14 июля (Алтайские дневники. Хроники Зимогоров)

И откуда только в нас берётся эта неуёмная страсть перемыть кости соседу? Не так, мол, живёт. Не по-нашему. Или своей жизни у нас нет? Так ведь есть. Или поговорить не о чем? Нашли б, если постарались. И пусть сосед живёт в меру своего разумения. Его эта жизнь. Не наша. И пусть у него всё будет хорошо. Тогда всё ладно и у нас будет.

Местный смотрящий

Сегодня у Фомы крайний полувыходной. Уже завтра снова начнутся бдения на пасеке. Это утро он провёл со своей стаей. Заигрался с Младшей и едва не опоздал. На объект пришлось почти бежать. Успел. Отдышался несколько, в медогонке и за дело. Переодеваясь, он обнаружил, что исчезли его служебные тапочки. Вот так диво! Куда он их так положил? Взялся за поиски. Перевернул всю пасеку. Искал везде. Нет, как не было. Пропали. И кому они могли понадобиться?!
- Может Дед прибрал? – гадал Фома. – А зачем бы это ему?!
Фома не глядя одел маску и решил ещё раз поискать обувь. Служебная ведь. Четверть часа ползал он в высокой траве. И вдруг увидел, как по сетке маски ползёт пчела. Изнутри! Его мгновенно прошиб холодный пот. Укусы в лицо очень болезненны и отёк держится несколько дней. Это он уже испытал. Стараясь не делать резких движений, он принялся стягивать с себя шлем. Пчела сидела спокойно и укоризненно глядела на Бурелома. Маску удалось снять без потерь. Она лежала на коленях Фомы, а он не смел двигаться. Пчела улетела на луг. За ней вторая. Бурелом утёр мокрый лоб и сидел какое-то время неподвижно. Усвоен ещё один урок.
Махнув рукой, Бурелом остался босым. Летом он любил и ходил босиком. Приятно и полезно. Но на пасеке можно было наступить на пчелу, а та непременно ужалит. Если успеет. Что и случилось с Фомою минут через сорок. Он даже подпрыгнул и ойкнул.
В свободные минуты Бурелом открывал свои «Дневники…». Писать удавалось между. Когда Герда, убегавшись, спала. Таня куда-нибудь отлучалась. Когда можно было отложить домашние мужские дела. Но писалось ему легко. И всё он успевал. Даже придумал название своего будущего опуса.
«Жизнеописание Фомы Бурелома. Гражданина и радетеля. И Татьяны, супруги его. А токоже и псов их.»
Авторы не станут оценивать оригинальность названия. Время всё расставит по местам.
Фома писал, не поднимая головы от тетради, когда приехал Дед. Сегодня он заканчивал обкашивать пасеку. Выдался свободный час. Впереди страда скотоводов – сенокос, когда день год кормит. Только бы погода…
Скосил Степаныч быстро. Триммер в хозяйстве штука полезная.
Пока Дед косил, Фома нарвал добрую охапку красного клевера.
- Ты нарви его немного мне, пожалуйста, - показал Степаныч сорванные соцветия. – Он кровь разжижает, сосуды чистит, шум в ушах убирает. Да и голова после него лучше варит. Яснее. Залей его кипяточком и оставь на ночь. Пей не больше стакана. Получится густой – разбавь.
Вот Бурелом и постарался. Собрал весь, где должна была пройти коса. Себе оставил пригоршню на одну заварку. Попробовать. Вдруг не пойдёт.
- Пойдём-ка Лёша твой улик посмотрим, - позвал Дед, снимая скафандр.
Разожгли дымарь, Дед накинул халат и маску. Скинули крышку и пустой магазин. Степаныч отогнул положок, Фома дымнул в улей.
- Всё Лёша, пора рамки в магазин набирать, - резюмировал старый пасечник. – Вот тебе и дадан!
Сотовое хозяйство они успели привести в порядок стараниями Бурелома. Установили двенадцать рамок с вощиной и сушью.
- Всё. Пусть трудятся. Теперь они тебе мёд будут таскать. А забьют – поставим ещё магазин. Вразрез (пустой магазин ставится между полным и корпусом). Пчела по мёду не ходит. Запомни, - наставлял Дед Фому. – Ты потом поймёшь как это, свой мёд. Вот накачаем тебе и поймёшь. Это Лёша совсем другое дело.
Пчёлы Фомы вели себя на удивление спокойно.
- Ну, всё на сегодня. Поехали, брат, домой, - скомандовал Дед.
Фоме два раза повторять не нужно. Переоделись и были таковы.
Головастик полз сквозь моря цветов. Многоцветие затопило Лебёдкин лог.
- Красота какая, - заметил Бурелом.
- Вон видишь, - показал Дед, - это белоголовник. Рви его и заваривай. Для мочеполовой системы хорошо. Камней не будет. По золоту ходим Лёша. Тут всё есть. И таблетки никакие не нужны. А весы проверял? - вдруг сменил тему Дед. – На равнине пчела уже в восемь вылетает. А у нас к одиннадцати только. Весы надо после одиннадцати смотреть, когда вся семья выйдет. Росы, росы у нас Лёша.
После развилки Фома вылез из тесной кабины уазика и зашагал в сторону имения.

…вновь пасся белый конь…
Девочки уже заждались его. Таня успела пообедать, а Герда, разморённая духотой, сладко уснуть.

Фома не стал тревожить стаю и прилёг тихо рядом…
К пяти вечера зной отступил. Фома с Гердою окунулись в волшебный мир Игры.

Куда же спрятался Вожак?

Зачем так высоко подвешивать сыр?!

Чёрный кот на белой крыше

…там, за Пределом…
Ужинали на веранде. Один из немногих моментов для них, когда никуда можно не спешить. Потом долго пили чай с клевером и мёдом, задумчиво рассматривая облака на востоке, красиво подсвеченные вечерним светилом.
- Хорошо, - только и нашлась Таня.
Это и есть Счастье…

Кто-то пролетел над Булухтой…
Уши Герды стоят почти уверенно.

Сегодня ей исполнилось два с половиной месяца. Это был маленький праздник для всей стаи.
Со дня водворения Герды в Синем Домике ей позволялось в игре немного прикусывать руку Вожака. Таню кусать запретили сразу и навсегда. А вот Вожак снисходил к проказам Младшей.
Сегодня, расшалившись, Герда перешла границу и пребольно цапнула Бурелома за руку. Вожак коротко рыкнул, обозначил укус. Дева опешила и растерялась. Впервые Вожак её укусил… Пусть и не больно совсем и не укусил почти…
Она ушла на матрас и надолго задумалась.
- Оказывается, Вожак умеет кусаться!..
Жизненный опыт Герды накапливался. Раздумья Усыпили юную мыслительницу. Цвёл поздний летний вечер…

Трансляция

Фома писал, примостившись на краешке дивана. Задумался над очередной строкой и мысли его перескочили на другое.
Перед внутренним взором из марева памяти возник Гард…
…Гарду исполнилось восемь месяцев, когда он серьёзно заболел. Фома никогда не забудет того утра…
Проснувшись, Гард сделал шаг с подстилки И громко, с провизгом, заскулил. Неодетый Фома опрометью выскочил в коридор. Пёс лежал подле подстилки и виновато смотрел на Вожака.
- Что, пёс?! Где болит? Порезался вчера?
Бурелом ещё не понял серьёзности ситуации. Предположил незамеченный им порез лапы. Такое с ними уже бывало. В городе удивительно много битого стекла. И откуда бы? Осмотрев лапы и не найдя ран, Фома задумался. В чём дело? Гард вновь попытался встать и Бурелом увидел, что тот не может опереться на задние лапы. Видимо боль была очень сильной. Здесь точно требуется ветеринар.
Звонок на службу с просьбой дать сегодня отгул не занял много времени. Уже через полчаса Пёс и Фома ехали в клинику.
Ветеринар попался толковый. Сразу заподозрил дисплазию тазобедренного сустава. Для подтверждения требовался снимок. Пёсий рентген делали только в НИИТО. Прежде чем туда ехать Фома позвонил. Было у него такое правило. Им назначили на 16.00. Ничего не поделаешь, пришлось ехать домой. Время тянулось медленно.
Первоначальный диагноз в ННИИТО подтвердили. Для псов это почти приговор. На всю оставшуюся жизнь ограничение в движении, приём хондропротекторов. К старости возможен отказ задних лап.
Авторы не являются специалистами в области ветеринарии. Если кому-то интересны подробности заболевания, то их можно найти ныне без особых затруднений.
Фоме стало легче от ясности ситуации. Было понятно, что и как делать. Лечение заняло около месяца. Для Фомы самым терзающим воспоминанием были уколы, которые ставили псу прямо в сустав. Пёс мужественно переносил эту боль. Лишь крепко утыкался Бурелому в подмышку и глухо рычал.
Два месяца стая не ходила в Сад. После приступа Гарду необходимо восстановиться. Жёсткое ограничение в движении. Только очень спокойные игры. Беречь и беречь юный организм. Поэтому встречи с друзьями, охота за апортами и вообще активные игры были исключены. Гуляли степенно и в одиночестве. И это Гард переносил стойко. Он был не по годам мудр.
Друзья не расставались ни на минуту со своей первой встречи. Бурелом повсюду брал с собою Гарда. В гости, в магазин… Везде. Если куда-то с псом было нельзя, Фома туда и не ходил. Пёс стал ездить с Вожаком на его службу. Сидеть дома одному скучно, старушка не может вечно приглядывать за Гардом. Да и Бурелом уже не представлял себя без пса. Пока Фома занимался с клиентами, пёс ждал его на складе, лёжа в углу около чашки с водой. Ему не очень нравился склад. Нехорошо пахло американским пластиком, было пыльно и, признаться, скучно. Сколько мог, он спал. В свободные минуты Фома спускался на склад, они выходили на улицу, ложились на коротко подстриженный газон, смотрели в небо, читали облака и строили планы на вечер. Маршрут обсуждали в деталях.
Обычно они ездили на левый берег Оби, к метромосту. Место там глухое, несмотря на близость общественного пляжа. Раздолье для бродяг. Берёзовый лес и Река. Что ещё нужно для счастья? Бегать и купаться можно вволю. Тем более что ветеринар прописал Гарду плавание как обязательное. Для укрепления мышечного каркаса вокруг сустава.

Там же провожали на запад Светило.

Про съёмку мы умолчим. Кадров было много. Разных.

А ещё Фома тосковал по флоту. По своей прежней жизни на Реке. Тут ему было легче. Он хотя бы видел корабли издали. Вдыхал запах Большой Реки…
…Таня тихонько тронула Бурелома за плечо.
- Пора, Лёша, спать.
И правда, было уже одиннадцать.
День прожит хорошо, полно, в Любви. Несмотря на мелкие неприятности. Но они на то и существуют, чтобы человек всеми жилками своего организма ощутил полноту этого самого счастья…