Аналоговая Япония

Япония — прошедшее будущее
Мы привыкли видеть Японию в лидерах мировой экономики и научно-технических инноваций. Новые технологии, опережающая работа с будущим и Япония — это почти синонимы. Поэтому я ехал в страну восходящего солнца с ожиданиями обнаружить победные шаги новой промышленной революции . Мне казалось, что цифровой переход в Японии уже идет полным ходом, и я смогу лицезреть новое будущее во многих его проявлениях. Но то, что я увидел, меня восхитило и разочаровало одновременно. Это была старая, винтажная версия будущего, базирующаяся еще на аналоговых технологиях 20 века. Версия по своему прекрасная и в России в полной мере так и не состоявшаяся. Но я совсем не заметил ветра цифровых перемен, о которых так много говорится в последнее время. Помните, как в кинофильме “Стиляги” возвращается из дипломатической стажировки США Фрэд и говорит другу «У меня плохая новость, Мэл. Там нет стиляг»? Так вот, мне тоже хочется сказать: «У меня плохая новость, ребята. В Японии нет цифровой экономики!»

World Smart Energy Week 2018 в Токио
Для такого категоричного вывода основанием стало мое участие в мероприятиях World Smart Energy Week 2018 в Токио. В частности, на 8-м форуме “Smart Grid Expo” в течение 3-х дней обсуждались самые разные темы: развитие ВИЭ и накопителей энергии, устойчивая работа сети, интеграция при помощи VPP распределенных источников энергии в общий рынок, применение AI для управления производственными активами. Выставочная экспозиция была наполнена соответствующими экспонатами — образцами оборудования, программными системами, демороликами проектов. Все это было. Но не было обсуждений качественного изменения архитектуры энергосистем и энергетических рынков, связанных с последствиями цифрового перехода и новыми возможностями организации экономических отношений. Казалось, что все обсуждали только совершенствование существующей энергетики, интеграцию новых ее элементов на незыблемой основе старых способов организации энергосистем. В какой-то степени про качественные изменения в отрасли рассказывал докладчик из Bloomberg на сессии “Post-liberalization energy business strategies”, который заявил про устойчивый тренд на децентрализацию в энергетике и обсуждал чувствительность этих изменений к национальным регуляторным настройкам. А на выставочных стендах наши расспросы про изменение архитектуры энергосистем, Internet of Energy, энергетические транзакции, p2p энергообмен вызывали непонимание. Отозвался и активно поддержал беседу только один человек, чуть позже оказалось, что он из Великобритании.

Удивительные образцы интеллектуальных сетей Токио
Поделившись своим недоумением за чашечкой кофе с русскоговорящим японцем, долгое время жившим в России, я укрепился в своих подозрениях, что Япония не является лидером на новом витке истории. Он сказал, что в стране, к сожалению, сейчас нет пассионарных людей. Те, что совершили “японское чудо” постарели, многие ушли. А молодежь не заряжена на развитие. Более того, он утверждал, что сейчас в Японии отсутствует долгосрочное видение будущего, нет ответов на проблемы последствий тотальной автоматизации, депопуляции и старения населения. “Даже манга не формирует позитивного образа будущего” — сказал он. После этого разговора, у меня сложилось стойкое впечатление, что японское общество успокоилось в своем благополучии и даже перестало задумываться о будущем.

“Движение по инерции”. В день нашего приезда в Токио проходил марафон
Но профессор Hideto Tomabechi из Canegie Mellon University опроверг эту мою гипотезу. Видя его одухотворенное лицо и слушая его многословные высказывания, я понял, что японцы могут дать многим несколько очков вперед в своих думах о будущем. Он рассказал нам о концепции “Общество 5.0”, по-сути представляющей модель цифрового будущего в Японии, и об одном проекте, в котором он выступает консультантом. Проект состоит в том, что в одном из районов Токио к 2030 году будет развернут город будущего, смарт-сити нового поколения. Это будет уже не “интеллектуальный”, а “разумный” город. Новая архитектура с гибко изменяющимся обликом, киберфизическая инфраструктура улиц и домов, угадывающая и исполняющая желания людей, водородная энергетика с электрическими сетями постоянного тока, гибкая трансформация жилых и рабочих помещений, автономный транспорт. Иногда его зарисовки будущего напоминали фрагменты из фильма “Пятый элемент” и других фантастических произведений.

Надо сказать, что мне в красках, которыми Tomabechi рисовал будущее, не хватило светлых тонов. Но это можно списать на скупость перевода с японского языка, а также усталость профессора — встреча проходила вечером.

В целом, стало очевидно, что в Японии о будущем думают, но, как и у нас, специально для этого обученные люди. С футуризмом и форсайтингом здесь все в порядке. Тогда причину нехватки дискурса о цифровой экономике надо искать в чем то другом. Может быть существует разрыв между экспертами, занимающимися будущим, и государственной машиной принятия решений? Может быть имеется сбой в стратегировании и постановке национальных долгосрочных целей?

Hideto Tomabechi доказал, что в Японии есть представления о будущем
Эту гипотезу мне тоже пришлось достаточно быстро отбросить. В нашей деловой поездке в Японии много времени было уделено водородной энергетике. Несколько презентаций и встреч убедили меня, что переход к водородному обществу — это хороший пример долгосрочной стратегии японского правительства.

Эта стратегия была последовательно закреплена рядом неформализованных и формализованных действий: озвучивание соответствующего приоритета в выступлении главы кабинета министров, фиксация его в Стратегическом энергетическом плане Японии, разработка Стратегической дорожной карты по водороду и топливным элементам, формирование для научно-технологической поддержки данного направления Стратегической инновационной программы “Energy Carriers”, разработка дорожных карт по частным направления стратегии, открытие государственной поддержки R&D и пилотных проектов. Вполне себе эшелонированная работа по формированию стратегии и программированию перехода к желанному будущему.

Но я по своему опыту привык не доверять программно-стратегическим документам, не превращенным в организационно-деятельностные формы, в которые включен бизнес и экспертное сообщество. Может быть в Японии есть системный сбой с практической реализацией национальной стратегии и реальный бизнес далек от задач цифрового перехода?

Эта улица разделяет Дом депутатов и резиденцию премьера-министра Японии
Похоже, что это острый вопрос для Японии. Ведь бизнес страны представлен преимущественно крупными корпорациями, являющимися обычно в силу своей организации и доминирующей позиции в обществе неповоротливыми и консервативными образованиями. Депутат японского парламента на встрече несколько раз подчеркнул, что японский бизнес очень осторожен и зачастую пассивен, представителям государства приходится “подталкивать” корпорации к инновационному развитию. Как это работает здесь, удалось увидеть также на примере национальной водородной программы.

Выявив, что при создании водородного общества основным барьером являются технические средства масштабного хранения и транспортировки водорода, было определено три принципиально различных технологических способа его преодоления: сжиженный водород, связывание водорода органическими носителями, хранение и доставка водорода в составе аммиака. Для каждого способа есть свой специфический набор технологий, который раскрывает возможность его эффективной реализации. На данном этапе нельзя определить какой вариант будет наиболее экономически привлекательным, поэтому ведутся работы по всем трем направлениям.

Системообразующим элементов в данном вопросе является межведомственная Стратегическая инновационная программа “Energy Carriers”, утвержденная Советом по науке, технологиям и инновациям и реализуемая под эгидой Агентства науки и технологий Японии. Для управления программой создан офис программного директора с достаточно широкими полномочиями и Управляющий комитет, включающий в себя представителей министерств и ведомств, экспертов. Руководитель программы — Shigeru Muraki — пожилой, но весьма авторитетный в отрасли эксперт, долгое время проработавший на различных управленческих позициях в Tokio Gas — несет персональную ответственность за реализацию программы. Для практической адаптации, внедрения и коммерциализации полученных в рамках программы результатов по каждому технологическому направлению сформированы консорциумы, являющиеся по сути участниками будущей кооперации по производству продукции для нового рынка. Самый мощный консорциум “The Green Ammonia Consortium” был сформирован летом 2017 года. И перед каждым консорциумом стоит задача пилотной реализации поставки водородного топлива для Олимпиады 2020 года на основе решений своего технологического направления. Такое своеобразное соревнование. Запланированные R&D получают грантовую поддержку по линии NEDO (New Energy and Industrial Technology Development Organization), а пилотные производственные программы консорциумов получают субсидии от METI (Ministry of Economy, Trade and Industry).

Итого, государственная программа, оснащенная различными механизмами поддержки, программная дирекция с широкими полномочиями, межведомственный управляющий совет и консорциумы — вот рецепт, по которому “изготавливаются” масштабные инновации в Японии.

Shigeru Muraki — программный директор “Energy Carriers”
Когда я, как мне показалось, разобрался с механикой реализации в Японии стратегических инноваций, я вынес урок и для российской инновационной системы. “Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили”. Все компоненты инновационного развития общества на японский манер у нас в России имеются: послания Президента, инновационные стратегии, озадаченные министерства и ведомства, принужденные к инновациями госкомпании, рабочие группы и комитеты, стратегические инициативы, институты инновационного развития и многое другое. Но не хватает чего-то, увязывающего все эти компоненты в единую систему. Я бы выделил два механизма, собирающих кашеобразную экосистему в развивающуюся систему систем производства новых технологий и практик: 1) система программирования R&D, целенаправленно приводящая к появлению пакета новых технологий с желательными характеристиками; 2) технологические консорциумы, формирующие новые практики и производственные цепочки по их обеспечению. У нас эти механизмы даже при появлении Национальной технологической инициативы не сложились. В Японии они есть. И это позволяет более консервативному чем в России обществу планировать далеко идущие стратегии и претворять их в жизнь.

Киото, конец февраля. А в России морозы и сугробы
Немного отвлекся… Так что же с цифровой экономикой в Японии? Красивые здания образца 80-х прошлого века, круглосуточно работающая почта, запутанное метро, механически закрывающиеся в такси двери, аналоговая техника в гостиницах, скоростные поезда, автоматизированные унитазы — все это прекрасные, совершенные, непостижимые для нас образцы доминирующего в настоящее время аналогового уклада. Где же “цифра”? Может мы, подогретые футуристическими публикациями и обсуждениями, торопимся увидеть то, чему еще не пришло время? Или Япония просто не лидер в этих вопросах и ждет, когда другие страны-лидеры вырастят новые технологии и практики, для того чтобы перехватить инициативу и обойти их на тиражировании и развитии созревших решений? Или нету “цифровой экономики” вообще, сказки это все?

Тут, конечно, надо сначала разобраться с понятием “цифровая экономика”. Мне больше всего нравится определение, предложенное Всемирным банком: “Цифровая экономика — это система экономических, социальных и культурных отношений, основанных на использовании цифровых информационно-коммуникационных технологий”. Кажется, что именно в изменении на новых основаниях способов организации отношений в обществе должна состоять очередная технологическая революция. Ошибочно к цифровой экономике относить любые вопросы автоматизации и работы с данными. Автоматизация производственных и управленческих процессов уже давно не новость, она стала основным результатом, венцом текущего уклада. Качественное изменение, которое должна принести промышленная революция, состоит в том, что автоматизации подлежат не технические системы и процессы, а отношения между людьми, компаниями, институтами.

Просматривая японские материалы по “Обществу 5.0” я понимаю, что поторопился с выводами. А точнее, поторопился с ожиданием увидеть в реальности проявления цифровой экономики, суперинтеллектуального общества. Время еще не пришло. Пока идет этап накопления концепций, технологических ставок, в лучшем случае пилотных проектов, реализующих какие-то отдельные фрагменты будущего. Япония тоже участвует в этой гонке. И России не поздно в нее включиться. И это еще один главный вывод из поездки — борьба за лидерские позиции в новой промышленной революции еще имеет смысл. Надо только расчистить понятийные представления о желаемом будущем, а также надстроить существующую в России экосистему инновационного развития механизмами научно-технологического программирования и создания консорциумов для “выращивания” новых практик.

Непарадные улицы Киото
Делая один шаг в сторону от главных улиц Токио и Киото, попадаешь в другую Японию, лишенную парадного лоска, обилия деловых костюмов, самомнения о мировом лидерстве. Здесь понимаешь, что все нам приходится жить в многоукладном пространстве и времени. Здесь доминирует аналоговая Япония, иногда встречается “паровой” уклад, а на опорах электропередачи “зреют как плоды” кибер-физические устройства — материальная основа для цифровой трансформации энергетики. Каждая следующая промышленная революция достраивает многослойный пирог форм деятельности общества новым освоенным, отвоеванным у природы слоем, в чем-то корректируя, но не отменяя ранее возникшие слои. Сейчас пришла пора отвоевывать формы организации экономических и иных отношений, ранее складывающихся стихийно под влиянием “невидимой руки” рынка. Кому-то пришло в голову называть это цифровой трансформацией.

Разделение на уклады и революции это условность, модель, удобная для понимания людей. Но объективная реальность не имеет слоев, циклов и даже революций. Имеет место непрерывный процесс и то, что нам важно понимать здесь и сейчас это то, какие назревают в обществе социально-экономические противоречия и то, какие новые возможности открывают созревающие новые технологические пакеты. Главное на следующем витке истории не создавать «цифру» как абсолютную норму, а искать способы решения назревших проблем на основе возможностей, которые создают новые технологии. А потомки уже сами придумают название этой эпохе.

А еще на изнанке парадной Японии встречаешь интересных людей, читающих вечерами в кафе книги, играющих в театрах пьесы Чехова, любящих поговорить за жизнь, видящих духовное родство с русскими. Мне думается, что у России с Японией есть общее будущее.