Лесная встреча, фэнтези-рассказ (повтор давней публикации, с сегодняшним окончанием)
01.
Деревья росли разрозненно, по рыжему краю клубничной горы. В люпинах лаяла дикая собака, и это придавало моему походу гулкоту романтики, хотя и пугало непредсказуемостью. Когда-то я бывал у лесного отшельника вместе с родителями, но они тогда дружили с ним какой-то загадочной для меня дружбой, и я не успел в тот единственный раз хотя бы просто разглядеть мистического хрипуна как следует, не то что запомнить его пугающий облик.
Моих родителей уже не было для присутствия рядом со мной, а лесной затворник ещё существовал, я доподлинно узнал это от моего школьного товарища, ныне беспросветного алкоголика, случайно столкнувшегося с лохматым стариком на опушке леса, куда хмельной товарищ забрёл в поисках подосиновиков, чтобы обменять их потом на выпивку… Теперь я шёл к таинственному лешему ради собственного любопытства и ради адреналина в застоявшейся крови, словно кто-то пообещал мне этот пресловутый адреналин для полного душевного счастья!
Настырная собака залаяла сильней, и это означало только одно: если я продолжу свой незамысловатый путь, незримая дикарка набросится на меня из радужных зарослей люпина в самый неожиданный момент, и защитить меня будет просто некому!
Я остановился, и лай, точно по команде, тут же прекратился, только где-то за клубничной горой плыл над волшебными нивами завораживающий голос кукушки, томный и космический одновременно… Чтобы не нарушить эту идиллию громколайным ревнивым дозором, я остался стоять в синем предвечерии дня, объятый каким-то полузабытым и возвышенным чувством личной сопричастности к окружаюшему миру, – чувством, приплывшим ко мне из далёкого светлого детства…
И в самом деле, я неоднократно бывал в этом благословенном месте в мои самые первые годы, когда меня стали отпускать в лес без боязни, что я заблужусь. Я тогда излазал всю клубничную гору вдоль и поперёк, от самого её цветочного подножия до первозданной вершины, с невыразимым наслаждением набирая всякий раз полный туесок духовитых ягод – белорозовой красавицы виктории, как называли этот необычный сорт клубники редкие знатоки из местных…
Припрятав заветный туесок в кочковатую «прятку» близ тропинки, я уходил уже в шелестящую поросль молодого леска, на долгожданную грибную охоту, и мне навсегда запомнился волнующий до мурашек неизъяснимый зов кукушки, разливающийся дивным эхом по лесному обиталищу… Даже не зная по малолетству подробностей кукушкиной жизни, я по её нутряному голосу интуитивно чувствовал какую-то невыразимую всемирную тоску скиталицы, и на глаза набегали настоящие горючие слёзы, после которых на душе становилось необъяснимо пустынно и светло…
Вдруг этот, завораживающий душу звук раздался откуда-то снизу, почти из-под самых моих ног, из яркой травно-цветочной кущи смешанного леса. Я вздрогнул от неожиданности, моментально припомнив, что кукушка никогда не поёт с поверхности земли, а только с древесных ветвей! Я замер, как вкопанный, и вперился взглядом в густое устланище подлеска, в то самое волнующее место, откуда и раздавался непривычный по своей близости протяжный голос кукушки.
И вдруг это место неистово залаяло той самой люпиновой собакой, от которой, казалось бы, я так благополучно ушёл ещё совсем недавно! По телу пробежал настоящий леденящий озноб, а сердце сжалось от колючего страха внезапности!
(Окончание следует)
02.
Вдруг из травы поднялся невероятно заросший отшельник, и вперил в меня свои колючие рубиновые глаза. На голове у него вместо шляпы было аистиное гнездо, а пшеничного цвета огромные усы торчали, словно соломенные сабли, под большим углом к земле, почти касаясь её своими острыми кончиками. Выглядел он исключительно нелепо, и это помогло мне на какое-то время одолеть пронзительный страх в сердце!
Я сразу понял, что и лай собаки, и зов кукушки исходили из его спрятанных в сивой бороде волшебных уст, но это было только начало невероятных приключений, незримо обступивших меня в эти магические минуты. Лесной чудодейник впервые произнёс несколько человеческих слов, и они мгновенно покорили меня, не допуская и мыслей о сумасшествии нас обоих!
– Я знаю, зачем ты пришёл… Сейчас ты увидишь маму и отца, но говорить с ними нельзя. Просто посмотришь…
Голос его был похож на звукоизвлечение сквозь длинную трубу, и это придавало его хрипловатой речи какой-то потусторонний оттенок, словно чудаковатый старичок говорил с того света!
Лохмач коротким жестом пригласил меня следовать за ним, и тут же скрылся из виду, едва успев обозначить мне направление, по которому я двинулся вослед исчезнувшему вожаку почти наобум… Когда я совсем потерял ориентиры указанного направления, берёзовый лес как будто бы стал светлее и воздушнее, словно шагнул мне навстречу из белоснежной книжной страницы, трёхмерно иллюстрированной неведомым художником.
Деревья пропускали моё тело сквозь напечатления своих рядов, но за моей спиной вновь превращались в художественную иллюстрацию таинственной книги… Это было необыкновенно волнующее впечатление реально оживающей сказки, не однажды зарождавшейся в моём сознании у подножия клубничной горы когда-то в очень далёком детстве, окутанном сейчас лёгкой прозрачной дымкой…
Вдруг я увидел впереди себя плавно идущую сквозь берёзовое колыхание маму, а навстречу ей, из глубины белостволия, почти бегущего скользящим шагом отца с огромным букетом лесных цветов! Различить лиц я не успел, но мой порыв окликнуть их был блокирован деликатной настойчивой силой незримого чародея. Я раскрывал рот, но своего голоса не слышал, и родители медленно растворялись в бесплотных вуалях нарисованного пространства, продолжая уводить меня куда-то на клубничную гору, пока я не очнулся к реальности в самом подножии дивной горы, в её обворожительном люпиновом радужье, чем-то похожем на облик земного рая...
Лесного отшельника я так больше никогда с тех пор и не видел.