Девять лет он звал её сукой

Утром третьего дня пребывания в квартире Омера я сидел в своём халате на кухне, делал путевые заметки, записывал расходы и подумывал о том, во сколько мне отправляться в путь, когда услышал голоса в прихожей. Это приехали ещё путешественники. Я вышел поздороваться. Их было двое: аргентинка Таня и эквадорец Хавьер. Огромные туристические рюкзаки, к коим я питаю острую нелюбовь, возвышались у них над головами. Также у каждого было по небольшому спортивному рюкзаку спереди. «Домовладелец» Омер предоставил путешественникам отдельную комнату. Мы показали им, что и как, и оставили приводить себя и свои баулы в порядок. Чуть позже я зашёл к путникам и пригласил их составить мне компанию в веганское кафе, что посоветовал мне Омер. Там, по его словам, готовили особое фирменное блюдо из бобов. Таня и Хавьер сразу согласились. В кафе нам были очень рады, фотографировали и просили позировать. Правда не сразу поняли, что мы от них хотели. Ситуация осложнялась ещё и тем, что я смутно представлял себе, как выглядит блюдо, и название произнести чётко не мог. Когда мы уже было отчаялись получить желанную пищу и собрались заказать что-то с витрины, мне на глаза попалась картинка на стене. На ней было изображено как раз то, зачем мы пришли. Это были сочные соевые котлеты с овощами. Их полагалось есть, поливая лимонным соком. Было правда очень вкусно и сытно. И недорого. Наверное, это был единственный в моей жизни раз, когда я кушал в веганском кафе без ощущения, что меня разводят на деньги.
У нас с Таней и Хавьером было достаточно времени для разговоров. Они поведали мне, что путешествуют вместе уже девять лет. Оба — инженеры-строители по профессии. Когда возвращались домой, заключали контракт с какой-нибудь строительной фирмой на год, работали, зарабатывали деньги, а после отправлялись на год странствовать по Миру. Как видно, я познакомился с ребятами в год странствий, а не работы. Из Турции они направлялись в Иран, а после у них был проложен маршрут в Восточную Азию. К тому моменту, как Таня с Хавьером добрались до Китая, я уже тоже был там. Я жил недалеко от Пекина, где мы могли бы пересечься, но списывались не часто, и, когда я только узнал об их приезде в Поднебесную, они уже добрались до Тибета. Не знаю, сколько удавалось двум инженерам-строителям скопить за год, но ребята свои расходы старались сводить к минимуму: передвигались автостопом, на гостиницы не тратились, в дорогих ресторанах не питались. По моему опыту, этот выбор больше от отношения к жизни зависит, чем от количества денег. У Тани был свой сайт в интернете (http://www.caminandoporelglobo.com/). Вместе с Хавьером она заполняла его хроникой их скитаний по Миру. Сайт на испанском языке, но он легко поддаётся переводу с помощью браузера «Google Chrome». Не могу ручаться за перевод на русский язык, но на английский «Chrome» переводит на «Ура!»: получается ровный литературный текст, даже грамматические ошибки как правило отсутствуют. Сайт приносил путешественникам немалую выгоду. Дохода с него они, насколько мне известно, не имели, но зато разные плюшки, которые гостиничным туристам достаются за немалые деньги, они получали бесплатно. Например, они могли договориться с руководством хорошего отеля провести в нём несколько ночей за рекламу, которую дадут в своём блоге. Так мои друзья бесплатно летали на воздушном шаре в Каппадокии и произвели ещё множество других увлекательных активностей, которые я не запомнил из их рассказов. Можешь прочитать у них на сайте.
До сих пор популярно мнение, что путешествовать – это дорого. Я готов похоронить такую точку зрения и прямо сейчас забью последний гвоздь в крышку её гроба. Когда Тане был двадцать один год, она купила подержанный микроавтобус «Wolkswagen T1» или «Т2» - не знаю точно — тот, что стал лицом целой эпохи и был так популярен среди хиппи. На нём она всю свою Аргентину объездила: плела и продавала фенечки, а на вырученные деньги покупала еду и бензин. Поскольку дело было не очень доходным, в каждом новом месте микроавтобус Тани задерживался на неделю или две, пока не удавалось скопить немного на топливо, чтобы проехать следующие пару сотен километров. Можешь посчитать, насколько затянулся этот аргентинский тур. На примере Тани и Хавьера я хочу показать, что путешествует не тот, у кого есть деньги, стабильный месяц отпуска в году или, скажем, туристический рюкзак с котелком. Путешествует тот, кому это важно. Если человеку что-либо действительно важно, он всегда найдёт ресурсы для достижения своей цели.
Мне тут вообще пришла идея о том, что не существует такого понятия, как нецелеустремлённость. Не существует нецелеустремлённых людей, которых иногда называют неудачниками. Все люди успешны. Да, именно так.
Запись из дневника:
«07 ноября 2017. Все люди успешны. Всё, что мы имеем, мы имеем потому что нам это выгодно иметь. И всё, что не имеем, мы не имеем, потому что иметь это нам не выгодно. Или, другими словами, выгодно не иметь. Из всех, абсолютно всех своих действий, даже самых бестолковых и разрушительных, человек извлекает свою личную выгоду. Таким образом, все мы абсолютно успешны в достижении своих выгод, своих целей. Какого бы статуса ни был человек, какой бы образ жизни он ни вёл, как бы он ни выглядел, кем бы он ни работал, можешь быть уверен: перед тобой на все сто процентов успешный человек. Поэтому глупо осуждать людей. Когда кто-то судит другого, это лишь значит, что он накладывает на другого человека шаблон своих жизненных целей, приоритетов и выгод. Мы привыкли навешивать ярлыки: вот тот – парень что надо, а тот – неудачник. Нет ничего такого! Мы все – большие молодцы!»
На сегодняшний день уже многие наигрались в социальные сети и удалились из них. Оказывается, социальные сети до сих пор могут приносить пользу, даже если ты – не медийная личность. Однажды у Тани угнали её «Wolkswagen». Она написала об этом всем своим «друзьям в фейсбуке» с просьбой сделать репост. «Друзей в фейсбуке» у Тани на тот момент насчитывалось около десяти тысяч. В итоге около миллиона человек по всей Аргентине узнали о пропаже, и одна женщина сообщила, что машина стоит у неё под окном. С помощью знакомого полицейского микроавтобус вскрыли, замкнув провода — завели, и отогнали обратно к хозяйке. Злоумышленники явно недооценили силу Интернета. И потом, угонять расписанный во весь кузов раста-бус — идея, наверное, так себе.
Понаблюдав какое-то время за своими новыми друзьями, я стал обращать внимание, что, каждый раз обращаясь к Тане, Хавьер произносит «сука». «Эй, сука, смотри!», «Сука, иди сюда!», «Спасибо, сука!», и так далее. Разумеется, это не могло не привлечь моё внимание, и я попросил у Хавьера разъяснений. Оказалось, «сука» в переводе с местного языка Эквадора (предположительно — кечуа) значит «блондинка». В приватном разговоре, он называл её «Сукой», а она его - «Джавико», уже не помню, почему. И так девять лет. Когда мы вернулись домой, Сука с Джавико, большие молодцы, вымыли и вычистили всю кухню, а после приготовили для всех нас пасту с овощами. В общем я решил отправиться в дорогу на следующий день.
После ужина я, Омер, Хавьер и Таня отправились в мечеть. Я уже находился по мечетям к тому моменту и не далее как днём ранее конкретно ту мечеть уже уважил своим визитом, поэтому не стал заходить снова внутрь и остался дожидаться снаружи. Ко мне подошла женщина и протянула мне конфеты. Я счёл её торговкой и отказался. Однако, когда появились мои друзья, каждый из них взял у этой женщины конфеты бесплатно, и я последовал их примеру. Пока мы шли к следующей мечети, я долго выяснял у Омера, что значил этот жест доброй воли. Насколько Омер смог мне объяснить, а я его - понять, женщина раздавала у мечети конфеты, чтобы мы молились Аллаху. Была пятница, особый день для мусульман, и у следующей мечети каждый из нас получил по целой пачке. Омер сахар не ел и отдал мне свою. Я сказал Омеру, что уезжаю утром. Он очень удивился и спросил через переводчик, куда я спешу. Я ответил, что спешить мне некуда, но и оставаться причин нет. Меня ждёт Дорога и тому подобное. «Мне очень нравится проводить с тобой время, Омер, но рано или поздно мне придётся уехать», - сказал я. Он расплылся в детской улыбке и произнёс: «Я буду скучать по тебе, Алекс».
На следующий день в семь пятьдесят утра Омер ворвался ко мне в комнату с возбуждёнными криками: «Алекс, вставай! Алекс, вставай!» Это было особенно странно, так как обычно мой друг не просыпался раньше одинадцати. Омер тыкал мне в лицо свой телефон, на экране которого была фотография какого-то блюда. Я силился фокусировать взгляд - спросонья всё расплывалось. Я едва смог распознать нечто напоминающее запечённый картофель. «Что такое, Омер?» - поинтересовался я, когда немного пришёл в себя. «Надо идти, срочно! Десят минут осталось!» - выкрикивал он как сумасшедший. Немного успокоившись, он смог мне объяснить, что у нас на завтрак — особое блюдо, которое можно попробовать только в Сивасе и только до восьми утра. «А, понятно», - не стал я спорить, - «Дай мне минуту». И я стал натягивать штаны, а Омер помчался будить Таню с Хавьером. Через минуту я уже действительно был в прихожей и ждал остальных. Таня была не только хиппи, но и женщиной, поэтому ей потребовалось на две-три минуты больше на сборы, чем мне и Хавьеру. Когда завязывал шнурки, разглядел получше фото в телефоне. «Тьфу, блть!» - только и смог сформулировать мой внутренний голос, когда я понял, что там было изображено: баранья голова! Я был не очень счастлив от того, как начинается день: подскочить без десяти восемь и бежать жрать баранью голову! Выходит, и Омер встал в такую рань для того только, чтобы нас головами накормить. Но было любопытно. К тому же есть всё-таки хотелось. Когда мы вышли из квартиры на лестничную площадку, по ступеням вниз откуда-то сверху лился настоящий поток. Омер объяснил, что таким образом моют ступени раз в неделю. В восемь ноль-ноль мы уже сидели в кафе неподалёку. Свободных мест было немного. Несмотря на ранний час, много людей пришло позавтракать вместе с нами. Судя по внешнему виду — преимущественно рабочие. Баранья голова варится всю ночь. От этого мясо и всё прочее, что внутри отделяется от кости абсолютно свободно, без ножа и вилки. Местные едят просто лавашом. Так же поступили и мы. Голова была как есть, только разрубленная вдоль надвое для удобства поедания: глаза, язык, мозги, зубы... Также в качестве бонуса на тарелку кладут варёные бараньи почки. Среди своей компании, я оказался ещё самым активным едоком: Омер не ел язык. Таня сказала, что «это отвратительно», и только поковырялась в мозгах для вида. Хавьер тоже не проявлял признаков аппетита и ел в основном лаваш. Насчёт того, что это — отвратительно, я согласен полностью. Я с трудом проглатывал куски при виде белой кости челюсти с кривым рядом зубов и застрявшей между ними травы. Вид варёных зубов почему-то портил аппетит. Глаза я не трогал — для меня это было уже слишком. А в остальном подчистил свою черепушку до самого донышка.
Расплатившись, мы поблагодарили Омера и отправились в исламскую лавку. Там мне сделали скидку, и я приобрёл два любопытных артефакта: исламский счётчик и мисвак. Первое — это такое простое электронное устройство с цифровым дисплеем и кнопкой: с помощью ремешка надеваешь на указательный палец, большим нажимаешь на кнопку, и число на дисплее увеличивается на единицу. Вот и весь функционал. Штука в быту бесполезная, но забавная и красивая. Мусульмане используют её, когда нужно какое-нибудь заклинание из Корана произнести определённое количество раз. Такой современный аналог чёток. Мисвак — это такая натуральная зубная щётка. Круглая палочка, изготовленная из корня дерева арак. Снаружи покрыта кожурой, а внутри — волокна, заменяющие щетинку зубной щётки. Кожуру полагается срезать перед использованием, но я этого не знал. Всё, что мне было известно, это «вот он, мисвак» и «им чистят зубы». Так что, ведомый любопытством, я долго-долго с остервенением скоблил зубы жёсткой палкой перед зеркалом, пока дёсны не стали кровоточить, и кожура на кончике не облупилась сама. Тогда-то наконец мне и открылась загадочная тайна мисвака.
После завтрака я было засобирался в путь, но тут оказалось, что девушка Омера приглашает нас на ланч. «Ладно, после ланча поеду», - решил я. Перед тем как привести нас в квартиру, которую снимала Асла с подругами, Омер долго водил нас по городу. Мы заходили в мечети, парки и музеи. Во всех этих местах я бывал уже минимум дважды, так как ещё в свой первый приезд в Сивас Мурат устроил мне подробную экскурсию по городу. Изначально не являясь любителем туризма, я тихо злился от того, что теряю время. К тому же есть хотелось, а вместо того, чтобы привести меня в квартиру Аслы и накормить, Омер рождал всё новые и новые идеи, каждый раз удлинняя наш маршрут. Так вот, я таскался за энергичным Омером, Таней и Хавьером, угрюмый и злой, пока в какой-то момент ко мне не пришло понимание происходящего, и моё настроение резко поднялось в плюс. Я наблюдал за Омером, как тот общался со служащими музеев и бросал на нас многозначительные взгляды. Или отвечал на вопросы любопытных прохожих, в спешке путаясь в словах. Внезапно я осознал, какое значение имеет для него происходящее. Сивас — городок, в который едва ли заедет турист. От этого роль гида для троих иностранцев из разных уголков Земного шара давала Омеру ощущение собственной значительности. В момент, когда я понял это, я расслабился и позволил своему другу наслаждаться процессом. Когда мы наконец закончили с достопримечательностями, я купил на всю компанию мороженого и после ланча напоил всех глясе. Друзья были в восторге. Никто до того глясе не пробовал. Омер шутил после, что мы с ним в расчёте: он меня овечьей головой накормил, а я ему кофе с мороженым приготовил — такую же странную штуку.
Кроме Аслы в квартире была её подруга, Мукадеш. Не мой типаж, но в ней чувствовалась порода, и с первого взгляда она запала мне в душу. Всё в этой женщине: то, как она сидела, двигалась, бросала на меня взгляды и говорила, заставляло бунтовать мои гормоны, а тело - производить соки с удвоенной силой. В общем, я снова решил отложить свой отъезд и отправиться в путь с Хавьером и Таней на следующий день. Девушка также смотрела на меня глазами коровы недоянной. Она была из семьи старых традиций, о чём я догадался позже, поэтому насчёт «недоянной» я, возможно, попал в точку. После ланча мнения разделились: Мукадеш хотела ехать в лунапарк, но никто не поддержал её идею. Решили, что поужинаем у нас дома. Мы с Омером, Хавьер и Таня отправились к себе, а подруги остались у себя дома до вечера. До самой темноты я корил себя за то, что не поехал в лунапарк с Мукадеш вдвоём, а позже перешёл от невесёлых мыслей к действию — решил приготовить на ужин картофельный суп с клёцками. Мукадеш всё не выходила у меня из головы, и я обратился к Омеру за советом:
- Старик, мне твой совет нужен.
- Да, что такое?
- Мне очень понравилась Мукадеш. Я хочу, чтобы она была моей девушкой, понимаешь?
- Да, никаких проблем.
- Но у вас же тут Ислам и всё такое...
- Да никаких проблем, Ислам — для старомодных. Всё в порядке, дружище!
После заверений Омера у меня полегчало на душе, я твёрдо настроился на сближение с Мукадеш в тот вечер и с головой ушёл в процесс готовки. Когда жарил клёцки, Омер стоял рядом и переписывался с Аслой. Вдруг он обратился ко мне: «Алекс, у меня для тебя плохие новости. Наши женщины не придут сегодня. У Мукадеш какие-то дела дома». Я, конечно, расстроился, но ненадолго. В тысяча первый раз повторил про себя жизненную формулу, выведенную Антоном Кротовым (привожу ниже), и решил, что вечер, проведённый в домашней обстановке в кругу друзей, куда важнее очередной сомнительной связи.
«Любая последовательность событий правильна. Если в какой-то момент кажется, что происходит какая-то фигня, это значит, что последовательность событий ещё не закончилась».
Помню, как мы собрались за столом, расставили тарелки-ложки. Омеру ложки не хватило, и мы выдали ему огромную поварёшку на замену. Я снял с плиты большую кастрюлю и поставил её в центр стола, выдержал драматическую паузу и снял крышку. Клубы пара устремились к потолку. Всё пространство кухни моментально заполнилось густым манящим ароматом. Нашему взгляду открылась яркая палитра аппетитного блюда: насыщенный жёлтый картофельный суп, свежая зелень и румяные клёцки. У Тани с Хавьером одновременно вырвалось восхищённое: «Вау!»
Во время еды Таня поделилась со мной, что они с Хавьером как бы из «научных» соображений смотрят разные арт-хаус и другие раритетные фильмы со всего Мира. Из русских фильмов им особенно понравились «Дерсу Узала» Акиры Куросавы (1975) и моя любимая «Русалка» Анны Меликян (2007)! Вот уж не думал, что такой простой, трогательный и честный отечественный фильм как «Русалка», не рассчитанный на широкий круг зрителей даже в пределах России, могут смотреть и любить где-то в Аргентине или Эквадоре. По словам Тани, ей особенно запомнился эпизод, когда Алиса «двигала» корабль пальцем.
В нашей компании я играл забавную и новую для себя роль переводчика с английского на английский. Дело в том, что только я владел языком на разговорном уровне. Таня могла говорить, но весьма базово и ломано, а Омер с Хавьером были близки к начинающим. Поэтому зачастую, когда мои друзья пытались общаться между собой, они не понимали друг друга. Мне же хватало навыков, чтобы уловить смысл слов, и опыта, чтобы объяснить его на простом языке. Поэтому каждый раз, когда я слышал неловкую паузу в разговоре и ловил на себе зовущий о помощи взгляд, я перефразировал и объяснял на пальцах.
Удивительная магия сопутствует правильной жизненной позиции! Стоило только мне расслабиться в кругу друзей и принять ситуацию, как телефон Омера издал сигнал, и мой друг радостно сообщил мне, что Мукадеш освободилась, и они с Аслой ждут нас в гости. Таня с Хавьером на удачу (или из симпатии ко мне) изъявили желание остаться дома писать свой блог и собирать баулы в дорогу. Они не могли не заметить электричества между мной и Мукадеш, шутя называли нас «сладкой парочкой» и поступили благородно и мудро, оставшись дома. Спасибо им за это. Боевой марш играл у меня внутри, когда мы с Омером выходили из подъезда. Я был решительно настроен дать волю своей страсти в тот вечер.
Состав нашей команды явно играл мне на руку: Омер был со своей Аслой, поэтому Мукадеш автоматически переходила в мою зону ответственности. С помощью Омера я научил всех двум весёлым играм, и мы отлично провели час или около того. Я не мог не отметить про себя, насколько позитивно были расположены ко мне все присутствующие. Ни в какой другой компании до того я не читал в глазах окружающих такого интереса и восторга. Девочки и Омер, казалось, с жадностью проглатывали каждое моё слово и с нетерпением ожидали следующего. Легко и весело принимали все мои идеи. Я использовал благоприятную среду для установления телесного контакта с Мукадеш, и, готов спорить, к концу второй игры моя подруга уже умирала от желания получить больше. А потом ей позвонил её брат и забрал её домой. Вот так происходит в мусульманских семьях. Никаких «Братик, ну ещё часик» или «Я уже взрослая – приду, когда захочу» не существует вообще. Мужчина сказал – надо повиноваться. Ну, и слава Богу. Аллаху то есть. У них же всё-таки ислам, добрачный «харам» и всё такое. Кто знает, каким боком бы мне вышел близкий контакт седьмого рода с пришельцем из исламского Мира. Так что я вовсе не расстроился, а только злобно плюнул про себя и тут же расслабился. Пожал Мукадеш на прощание. Руку. И пожелал удачи искренне.
Остаток вечера мы сидели втроём: Я, Омер и Асла, и пили кофе. Я по большей части молчал и, развалившись на диване, с улыбкой наблюдал за своими друзьями. Действительно было что-то трогательное в том, как они общались. Как будто бы знали друг друга сто лет и при этом не надоели друг другу. Из рассказов Омера я знал, что они с Аслой вместе ходили в горы, а путешествие - как говорила мне Агнешка - верный способ узнать человека. Ещё я вспоминал про себя своих китайцев – Тони и Майка. С образом Майка в моей голове неразрывно слился Иллиас из Карса, а Тони стал проявляться для меня в Омере. Та же завидная непосредственность и детская простота во всём. Когда вернулись с ним домой, я спросил друга: «Где будешь спать?» Дело в том, что он отдал свою комнату Тане с Хавьером, а утром следующего дня вернулись его друзья-студенты и заняли все пустовавшие кровати в других комнатах. Омер честно ответил, не раздумывая: «Не знаю».
Запись из дневника:
«11 сентября 2016. Я сегодня понял кое-что новое о себе, точнее - о моём свойстве видеть знакомых мне людей в новых лицах. Сегодня я понял, почему так происходит. Причина тому - мой талант систематизации, наведения порядка во всём. Мой мозг привык так работать: выделять главное, отбрасывать ненужное, обобщать, где нужно... Это же касается и людей: мозг объединяет схожие образы, таким образом, сегодня я узнал в своей китайской девушке Ане русскую Наташу, с которой работал много лет назад в одной фирме».
Понятное дело, пока мы топали домой, я всё ещё был погружён в мысли о Мукадеш. Я не стал держать их в себе и делился с другом: «Знаешь, секс – не самое важное в жизни», - успокаивал я себя. Омер тут же согласился, и я спросил его: «А что самое важное, по-твоему?» Он ответил, не задумываясь: «Деньги, - но быстро поправился, - Нет, не деньги. Самое важное – путешествия, природа, горы». Я стал развивать беседу: «Что бы ты выбрал: пятьдесят женщин или горы?» Негодяй чуть ли не до слёз растрогал меня своим ответом: «Я бы выбрал сидеть в одиночестве в своей палатке в горах». Не знаю, насколько искреннен был этот ответ, но прозвучал очень убедительно. Омер ещё кое-что рассказал мне о женщинах по дороге. Например, что в Турции, ровно как и в других исламских странах, во многих семьях женщины всё ещё не вольны сами выбирать себе будущих мужей. Вопросами поиска и знакомства занимаются их родители. Это в первую очередь касается тех, кто в платках и хиджабах по улицам ходят. А в ряде случаев жених перед свадьбой ещё и может потребовать справку от гинеколога: если невеста, прости Аллах, окажется не девственницей, не избежать большого скандала. Обычное дело, когда родители жениха в первую брачную ночь караулят молодых в соседней комнате, чтобы обследовать простыню, когда всё закончится. Дикари, что сказать.
Наступила ночь. Впервые с тех пор, как я пересёк границу Турции, мне снились сны на английском языке. Думать на английском я стал много раньше, а английские сны стали сниться только тогда. Это – обычное явление, когда надолго меняешь среду общения. Не знаю, удалось ли Омеру найти себе место для ночлега, но думаю, в нашей просторной студенческой квартире это не составило ему труда. Как бы то ни было, на следующее утро он был бодренький и даже взялся нас провожать. Как я писал выше, мы решили отправиться в путь все вместе: Таня с Хавьером и я. По пути к автобусной остановке они рассказали мне, что и в Аргентине, и в Эквадоре есть салаты, которые там называют «русскими». Причём это разные салаты, и один из них в России известен как «Оливье». Мы-то привыкли считать «Оливье» француским. Аргентинцы или Эквадорцы – уже не помню, кто точно - как видно, другого мнения. А ещё мы снова проходили мимо лавки, где днём ранее ковыряли овечьи головы. Нас зазывали внутрь снова отведать варёных зубов. Все мы единодушно отказались – перед уходом я предусмотрительно накормил всех завтраком.
Когда Омер довёл нас до автобусной остановки, я сверился с картой и обнаружил, что до ближайшего пригодного (по моим соображениям) места для автостопа от нас было всего минут двадцать ходьбы. Я решил не дожидаться маршрутки (терпеть не могу маршрутки, тем более «аля газелька», и когда рюкзак за спиной). Мы сфотографировались на прощание, и я зашагал к трассе. Таня с Хавьером выбрали остаться на остановке. Были на то причины: у каждого из тех двоих был туристический баул за спиной и спортивный рюкзак спереди. Минут через двадцать я уже шагал по трассе, когда приметил на горизонте Хавьера с Таней. «Ну, вот! Я же говорил, что от этих маршруток – никакого проку!» - порадовался я про себя и ускорил шаг, чтобы успеть позлорадствовать перед аргентинской парочкой до того, как их подберёт машина. Однако у Дороги на каждого из нас – свой замысел, и в тот раз она решила напомнить мне, что злорадство до добра не доводит. Когда до Тани с Хавьером оставалось метров двести, меня обогнала бетономешалка и затормозила перед ними. Один за другим они погрузили свои мешки в кабину, помахали мне, широко улыбаясь, и оставили на прощание густое облако выхлопных газов, в котором мне полагалось дожидаться следующего попутного транспорта. Я сделал необходимые выводы касательно своего поведения, сразу после чего на моём пути возник старенький но красивый Форд «Мустанг» с увеличенным до безобразия клиренсом.
(Самое время посмотреть фото с Сукой и Джавико)
Продолжение следует..._