Живописцы, окуните ваши кисти…

От любови твоей вовсе не излечишься,
Сорок тысяч других мостовых любя.
Ах Арбат, мой Арбат ты - моё отечество,
Никогда до конца не пройти тебя…
Б. Окуджава.
Был чудесный день, хотя, москвичи говорили то, что давно не было такой холодной весны. Да разве в погоде дело! Мы ведь уже третий год – россияне и наконец-то с женой и приехали в столицу нашей Великой Родины из Севастополя. Конечно, побывали на Красной Площади, на экскурсии в Кремле, а сегодня решили пройтись по Арбату…
Как дорого это место каждому русскому человеку… Мы с женой бродили по тротуарной плитке, вдыхая воздух той самой эпохи, воспетой поэтами, у тех самых домов, чьи окна и дворики – маленький кусочек той самой, любимой всеми нами Москвы. Мы вновь и вновь ощущали себя частичкой великой земли, давшей миру лучших поэтов.
Мы неспешно шли мимо кафе, магазинчиков с сувенирами, а потом долго стояли у памятника Окуджаве, стихи и песни которого знакомы нам с детства. Киев и Булгаков, Петербург и Достоевский, Москва и Окуджава всегда были для нас неразделимы.
Когда – то, лет тридцать назад я что-то из Окуджавы декламировал своей Юльке. Тогда мы еще не были женаты. А сегодня Юлия Романовна – известный педагог, мать троих детей и бабушка двух внуков…
Жена спросила: «А помнишь, как, когда-то давно, ты читал мне что-то из Окуджавы про Арбат и мы решили тогда, что обязательно увидим этот уголок Москвы. А потом мы весь тот вечер целовались на скамейке, на Приморском бульваре, утопавшем в аромате белых акаций под шепот прибоя?». Я, конечно, помнил все и сказал в ответ: «Как быстро несется время, но мы, как и договаривались в тот вечер, все же пришли на Арбат!».
На глаза жены навернулись слезы. «Подожди немного здесь», - сказала она и пропала. Через несколько минут, Юлия появилась с большим букетом цветов, который мы положили к памятнику человеку, чьи стихи так много для нас значили и не только в молодости, но и в те годы, когда мы были оторваны от Родины. Хорошо все – же, что у нас такая страна и Президент, который не отдал нас на растерзание бендеровцам и фашистам. Не зря крымчане поднимают третий тост за Путина.
Правда, в семье, как говорится, не без урода. Приезжал к нам один родственник из Питера, так он не только за Президента пить отказался, но и заявлял, что «из двух ужасных государств, крымчане выбрали одно, и лишь по национальному признаку». И еще лил грязь, дескать, земли на Южном берегу Крыма, которые отняли у «жидобендеровцев», теперь московским «Князьям и князькам» принадлежат, а заборы у моря, которые было снесли, заменены еще более основательными, а цены взвинтили до небес… Есть конечно, недостатки, не без того, но все это – наше, родное, поэтому, больше он нам не родственник.
Пусть враги ввели санкции и льют грязь. Ничего, что при наших мизерных зарплатах, цены как в столице! Мы знаем, что врачи, сдавшие экзамен и получившие право работать в российском здравоохранении, большей частью уехали на материк. Мы знаем и то, что в терапевтическом отделении Первой городской больницы, на площади Восставших, мужчин и женщин кладут в одну палату… Мы все равно выстоим. Выстоим и потому, что с нами этот кусочек сердца Cтолицы у памятника Окуджаве, вся наша Страна и наш Президент!
Мы снова брели по Арбату, окунувшись в ту самую картину, написанную Окуджавой. Юля не выдержала и начала напевать «Живописцы, окуните ваши кисти в суету дворов арбатских…».
Наше внимание привлек мальчик лет 8-10, который стоял на тротуаре и декламировал что-то своим неокрепшим голосом. Юля была поражена. Он читал Шекспировского «Гамлета». Она знала его наизусть. Мы немного послушали, но почему-то, «Гамлет» показался нам далеким от Окуджавы и чуждым Арбату символом англоскасонской культуры.
Мы, конечно понимаем, что и Вагнер, столь любимый фюрером ни при чем, но, ведь мы – люди и, порой, находимся во власти эмоций. Именно поэтому, мы не можем, порой спокойно воспринимать творчество тех, чьи потомки ненавидят нашу Родину и вводят какие-то санкции… Я подумал тогда еще и о том, что имя великого Вагнера реабилитировано, поскольку Вагнер – теперь позывной одного человека, который отстаивает наш русский мир на Донбассе и в Сирии, и что здорово-бы было, чтобы подобное произошло с Шекспиром…
Мы продолжали бродить по Арбату, как вдруг услышали истошный детский вопль. Стало понятно то, что вопил тот самый мальчишка. Два полицейских тащили его в машину. Малолетний нарушитель истерично кричал и отбивался. Женщина в полицейской форме ограждала исполняющих свой профессиональный долг сотрудников от какой-то дамы, бросающейся на них, орущей, чтобы «прекратили полицейский произвол», а потом вообще грязно матерившейся. Мальчишка продолжал визжать, требуя, чтобы его отпустили, извивался и, кажется, укусил представителя власти. Сумасшедшая дамочка бросалась на женщину-полицейского, потом немного успокоившись, требовала отпустить негодяя, ссылаясь на его возраст, пыталась проникнуть в машину, куда его наконец-то удалось усадить.
Какие-то подонки, которые почему-то всегда находятся, вместо того, чтобы оказать содействие полиции в наведении порядка, снимали все на мобильные телефоны. И по- моему, никто из них не подумал о том, что просто так никто никого в полицию у нас в стране не потащит, и о том, что сотрудники ежедневно рискуя своим здоровьем и жизнями, защищают нас от преступников и террористов. Никто из снимавших происшествие почему-то не вспомнил и о том, что в нашем правовом государстве, закон един для всех. Полиция же никому не позволит его нарушать. Несомненно, мальчишка нарушал общественный порядок, скорее всего, попрошайничал. Мы видели, что возле него стоит открытая сумка. Наверное, он предполагал то, что в нее будут бросать деньги. А может быть, все еще более серьезно, и, например, связано с терроризмом. Мы же знаем из телепередач, как влияют радикальные идеи на неокрепшую детскую психику. Ничего сверхестественного в том, что полицейские выполняли свой долг, несмотря на вопли окружавших их подонков, призывавших «не издеваться над ребенком, отпустить его» и матерившейся женщины, которая требовала того же, а на самом деле, оказалась мачехой истерично вопящего мальчишки…
Это мелкое происшествие никак не повлияло на наше с Юлией настроение. Мы еще долго бродили, сидели в кафе, а я непроизвольно напевал "Ах Арбат, мой Арбат, ты мое отечество…». Воистину, Окуджава – величайший поэт и в этот день мы снова окунулись в мир его прекрасных строк и междустрочий…