Случайная встреча — X
Анонс рассказа и некоторые пояснения здесь.
Предыдущая часть здесь, первая — здесь.
— X —
Через пару часов пришёл ответ. Дара приглашала встретиться, когда у меня будет время. Она собиралась сообщить о результатах выполнения мною задания. Я удивился: «Неужели выполнил?» — и сразу перезвонил Даре, говоря, что свободен прямо сейчас. Выбирая место, Дара настояла на том, чтобы встреча состоялась в парке ОТЗ, неподалёку от волейбольных площадок, где мы когда-то гуляли впервые.
Это был приятный летний вечер, каких ещё много было в тот год. Солнце ненастойчиво светило и грело, но погода не была жаркой. Подходя к месту встречи, я заметил, что Дара уже ждёт меня, сидя на скамейке. Она была одета в какой-то новый для меня спортивный костюм, более подходящий для бега, чем тот, что я впервые увидел на ней во время случайной встречи. Штаны были более узкими и больше сужались у подъёма стопы, куртка была свободной, но тоже достаточно узкой, чтобы рукава не цеплялись за неё при беге, а сама куртка не раздувалась. Прекрасное лицо Дары было задумчивым, она смотрела в одну точку и о чём-то с грустью размышляла. Волосы девушки были заплетены в две косы, оканчивающиеся голубыми бантиками. Я вспомнил, как она сказала как-то: «однажды я заплету их снова». Девушка улыбнулась, увидев меня, когда я подходил. Я сел рядом, а Дара начала говорить:
— Знаешь, Артём, я на самом деле не ставлю оценок, для меня они не имеют никакого смысла, но сейчас я сделаю это для тебя. Оценка, которую я тебе поставила за выполнение моего задания, на самом деле нужна тебе, чтобы ты в будущем смог сделать для себя некоторые выводы. — Дара говорила спокойно и сдержанно, но в то же время мягко и успокаивающе. — Я внимательно наблюдала за тем, как ты действуешь и думаю, что ты вполне заслуживаешь достаточно высокой оценки — четыре с минусом. Я поколебалась поставить тройку, видя, что ты старался в последнее время, и к каким выводам пришёл в своём последнем письме, но до чистой четвёрки ты не доработал. Пусть за ней будет длинный такой минус.
Я помолчал, изучающе посмотрев на Дару, и сказал:
— Спасибо, что потратила на меня время.
— Тебе спасибо, Артём, я тоже научилась у тебя чему-то. — неожиданно для меня ответила Дара.
— Разве? По-моему я тебя только шнурки научил завязывать. — удивился я в ответ, смущённо улыбаясь.
— Нет же, Артём, — сказала она, смеясь, — тут дело в другом. — Дара снова стала серьёзной. — Работая с тобой, я постоянно находилась в поиске того, как и в каком виде подавать тебе информацию. Какого рода информация это должна быть, чтобы ты понял то, что мне нужно. Я искала и находила решения, это заставляло меня постоянно думать, а некоторые твои, пусть небольшие, успехи придавали сил и мотивации. Я чувствовала, что работаю не зря, и до сих пор уверена, что ты рано или поздно усвоишь этот материал. В процессе этой работы я получила новый опыт. Вот за это и благодарю. Кроме того, с тобой приятно общаться, ты значительно опережаешь своих сверстников по многим параметрам, хотя и сильно отстаёшь в развитии от того, что я считаю нормой. С тобой я жила почти полной жизнью, насколько это возможно с другом, и была даже в некоторой степени счастлива.
Мы молча смотрели друг на друга, Дара взяла меня за руку, я не сопротивлялся. Её прикосновение было приятным и мягким, а руки были тёплыми. При этом у меня совершенно не было ощущения неловкости или стеснения. В тот момент я отчётливо понимал, что это прикосновение имеет исключительно дружеский характер.
— Артём, — обратилась ко мне Дара, — я оставила тебе много небольших задач, которые ты рано или поздно решишь. Они помогут тебе быстрее самому дойти до понимания важных вещей, без которых ты вряд ли сможешь двигаться дальше. Эти задачи ты будешь выполнять ещё несколько лет, но это не страшно. Меру развития ты не обгонишь и выше головы, как говорится, не прыгнешь. Я оставила тебе всё необходимое для того, чтобы ты выбрал правильную дорогу в своей жизни.
Дара помолчала, глядя на меня своим загадочным и глубоким взглядом, словно опять постарев на несколько десятков лет. Мудрые глаза смотрели ласково и грустно, но с доброй улыбкой. Девушка отпустила мою руку и начала медленно расплетать свои косы.
— Дальше, Артём, ты должен двигаться без меня. Возможно, ты сейчас не понимаешь, почему я так решила, но просто поверь, что так будет лучше для общего дела. Придёт время, и эта загадка откроется перед тобой. — медленно, будто нехотя, говорила девушка.
Я молча слушал, а Дара продолжала:
— Тебе ещё многое предстоит сделать в своей жизни. Каждый человек становится и является человеком благодаря культуре. Каждый может жить и радоваться жизни благодаря культуре. Наша культура прошла длительный эволюционный путь, развиваясь стараниями огромного количества людей на протяжении многих десятков и даже сотен тысяч лет. Твои знания, способности, возможности, перспективы — всё это, если можно так выразиться, не принадлежит полностью тебе, этим всем ты обязан длительному историческому процессу, все это есть у тебя благодаря культуре. Нельзя только брать, нужно уметь отдавать, чтобы процесс развития не остановился. Если развитие остановится или пойдёт по неверному пути, то цивилизация погибнет, и все усилия окажутся напрасными. Значительная часть людей не понимает этого, и живёт, только забирая и пользуясь плодами трудов предшественников, неотвратимо приближая наш мир к скорому кризису отношений. Поэтому надеяться приходится лишь на некоторых людей, способных изменить сложившуюся систему отношений, но этим людям нужно сначала показать проблему, показать так, чтобы они её увидели. Ты можешь потратить всё на себя, Артём, а можешь сделать счастливыми множество людей, помогая и показывая им правильный путь.
Дара закончила расплетать косы. Она стянула волосы в хвост, обхватив их резинкой, затем достала из кармана длинную белую веревку, толщиной приблизительно миллиметра в два. На веревке были завязаны узелки разной формы.
— Это тебе, Артём. — Дара вручила мне верёвку.
Я молча взял, догадавшись, что здесь зашифровано послание, разгадать которое мне нужно будет позже.
Дара встала, я тоже встал вместе с ней. Мы стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Кожа вокруг глаз девушки стала красной, глаза заблестели от влаги, но всё же она не плакала. Дара прощальным жестом положила мне руку на плечо, затем отпустила его и повернулась, чтобы уйти. Сначала она шла спокойно, а через несколько шагов вдруг побежала… сначала медленно, но затем, ускоряясь, очень быстро набрала приличную скорость.
Я изумился: Дара бежала идеально, как будто тренировалась уже очень давно, она правильно выносила вперёд ногу, грамотно ставила её на переднюю часть стопы, толчковая нога полностью выпрямлялась при отталкивании, руки были согнуты ровно настолько, чтобы при движении в точности компенсировать инерцию ног при возврате, спина была выпрямленной, голова смотрела прямо. Одним словом, она бежала, демонстрируя совершенный по технике исполнения стайерский бег. Мягко ступая, Дара будто летела над землёй.
Пробежав так несколько секунд, она, не оборачиваясь, выставила вбок правую руку, согнутую в локте, и показала поднятый вверх и сжатый кулак. Я интерпретировал этот жест, адресованный, несомненно, мне, как наставление: старайся — и всё получится!. Ещё через несколько секунд Дара скрылась из виду, поскольку беговая тропинка поворачивала влево, а вдоль неё росли высокие кусты.
Больше я никогда не видел Дару. Я понял, что нет смысла даже звонить ей или писать письма. Впрочем, я понял это не сразу. Как-то я пытался ей позвонить, но незнакомый голос сообщил, что я ошибся номером и никакой Дары здесь никогда не было. Нужно было принять как должное, что наш разговор окончен. Я никогда больше не встречал её ни на Набережной, ни в спортивных парках, ни на стадионе, в какое бы время там не появлялся. Дара даже ни разу мне не приснилась. Однажды возникло ощущение, что такой девушки и вовсе не существует, что это всё моё воображение, и я просто разговаривал сам с собой. Но разве я сам себе написал столько писем и подарил послание, выполненное узелковым способом? Возможно ли это? Я уже ничего не понимаю…
Послание, которое она подарила мне, было выполнено на весьма длинном куске верёвки с узелками двух типов: классический кровавый узел и восьмёрка. Я повозился недолго, прежде чем понял шифровку. Она оказалась достаточно простой: длинные узелки означали цифру от 1 до 9, а восьмерка — цифру 0, именно так я и предлагал ей шифровать числа, когда мы обсуждали узлы на одной из прогулок. Промежутки между узлами были разной длины, чтобы можно было понять, где записано многозначное число, составленное из нескольких цифр, а где сами числа, находящиеся в диапазоне от 1 до 33, отделяются друг от друга, образуя последовательность. Сопоставив числа с буквами алфавита и расставив по смыслу знаки препинания, я прочитал:
«Дорогой Артём, спасибо тебе за наше общение. Старайся — и у тебя всё получится. Я глубоко убеждена, что ты поймёшь, что делать — и найдёшь правильный путь. Дара».
Было очень больно, обидно, грустно — множество противоречивых ощущений разъедали меня изнутри. Я чувствовал, что виноват сам, виноват в том, что она ушла. За последние несколько дней я сильно привязался к Даре, только начиная понимать, насколько она права во всём, что говорила. Я начал вспоминать то, о чём она рассказывала несколько в ином ключе, замечать вещи, которых раньше не видел. Не понимал я только смысла кодирования прощального послания. Зачем нужно было кодировать? Почему не сказать прямо? Может быть, она хотела напомнить о наших первых днях, когда мы только узнавали друг друга? Или же… это намёк на существование других посланий, о способе кодирования которых она в тот же день спрашивала у меня! Она наверняка знала множество способов, но хотела, чтобы я сам выбрал те, что будут использованы в общении со мной…
Осенённый догадкой, но с чувством невообразимой грусти я листал её электронные письма, пытаясь увидеть что-нибудь необычное. Вдруг я обнаружил, глядя на одно из писем, что оно набрано очень неровно. Правый край письма был сильно рваным, некоторые слова зачем-то переносились, хотя строчка ещё не оканчивалась, причём переносы были неверными, иногда мягкий знак начинал строку. Я пытался посчитать количество букв в строчках, но не обнаружил закономерности. Затем мой взгляд случайно упал на левое поле письма, оно было идеально ровным, как ему и положено, а если соединить первые буквы каждой строки, то можно было прочитать… осмысленный текст! Раньше я не обращал на это внимания, думая, что Дара могла просто пользоваться неудобным редактором, например, на чужом компьютере; сам я стараюсь оформлять текст более менее аккуратно, но снисходительно отношусь к ошибкам других людей; я просто забыл об этом письме… Скользя взглядом сверху вниз, я читал, машинально расставляя запятые и точки, где требовалось: «Артём, тебе нужно перестать употреблять алкоголь, заменив его более глубоким изучением реальности. Разберись сам, почему любая доза приносит вред не только физическому здоровью».
Вот это да! Задание, оно было зашифровано. Я быстро кинулся искать аналогичные по своему написанию тексты писем. Нашел несколько. В одном, более раннем, значилось: «все задачи закодированы», в другом: «продолжай заниматься музыкой, научись сперва слушать её, начни с классики». Другие письма, по-видимому, содержали сообщения, закодированные иным способом, потому как больше текстов с ярко выраженной неровностью правого края не было. Час за часом я сидел и вглядывался в письма. Вот ещё одна шифровка, а вот другая. Невероятно, сколько всего было закодировано в этих письмах, и ведь всегда была зацепка! В каждом письме было что-то, что позволяло догадаться о наличии закодированного текста, но чего я раньше не замечал, считая это несущественным. В одном письме почему-то в пустых строках стояли запятые, что навело меня на мысль о морзянке из запятых и точек в каждой строке, в другом письме предложения начинались со строчных букв, а если соединить эти строчные буквы, получался осмысленный текст, но с орфографическими ошибками, вызванными отсутствием букв типа ы или ь, на которые не начинаются слова в тексте, ещё в одном письме между двумя абзацами был слишком большой пробел, оказалось, что в нём был весьма длинный текст, написанный белым цветом, и его можно было прочитать, лишь выделив этот абзац. В письмах было ещё много разных шифровок.
Глубокой ночью я понял, что все шифры в электронных письмах разгаданы. Передо мной лежал список задач и разных по смыслу и значению предложений, поясняющих, объясняющих или мотивирующих на что-то. Были подсказки и методики для решения некоторых повседневных проблем. Были там и прямые указания без обоснования. Видимо, нужно было связать всё это в нечто целое, выполняя работу последовательно. Как сказала Дара, на это могут потребоваться годы.
Расположив все указания в хронологическом порядке, я понял, насколько глупыми были многие поступки, что я совершал, вопреки сильнейшему желанию Дары, чтобы я этого не делал. А сколько ещё закодированных образов Дара передала мне в наших разговорах. Глупым и наивным казался я себе в тот момент. Я начал ощущать, сколько сил было вложено в то, чтобы я стал меняться — она даже объяснила, как именно я должен это делать. А я как слепой глупец ничего не видел, искал в общении с Дарой только лишь удовольствие от умных бесед и внимания столь красивой девушки…
До меня дошло, зачем она решила закодировать часть важной для меня информации в письмах, и почему на меня это подействует так, как подействовало. Ведь не зря же она интересовалась способами кодирования, выбрала те, что я сам ей и рассказал, немного их изменив. Нет, смысл вовсе не в том, чтобы поиграть в шпионов или разведчиков и получить от этого удовольствие. Дара ведь даже прямым текстом сказала мне тогда «…озадачить другого человека на время, чтобы он сразу не увидел смысла послания…». Зачем? А чтобы увидел всё и сразу — чтобы у него был шок открытия, чтобы на него вывалилось всё то, чего он не видел. Чтобы он понял, насколько узко мыслил всё это время и насколько важно научиться обращать внимание на детали, обращать внимание на то, на что раньше не обращал, чтобы хотя бы начать учиться видеть шире. Она тонко просчитала, что в случае со мной это сработает так, как ей было нужно. Конечно, она могла бы написать мне всё это в одном длинном письме, которое и отдала бы на последней встрече. Но ведь тогда я прочитал бы его точно так же, как прочитал все остальные. Были ли другие причины такого обращения ко мне? На этот счёт могут быть разные мнения. Рассуждая, я пришёл к выводу, что передать мне наставления таким способом именно в моём случае оказалось самым лучшим решением. Дара нашла и реализовала это решение с блеском.
Через несколько месяцев пришло понимание того, почему Дара ушла. На самом деле это был правильный поступок. Ей и самой было плохо, но иным способом разорвать шаблон моего мышления было невозможно. При этом она хорошо понимала, что её уход сработает в моём случае именно так — толкнёт меня к действиям. Кого-то другого он мог опрокинуть в глубокую депрессию, а меня мотивировал. И Дара знала, что её поступок сработает. Уходом Дара решила сразу несколько задач, виртуозно сыграв на знании психологии взаимоотношений, ведь я только спустя годы понял, что она не могла бы стать моей девушкой, союз с ней остановил бы моё развитие. Я не смог бы работать над собой под контролем и давлением девушки, многократно превосходящей меня по уровню развития и интеллекта. Такой уж был у меня склад характера. Скорее всего, и я почти в этом уверен, ей было не 19 лет, а значительно больше, и наверняка у неё была уже и семья, и дети. Если она, конечно, вообще была реально существующим человеком…
Позже я сообразил, что Дара разыграла меня на Набережной, когда сделала вид, что не умеет бегать, чтобы я, со свойственной мне манерой выставляться и красоваться, сделал ей замечание. С трудом верится, что по технике исполнения она научилась бегать даже лучше меня за эти почти два месяца, прошедших между первой и последней встречами. Прокручивая в голове разговоры с Дарой, я начал видеть тот глубокий смысл, что она вкладывала в свою речь. Со временем все эти разговоры я интерпретировал совершенно иначе, чем делал это в личном общении.
Спустя ещё некоторое время я понял, что Дара имела в виду, говоря мне на Набережной, что она должна закончить дело с одним человеком и почему была грустной: она общалась с кем-то вроде меня и в тот момент расставалась с ним, как потом и со мной.
Я понял, что она всё про меня знала с самого начала: где и как я учусь, чем занимаюсь, в целом знала, где я и когда бываю; теперь я понимаю, как наивно выглядела моя попытка рассказать ей о себе.
Я понял, почему нельзя досчитать до 100 и не сбиться. Я понял, что значит её фраза, в которой она упомянула, что нужно вытаскивать людей из болота поодиночке; именно так она тащила меня. А сколько людей до и после меня ей удалось перевоспитать? Я не знаю. Я понял, что та загадочная история про парня и девушку — это её история, она, Дара, была той девушкой, а парнем был кто-то из людей, вытащивших её… теперь я знал концовку этой вечной истории. Я понял, почему начало истории всегда одинаково с учётом тех или иных вариаций, но оказывается, что концовка могла быть разной! И зависело это только от меня! В моей истории конец оказался таким, и в её, скорее всего, — тоже. Но конец этот пишется учеником, а не учителем. Мне стало понятным, что она вложила в символ двух косичек: это два человека, связанные между собой, зависящие друг от друга и друг друга дополняющие — это были мы, Дара и я. Наконец, я понял, что такое сила психики, о которой Дара рассказывала мне в одну из первых встреч.
Многие предсказанные Дарой в отношении меня события уже сбылись. Всё сложилось в одну цельную картину. Я осознал весь сюжет, мастерски разыгранный Дарой, ощутил всю сложность замысла, восхитился той невообразимой психической силой, которой должна была обладать девушка, терпения которой должно хватать на глубокий просчёт различных ситуаций, анализ диалогов. Насколько грамотно нужно играть в эту Игру, чтобы втянуть в Неё другого человека, который поначалу этого даже не заметит. Насколько сложно было провести эту игровую партию с нелинейным сюжетом. Я понял всё, прошли годы, но я разобрался. Понял то, что должен делать. И делал.
Я не могу и, наверное, уже даже не хочу заниматься поисками ответа на один важный вопрос, который, несомненно, мог бы возникнуть у вдумчивого читателя: была ли в моей жизни девушка Дара на самом деле, встречал ли я этот Подарок Судьбы? Или, быть может, выдумал? Но если выдумал, то сделал ли я это предумышленно? И когда?
Пусть читатель не пытается искать причину моего нежелания, так как она, причина эта, сугубо личная; и пусть он не делает также поспешных выводов о характере моей просьбы. Единственное, что, пожалуй, мне следовало бы предпринять, чтобы хоть как-то смягчить этим чувство разочарования от того, что одна загадка всё же останется неразгаданной, так это предложить читателю самому решить, что же было на самом деле: то ли Дара и впрямь общалась со мной летом 2004 года, то ли я испытал короткий приступ раздвоения личности, то ли вообще выдумал эту историю спустя 9 лет. Мне следует дать читателю полное право на его собственное субъективное впечатление, которое, впрочем, ему надлежало бы оставить при себе по той же указанной выше причине.
Испытывая желание помочь самому любопытному читателю, я отвечу на некоторые не заданные мне пока вопросы, надеясь, тем самым, избавить себя от необходимости отвечать на них лично.
Психиатрия располагает целым собранием случаев, в которых описано общение человека с самим собой. При этом сам такой человек уверен, что разговаривает с кем-то реально существующим. Происходить подобное общение может по ряду причин, и последствия его также могут оказаться весьма разнообразными.
Возможно ли было написать самому себе столько писем? Теоретически, возможно. А можно было получить то единственное смс-сообщение с просьбой дать свой адрес электронной почты? Очень просто: его вообще могло не быть, ведь ничего не сохранилось, так как сообщения на телефоне я всегда удалял. Оно, в конце концов, могло мне просто присниться. Если Дара существует, то где она сейчас? Может быть, улетела обратно на свою планету? Нет, едва ли, я скорее уж поверю, что её и не было вовсе.
Однажды — помнится, что это тоже было летом, — я удалил все её (или все-таки свои?) письма, разобрав их содержание полностью, определив все видимые и скрытые образы. Затем я сжёг в костре послание, выполненное на верёвке с помощью узелков. Зачем? Нужно было забыть о существовании этой загадочной девушки, поскольку мысли о ней начали мешать мне двигаться дальше.
Может быть, Дара наблюдает за мной время от времени? Тогда, надеюсь, она радуется своему успеху, ведь я делаю то, чего хотела она, и делаю это правильно, свободно и самостоятельно — теперь я знаю, что это такое.
Вдруг Дара всё же появится в моей жизни снова? Что ж, у меня будет, что ей рассказать… Пожалуй, я начну свой рассказ с одной интересной и поучительной истории. С истории о том, как случайно встретились однажды молодой человек и девушка…
Источник (мой блог)