Мои друзья в соцсетях. Александр Кабанов
Я дружу с ними в соцсетях уже много лет. Думаю, что регионы России надо знакомить с такими людьми. Не всё же "скрепами" дышать... (В. Азаровский).
____________________________
Новое
Вот булгаков китов не любил, говорят,
а вот морфий любил, говорят,
от рождения - русский, по правде - бурят,
украинской судьбы шелкопряд.
На андреевском спуске он что-то спускал,
а затем, на подъеме, строчил,
и выцеживал морфия черный бокал
из последних булгаковских сил.
Было смутное время сплошной пустоты,
концентрация всех и всего,
говорят, что подольские братья - коты
до сих пор вспоминают его.
Вот таким михаил афанасьевич был,
и поставлен в классический ряд -
потому, что свою украину любил,
но об этом молчат, говорят.
16.03.2018
_______________________
Поэзия.ру 2008 год.
* * *
Должна очиститься реторта,
и перегонный куб – остыть,
поэзия - до мяса стерта,
как много надобно забыть!
В расстегнутых ширинках комнат,
клавиатуру теребя,
но, кто рискнет и нам напомнит,
что надобно забыть себя?
О, сколько жести в этом жесте,
багровой кожи с бахромой…
…я позабыл, в каком ты месте,
читатель нелюбимый мой.
И я хлебал из общей кружки
литературный cabernet,
и не заметит новый Pushking,
что старого на свете нет.
13th March, 2008. 3:06 am.
* * *
Есть в слове «ресторан» болезненное что-то:
«ре» - предположим режущая нота,
«сторан» - понятно – сто душевных ран.
Но, почему-то заглянуть охота
в ближайший ресторан.
Порой мы сами на слова клевещем,
но, Господи, как хочется словам -
обозначать совсем иные вещи,
испытывать иные чувства к нам,
и новое сказать о человеке,
не выпустить его из хищных лап,
пусть цирковые тигры спят в аптеке,
в аптеке, потому что: «Ап!»
У темноты - черничный привкус мела,
у пустоты - двуспальная кровать,
«любовь» - мне это слово надоело,
но, сам процесс, прошу не прерывать.
* * *
Арахна январской латыни,
прилипчивая метель -
и город в ее паутине
гудит, как рассерженный шмель.
А нам не хватает смертельно
спасительного забытья,
и память жирует отдельно
и чешется, словно культя.
И мы собираем примеры,
высокой болезни такой:
автограф Милосской Венеры,
оставленный левой рукой,
протез колобка-инвалида,
контактные линзы совы,
и мы обожаем Майн Рида
за всадника без головы.
Сугробы, овраги, изъяны,
похмельные стоны окрест,
и мы выползаем из ямы -
большой похоронный оркестр.
Не ищут добра – от добра ведь?,
и снова метель и опять:
и мне – ничего не добавить,
а вам – ничего не отнять.