О вреде чтения

                                                              •••

Когда-то давным-давно я читал много. На мой вкус, очень много. Порядка 800 страниц в неделю. И искренне верил, что это хорошо. Но однажды у меня появилось сомнение в правильности обильного чтения. Возникло ощущение, что оно отнимает у меня нечто более важное.

Кристаллизация понимания возникла после вот этих слов Шопенгауэра: 👇

«Всяког рода и возраста учащиеся и учившиеся имеют обыкновенно в виду только сведения, а не уразумение. Они полагают свою честь в том, чтобы иметь сведения обо всём, обо всяких камнях, или растениях, или сражениях, или опытах и вообще и в особенности обо всех книгах. Им не приходит и в голову, что сведение есть только средство для уразумения, но само по себе имеет или мало, или не имеет никакой ценности; напротив, такого рода взгляд характеризует лишь философскую голову. Перед внушительною ученостью таких многознаек я думаю иногда:

„О, как мало они должны были думать, чтобы иметь возможность так много читать!“

Когда вспоминаю даже о Плинии Старшем, о котором рассказывают, что он постоянно читал или заставлял читать себе за обедом, в дороге и бане, то во мне шевелится вопрос:неужели этот человек имел такой недостаток собственных мыслей, что ему без перерыва нужно было вливать чужие, как страдающему изнурением вливать consomme для поддержания жизни? И действительно, об его самобытном мышлении мне не в состоянии дать высокого понятия ни его неразборчивое легковерие, ни его невыразимо отвратительный, трудный для понимания слог — слог записной книжки.

Как долгое и постоянное чтение наносит ущерб собственному мышлению, так многописание и постоянное преподавание отучают человека от ясности и ео ipso от основательности знания и понимания, ибо первое не оставляет ему времени для последнего. Тогда ему приходится при изложении прорехи в отчетливости своего понимания наполнять словами и фразами. Это-то и делает большинство книг такими скучными, а вовсе не сухость предмета. Если говорится, что хороший повар может вкусно приготовить и старую подошву, то хороший писатель и подавно может сделать занимательным самый сухой предмет.

Для огромного большинства учёных их наука — средство, а не цель. Поэтому они никогда не произведут в ней чего-либо великого: для этого требуется, чтобы наука для того, кто ею занимается, была целью, а всё остальное, даже и самое существование, только средством. Всем, чем занимаются не ради самого предмета, занимаются только наполовину, и истинного превосходства между всякого рода произведениями может достигнуть только то, что было выполнено ради его самого, а не как средство для дальнейших целей. Точно так же к новым и великим воззрениям и открытиям придёт только тот, кто непосредственною целью своих изучений имел своё собственное познание, не заботясь о чужом. Ученые же, каковы они обыкновенно бывают, изучают с целью иметь возможность учить других и писать. Поэтому голова их уподобляется желудку и кишкам, которые выбрасывают пищу, не переваривая. Оттого-то их поучения и писания мало полезны. Питать других можно не переваренными отбросами, а только молоком, выделяющимся из собственной крови».

Шопенгауэр помог мне понять, что я не произвожу знания, а транслирую их. Что у меня совсем мало собственных, оригинальных мыслей. Ибо мне некогда думать. Я всё время читаю. Когда ещё не было смартфонов, я разрывал книгу на части, носил с собой эти обрывки и читал в любую свободную минуту. Думать мне было некогда совершенно.

Дополнительный и, возможно, окончательный толчок к понимаю природы чтения мне дали вот эти слова из Библии:

«Кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал, и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно. Слова мудрых - как иглы и как вбитые гвозди, и составители их - от единого пастыря. А что сверх всего этого, сын мой, того берегись: составлять много книг - конца не будет, и много читать - утомительно для тела». (Еккл.12:9-12)

Если немного затронуть технику думания, то мне более всего по душе сочетание медитации и детской игры «Почемучки». Очистив разум, начинаешь идти по цепочке вопросов и ответов. Доходя, что называется, «до талого». Результаты были и есть потрясающие. Ну, во всяком случае, для меня.

Как бы открылись новые миры познания. Сначала этого даже пугаешься. Думаешь, скорее всего, я просто чего-то не знаю, не понимаю. Надо почитать. Чтение, как правило, корректирует возникшее понимание, побуждает подумать ещё. В итоге иногда рождается что-то такое, что радикально противоречит общепринятому пониманию. О чём не торопишься говорить в силу «аморальности» доводов. Бывало, что и от дома отказывали.

Процесс думания радикально преобразил моё мировоззрение. Чего не сделали книги за десятки лет. Книжное обжорство так же малополезно, а чаще вредно, как и обжорство пищевое. Чтиво должно быть пищей для ума, а не паразитом на головном мозге, как это происходит у книголюбов. На каком-то этапе жизни книголюб стал для меня человеком, с которым «не о чем поговорить». Ну, не говорим же мы, например, с телевизором.

—