногами по пути к новой аптеке.
Глупо будет через какое-то время лежать в неотапливаемой квартире со сведенным от голода желудком и жалеть, что не купил несколько лишних пачек глюкозы, потому что постеснялся. Потому что испугался того, как косо и неодобрительно на тебя посмотрит продавщица. Потому что думал о том, как она будет обсуждать тебя и качать головой.
Стоило подумать об этом и любые мысли о том, чтобы вернуться домой, улетучивались.
И я снова и снова обходил все аптеки в городе, ловил на себе косые взгляды и старался пропускать мимо ушей нелепые вопросы, замечания и колкости.
***
Под ворохом размякшего и смерзшегося картона, некогда бывшего стопкой одноразовых стаканчиков, я нахожу мешочек с кофейными зернами.
Еще один вытаскиваю из-под перевернутого кассового аппарата.
Теперь можно с удовлетворением сказать, что сегодняшняя вылазка была не напрасной.
Пора уходить.
Зачем мне кофе?
Вы, наверное, не поверите. Я и сам раньше ни за что не поверил бы.
Однако сейчас зерновой кофе достаточно дорог. В оккупированном блокадном городе достать кофе не просто. Он фактически стал новой валютой, заменив собой бесполезные бумажки и металлические кругляшки. Как и глюкоза и антибиотики. Как чай, табак и консервы.
Кофе можно выгодно обменять.
Мне, человеку, всегда спокойно относившемуся к этому напитку, сложно поверить, что существуют люди, для которых кофе так ценен.
Они настолько зависимы, что даже в военное время, не против выменять еду на горсть зерен.
Но я никого не осуждаю.
Неделю назад я и сам отдал банку тушенки за пачку сигарет.
Мы меняем кофе на сигареты, сигареты на водку, а водку на патроны. Мы пытаемся по выгодному курсу выменять то, что быстрее может убить нас.
Наверное люди так поступали всегда.
Возможно, тяга к саморазрушению однажды даже пересилит инстинкт самосохранения.
Но это будет не сегодня и не сейчас.
Нужно вернуться и попробовать выменять кофе на крупу и консервы.
Чтобы прожить еще несколько дней.
Только… Только вот я не могу пройти мимо разбитого дома. Разбитого и заброшенного еще до войны, а ныне и вовсе не интересного ни для кого. Старый одноэтажный домишко с покосившимся забором, где никогда на моей памяти никто и не жил.
Где под нарисованной на стене мелом стрелкой я некоторое время назад обнаружил пачку крупы и записку. Это не был чей-то схрон, аккуратный почерк сообщал, что гречка лежит для любого нуждающегося. Возможно, я выжил благодаря этому пакету…
О подобных схронах ходили разговоры, люди оставляли запасы в самых разных местах друг для друга, для тех, кто не мог позволить себе что-то украсть или выменять у спекулянтов. Я думал - это лишь байки, ведь все мы знаем, что люди больше всего ценят собственную шкуру, и оставлять драгоценные консервы, еду и даже лекарства неизвестно кому… Могут лишь сумасшедшие.
Впрочем, только сумасшедшие могут развязывать войны и с ненавистью истреблять себе подобных.
Я перелез, через покосившийся заборчик, сгреб снег со стены. В щели было пусто. Какое-то время поколебавшись, сунул одну из двух найденных пачек кофе.
Возможно, это глупейший поступок, который только можно сделать.
Но я оставил этот мешочек зерен для кого-то, кому будет тяжелее, чем мне.
Ведь это именно то, для чего он предназначался.
На пакетике так и было написано.
«Подвешенный кофе».