К звездам

@ksantoprotein: Студенты, предлагаю вам написать на Голос что-нибудь о биоинженерии и космосе.
@nik-panin: Ок.

Северный ветер пригнал с моря Маринера плотный фронт туч, который уже три дня покрывал небо над городом, и только ко вчерашнему вечеру начал понемногу рассеиваться. Но из-за этих черных облаков по-прежнему не было видно ни звезд, ни Фобоса, ни Деймоса. Единственное, что можно было разглядеть в этой темной ночи – свет далекой радиобашни, чья длинная игла-антенна вздрагивала при резких порывах ветра.
Вскоре небо начало светлеть. Ночь, окутавшая красную песчаную долину, отступала. Первые золотистые лучи солнца заскользили по блестящим тарелкам радиотелескопов, отразились в тонированных окнах небоскребов, и те в ответ вспыхнули холодным пламенем. А вот, осветились корпуса межпланетных баллистических ракет, гордо возвышающиеся над дремлющей равниной.
Небо бледнело, и в мягком утреннем свете Коперник-1 понемногу выступал из темноты. Широкие проспекты района Лос-Вальес, обнищавшие кварталы первых переселенцев, православные храмы и мусульманские мечети – все становилось реальнее и начинало приобретать свои настоящие очертания, временно искаженные темнотой. Город просыпался. Со стороны автострад послышался гул автомобилей, а с окраин города донеслось жужжание гигантских электрогенераторов. Только бескрайняя красная пустыня, да море Маринера, окружавшие город, оставались безмолвны.
– Все никак не можешь привыкнуть? – послышался рядом мужской голос.
Амели вздрогнула от неожиданности. Она погрузилась в наблюдение за Коперником-1 и забыла о том, что она здесь не одна. Сегодня с ней Мигель. Амели про себя посмеялась. Какая же она глупая! Она ведь согласилась на утреннюю прогулку именно ради своего нового знакомого.
– Вовсе нет, – ответила она. – Я живу здесь всего две недели, но уже успела привыкнуть к Лос-Вальесу, к своему офису и дому. Находясь каждый день в одних и тех же условиях, проезжая изо дня в день одни и те же дороги… забываешь, какой на самом деле город. В повседневной рутине Коперник-1 начинает мне напоминать один из мегаполисов Земли. Вроде Лондона, Москвы или Пекина. Но здесь… с высоты холма… я снова начинаю по-настоящему понимать, что все это мираж. Коперник-1 – лишь маленький уголок жизни на враждебной человеку планете.
Мигель тяжело вздохнул:
– А ведь еще каких-то сто лет назад все было по-другому… – мечтательно протянул он. – Раньше здесь…
– … были леса, – закончила Амели. – Мне показывали фотографии. Здесь, у океана, рос кипарисовый лес, а вон там, – девушка указала в сторону южного горизонта, – шумели дубравы. Здесь даже были птицы. Это правда?
Мигель кивнул, молча соглашаясь со словами подруги.
– Но что же произошло со всем этим? – спросила Амели, с тоской разглядывая мертвую пустыню. – Как возможно, чтобы эти богатства исчезли за какие-то сто лет?
Мигель усмехнулся:
– Институты биоинженерии, – он пожал плечами. – Им сократили бюджет.
Амели вопросительно посмотрела на Мигеля, не понимая, серьезно он говорит или дурачится.
– Институты? Бюджет? – девушка добродушно рассмеялась. – Я почти ничего не знаю об истории этого города, но, друг мой, я не дура! Если хочешь пошутить надо мной, то придумай что-нибудь более остроумное.
Однако Мигель не разделял веселья собеседницы. Нахмурившись, он отвернулся и опустил взгляд в землю.
– Так это правда? – переспросила Амели мягче. – Но я не понимаю! – девушка в недоумении развела руками. – Как связаны какие-то биоинженеры и гибель целой планеты?
Ослепительный краешек восходящего солнца ударил прямо в глаза девушке, и она невольно отвернулась, отведя взгляд в сторону серого западного горизонта. Там догорали последние звезды – яркие светящиеся точки, которые на самом деле являлись центрами иных планетарных систем, их недосягаемыми маяками.
– Ты знаешь, каким был Марс до того, как здесь построили Коперник-1? – задал встречный вопрос Мигель. – Каким он был до того, как здесь стала возможна жизнь?
– Понятия не имею, – честно призналась Амели.
Девушка обхватила колени руками и опустила на них подбородок, приготовившись услышать интересную историю.
– Это была сплошная холодная пустыня. Здесь не было рек, морей и океанов, а атмосфера была тонкой и непригодной для дыхания. Чудовищные перепады температур, отсутствие давления и убийственная солнечная радиация – иными словами, это было довольно гиблое место.
– И людям приходилось носить скафандры? – догадалась Амели. – Прямо как на Луне?
– Конечно. Я мало что смыслю в медицине, но я слышал истории, что у людей, у которых выходили из строя скафандры, закипала кровь и они умирали за считанные секунды.
Амели округлила глаза и вопросительно уставилась на Мигеля:
– Закипала кровь?.. – с трепетом повторила она, почувствовав себя крайне неуютно. – Но если все было так плохо, откуда же здесь появились вода и кислород?
Мигель улыбнулся, словно вспомнил что-то приятное:
– Это был великий, по-настоящему грандиозный проект, – вдохновленно произнес он. – Именно он положил начало освоению космоса и прекращению последних военных конфликтов на Земле. И в самом деле, какие могут быть войны, когда все нации встали плечом к плечу ради решения общей задачи? Каждые два года, когда открывалось стартовое окно, государства ядерного клуба запускали на Марс ракеты с равным количеством ядерных зарядов. За считанные годы климат Марса потеплел, а Земля навсегда избавилось от страшного оружия.
– А затем наступила эра биоинженерии, – продолжал он. – Китайские ученые объединили усилия с японскими, русские – с американскими, и вместе они стали настоящими творцами нового мира. Подобно тому, как программисты пишут компьютерные коды, биоинженеры «писали» коды биологические. Они вмешивались в структуру ДНК бактерий и растений, изменяли ее и заставляли работать на себя. Были созданы тысячи видов живых организмов, которые выделяли на Марсе кислород, парниковые газы и создавали почву. Это была эпоха, когда сама жизнь подчинилась человеку и стала не больше, чем инструментом в его руках. Всего за три сотни лет Марс преобразился: из мертвой красной пустыни он принял облик настоящего Эдема со сказочными пейзажами и фантастическими городами. Даже Земля в свои лучшие времена не была так прекрасна, как Марс в эпоху колонизации.
Амели невольно улыбнулась:
– Я и не думала, что ты умеешь говорить так красиво.
Мигель улыбнулся в ответ:
– Я не нарочно.
– Так что же случилось? Куда исчезли эти пейзажи и почему на Марсе остался всего один город?
Мигель пожал плечами:
– Колонизация вышла из моды, биоинженерным институтам были урезаны выплаты, – отмахнулся он. – А без их работы планету снова захватила пустыня. Все, что осталось на Марсе от того времени – так это вода и пока что еще пригодная для дыхания атмосфера.
Солнечный диск продолжал подниматься над горизонтом, мирно покачиваясь в объятиях моря Маринера. Воздух застыл в неподвижности, волны успокоились, и жители Коперника-1 встречали новый день посреди тихого и пустынного мира.
– Остальное ты и сама знаешь, – Мигель нахмурился. – Людям показалось привлекательнее не колонизировать новые миры, а использовать их территорию для своих игрушечных войн. Сейчас американцы воюют с русскими на Титане, Германия и Великобритания – на Каллисто. Они дистанционно пускают в ход самое разрушительное оружие, сохраняя при этом дружеские отношения на Земле. Эти сражения транслируют по всем каналам круглые сутки. И люди даже делают ставки.
Мигель печально посмотрел на Амели, и их взгляды пересеклись. Девушка была удивлена: истина о том, как человечество на самом деле потеряло Марс, была шокирующей и беспощадно правдоподобной. Правда была грязна и неприятна, и Амели вдруг стало стыдно за жителей Земли, которые по своему легкомыслию свели на нет труды многих поколений.
И это молчаливое сожаление, отразившееся в глазах землянки, воскресило в душе Мигеля слабую, но волнующую надежду на то, что эта великая эпоха – эпоха Биоинженерии и Великих Космических Открытий – еще вернется.

Никита Панин, Волгоград. Для @ksantoprotein и @sci-populi