Почесалки у печурки
Каждое вокспопульное интервью с местными поэтами-прозаиками (из серии "Посиделки у камина") предваряется оригинальнейшей подводкой: "Бревенчатый дом. Треск сосновых полешек. Неяркий, уютный свет пламени. И два удобных кресла. В одном из них расположился наш сегодняшний гость @pupkin. И мы ведём неспешный разговор". Ясно, да, чего тут не хватает для полного счастья? Горячего глинтвейна (на худой конец, крепкого чая с лимоном) и тёплого клетчатого пледа.
Коли уж всякий раз чего-то там по расписанию трещит и горит, надо бы как-то по ходу интервью этот несуществующий треск несуществующих полешек поддерживать, к каждому интервьюируемому применяя индивидуальный подход. Вы творческие люди или кто? Это же раз плюнуть. Например: наш сегодняшний гость @pupkin вытягивает свои длинные ноги в старых шерстяных носках, которые начинают ощутимо пованивать (а носки-то - из собачьей шерсти!). Или: наш сегодняшний гость @pupkin пришёл со своей бутылкой - в перерывах между приступами вдохновения он гонит отличную брагу. Или: наш сегодняшний гость @pupkin, разомлев от тепла, постепенно вырубается, тоненькая прозрачная струйка свисает с по-детски оттопыренной губы и достигает волевого подбородка, - и тут поэт звонко икает во сне.
Если серьёзно, от одного только названия "Посиделки у камина" (не говоря уж об уютном свете пламени и неспешном разговоре) несёт, как от тех шерстяных носков, тяжёлой, непоправимой провинциальностью. Как будто читаешь "Поэтическую страничку" в газете "Заурюпинская правда" 1981 года, каковую страничку впихнули между сводкой о надоях и репортажем о строительстве свинофермы.
Привычка постоянно интервьюировать друг друга - при том, что в нашем колхозе трудится полтора колхозника, - это уже какой-то анекдот. Косяками пошли интервью с основателями сообществ (скорей бы, господи, кончились основатели; да ведь за инвесторов примутся), которые никому, извините за прямоту, не упёрлись, кроме основателей сообществ... Нет, можно и интервью сделать увлекательным. Возможно, у кого-то получилось, но в общей массе потерялось.
Не знаю, истребится ли когда-нибудь этот бревенчатый дух. Как будто пишет неутомимое золотое перо райцентра. Все мы знаем доярку Марусю Калмыкову (недавно она заломала самую бодливую корову), нашу певунью и заводилу, участвующую во всех постановках Дома Культуры; а ещё Маруся пишет стихи. Маруся, а зачем? "Я не поэт, - чуть смущённо улыбается Маруся. - Но меня вдохновляют колхозные поля и луга, девчата-ударницы, и, конечно, строительство новой свинофермы... Я верю в колхоз!"
Вообще Голос отличается провинциальностью не только стилистической, но и мировоззренческой, что ли... Привычкой тасовать такие банальные банальности, на которые уже и мухи не садятся. Конечно, не только Голос нехорош, но Голос умудряется производить, взращивать, поддерживать тривиальное. И избитое до полусмерти. Дело, видимо, в отсутствии вкуса, в неспособности и нежелании различать оттенки. Колбасные обрезки выдаются за блюда высокой кухни.
А если говорить только о языке, - неизвестно, кто из литераторов первым написал "солнце позолотило верхушки деревьев" или "уставшие, но довольные, они возвращались домой", однако писать подобным образом давно нельзя (если только мы не пародируем графоманов). Общие места - типа хитринок в добрых глазах, лучистых морщинок, лукавых улыбок, натруженных материнских рук, следов былой красоты и прочей подобной фигни - уже настолько общие, что пользоваться ими неприлично: нормальный читатель чувствует, что ему подсовывают туфту. Впрочем, всегда найдётся неискушённая душа, которая воскликнет: "Ой, это прямо мои мысли!" - и скорее всего соврёт, потому что у неё мыслей и вовсе никаких нет (и не предвидится).
Верность штампам замечательно описана у Довлатова в "Заповеднике", в эпизоде про беллетриста Потоцкого. Первый рассказ Потоцкого, "Победа Шурки Чемоданова", заканчивался так: "Главное - быть человеком, Шурка", - сказал Лукьяныч и зашагал прочь. Шурка долго, долго глядел ему вслед..." И на всём дальнейшем творческом пути тянуло Потоцкого заканчивать свои новеллы таким макаром. Некто (нужное вписать) долго, долго глядел(а) ему вслед...
Этот милый персонаж Довлатова стал бы тут одним из ведущих авторов в проекте "Жизнь". И рано или поздно он непременно расположился бы в одном из удобных кресел в бревенчатом доме и повёл бы неспешный разговор при свете неяркого уютного пламени, под треск сосновых полешек.
Потоцкий, кстати, плохо кончил; коротким оказался его творческий путь, поскольку из провинции он опрометчиво переехал в столицу (а в столице туфта пользовалась меньшим спросом). Чего и вам желаю. Плохо кончить то бишь.
(P.S. Программа "ПОКА!" пока работает.)