Что хорошего происходит в российской экономике?

Последние три года стали испытанием для российской экономики. Словосочетание «идеальный шторм» прочно вошло в обиход экономистов для характеристики бедственного положения, в котором оказалась страна после событий в Крыму. Санкции Запада, пике нефтяных цен, резкая девальвация и последующая волатильность рубля: все это россияне прочувствовали на себе — одни лишились работы, другие не смогли оплачивать кредиты, девять из десяти, согласно опросам, перешли в режим экономии. Разглядеть в этой депрессивной картине светлые пятна непросто.

Источник: OpenEconomy; Евгений Карасюк, обозреватель Republic

Светлое пятно №1: новый экспорт

Уровень жизни россиян в значительной степени зависит от продажи полезных ископаемых за границу. Когда мировые цены на нефть и газ высоки, страна живет сносно, когда падают — начинается «шторм».

Доля нефти и газа в долларовом экспорте, составлявшая в 2015 году 66,3%, к концу 2016-го снизилась всего лишь на три процентных пункта — до 62,3%. То есть страна все еще плотно сидит «на нефтяной игле». Но все-таки есть надежда, что однажды она с нее слезет.

Повод для осторожного оптимизма дает рост секторов, не связанных с углеводородным сырьем. Прежде всего — аграрный. В структуре экспорта сельхозпродукция в прошлом году подвинула продажи вооружений. Россия вышла в лидеры мирового зернового рынка, став крупнейшим поставщиком пшеницы. Авторы свежего «Мониторинга экономической ситуации» РАНХиГС отмечают, что уже в 2017 году при «сохранении сложившихся тенденций» страна может стать нетто-экспортером сельскохозяйственных товаров: российский экспорт продовольствия превысит импорт.

Развитие сельского хозяйства позволяет кормить население преимущественно собственной, а не импортной едой (пускай, и не всегда высокого качества). Но важнее тут другое — экспортный потенциал. Агропродукция в будущем может приносить государственной казне большие деньги, сравнимые с выручкой от продажи за рубеж полезных ископаемых. И если их не разворовывать, а направлять на важные для страны проекты — в науке, образовании, медицине, строительстве — страна сможет развиваться. А ее экономика получит дополнительную точку опоры и будет не так уязвима перед лицом угрозы новых потрясений на мировом рынке энергоресурсов. Возможно, дело продвинется так далеко, что американские сенаторы даже перестанут называть Россию бензоколонкой, которая притворилась государством — кто знает.

Конечно, пшеницу, эту восходящую звезду российского экспорта, кабинетные экономисты привыкли относить к продукции нижнего предела, то есть, по сути, к тому же сырью. Но не исключено, что это только начало. И кроме зерна, как ожидают в РАНХиГС, Россия сумеет нарастить зарубежные поставки мяса птицы, свинины, сахара, картофеля и бахчевых культур. В условиях увеличения спроса на продовольствие со стороны растущего населения планеты ряд экспертов — от известного американского инвестора Джима Роджерса до руководства Российского зернового союза — называют сельское хозяйство новой российской нефтью.

Светлое пятно №2: низкая инфляция

Авторитетные западные банковские журналы Euromoney и The Banker посчитали руководителя Центробанка Эльвиру Набиуллину на текущий момент лучшим главой финансового регулятора — в мире и в Европе. Двузначную инфляцию 2015 года ЦБ героически снизил до рекордных для постсоветской России 5,4%. А в этом году и вовсе планируется довести показатель до 4%.

Низкая инфляция — это прежде всего предсказуемость цен. Уверенность населения в том, что бензин, картошка, стиральная машина или демисезонное пальто в конце года будут стоить столько же или чуть дороже, чем в начале. Правда, даже сказочные для нас 4% ежегодной инфляции через 15 лет дают удвоение цен, но так далеко в России почти никто не заглядывает.

Сегодня куда важнее удержать цены под контролем хотя бы еще на пару лет. Эффект снижения прошлогодней инфляции толком никто не успел почувствовать. Индекс потребительского доверия от компании Nielsen, измеряющий оптимизм семей относительно состояния дел в экономике, по итогам четвертого квартала рухнул до минимума последних 12 лет. Исследователи исходят из того, что если люди охотно тратят деньги, значит, их уверенность в собственном будущем высока. А если средства откладываются — значит, население готовится к тяжелым временам (таким же плохим или даже худшим, чем последние три года).

Из 100 руб. дохода, который россияне получили в январе — октябре 2016 года, 10 руб. они сберегали. В 2011 году эта цифра была ниже на 4 руб. Зазор между статистикой во многом объясняется ожиданием возвращения высокой инфляции — в сочетании с падением доходов населения.

Инфляция затмевает для россиян все прочие экономические проблемы, утверждает Набиуллина.

Светлое пятно №3: KPI по условиям для бизнеса

Рейтинг Doing Business ежегодно составляется Всемирным банком и оценивает, насколько условия в конкретной стране привлекательны для ведения бизнеса, — он наиболее известный и авторитетный в своем роде. В «майских указах» 2012 года президент поручил правительству улучшить положение России в этом рейтиге — тогда она занимала 120-е место в списке из 190 стран. Цель — 20-е место в 2018 году.

В 2015-м Россия добралась до 51-го (одновременно войдя в топ-5 государств по количеству проведенных реформ — в пяти из десяти оцениваемых сфер), а по итогам прошлого года — до 40-го места.

В то же время Doing Business нередко ругают за ограниченный и очень формальный набор критериев, постоянно меняющуюся методику. Страна может совершить революцию в скорости регистрации компании или, скажем, подключения к энергосетям, оставаясь при этом коррумпированным государством со слабыми институтами, включая институт права собственности. В таком месте легче построить бизнес, чем его сохранить — особенно если речь о такой стране как наша, экономика которой более чем наполовину контролируется государством.

Несмотря на 35%-ный рост числа предпринимателей в период с 2014 по 2016 год, Россия, согласно свежему Global Entrepreneurship Monitor, занимает последнее место среди примерно 70 стран по своему потенциалу в данной области. Собственное дело в 2016 году собирались открыть лишь 5,2% опрошенных. При этом треть (34%) уже действующих предпринимателей в России занялись бизнесом только потому, что не смогли найти подходящую работу. Впрочем, сам этот выбор, пускай, и сделанный под давлением обстоятельства, — для экономики, пожалуй, тоже новость неплохая.

Ведь более чем треть из 86 млн россиян трудоспособного возраста не приносят экономике пользы — по крайней мере, видимой. Вице-премьер правительства Ольга Голодец как-то публично призналась в том, что не знает, «где заняты, чем заняты, как заняты» 38 млн россиян! Возможно, «невидимок» в экономике станет меньше с увеличением числа предпринимателей и создаваемых ими рабочих мест.

Опубликовано в соответствии с правилами издания OpenEconomy 

Голосуйте за эту статью, подписывайтесь на канал и получайте доход вместе с нами!