Про баранов и халяль из первых уст

Раз уж наш специалист по аэросъемке поломал свой квадрокоптер, в этом году вместо впечатляющих снимков Москвы, покрытой совершающими намаз верующими, у нас есть интервью с самым настоящим правоверным мусульманином!

Сегодня гость нашей редакции российский боксёр Гулом Самадов, который родился в городе Канибадам (между прочим, Канибадам основан на месте одного из самых древних поселений в Средней Азии) в Таджикской Советской Социалистической республике. Гулом ответит на самые популярные вопросы, которые касаются праздника Курбан-байрам. В этой дружеской беседе корреспондент «РБ» Евгений Чесноков и Гулом Самадов постарались избежать темы противоречий между разными конфессиями, ведь мы все граждане большой многонациональной страны, где бок о бок живут православные, мусульмане, иудеи и даже атеисты.

Салам алейкум!
Алейкум салам!

РБ: Что означает для мусульман Курбан-байрам?

Гулом Самадов: Праздник Курбан-байрам отмечает весь мусульманский мир. «Нет Бога кроме Аллаха» - говорят истинные мусульмане и Курбан-байрам - это праздник жертвоприношения Аллаху: чтобы не было кровопролития между людьми, мы приносим в жертву барана.

РБ: А ты сам когда-нибудь резал барана?

Гулом Самадов: Нет. У нас это умение передаётся по наследству, я не пробовал резать и не хочу. Это тяжело и физически, и морально – убивать животное, и это должен делать опытный человек, чтобы животное не мучилось и мгновенно умерло. Когда животное мучается - так и ты будешь мучаться.

РБ: В Москве открываются халяльные магазины специально для мусульман, в них продают специальным образом приготовленную еду. Что такое халяль?

Гулом Самадов: Например, нельзя, чтобы свинина и говядина в мясном отделе лежали на одном прилавке, нельзя резать свинину и говядину одним ножом, потому что свинья - грязное животное, она всё ест. Я подхожу и спрашиваю в магазине: это халяльное мясо? Если продавец скажет, что да, халяль, тогда я возьму и кушаю, я должен на 100% быть уверен. Если продавец обманет, то это будет его грех. У меня на родине барана всегда режут на чистом месте. У нас есть сад, где растут вишня, абрикос, тутовник, и в этом саду возле одного из деревьев немного вскапываем землю и на этом месте режем барана, причём голова животного направлена на восход. Это место считается священным, там нельзя гадость делать, и именно там всегда режут.

РБ: Какие блюда традиционны для праздничного стола?

Гулом Самадов: Я хороший повар и могу приготовить множество мясных блюд, ты знаешь, могу 60 видов шашлыка приготовить, не только бараний, но и из рыбы или курицы. А на праздник для гостей в большом казане готовим шурпу на первое, это такой мясной суп с картошкой. Конечно же, плов на второе, ещё сумалак - кушанье из зерна, фрукты. Рыбу тоже можно есть, это халяль.

РБ: Вино можно себе позволить в праздник?

Гулом Самадов: Нет, ни в Навруз-байрам, ни в Курбан-байрам никто не пьёт ни вино, ни водку, алкоголь - это вообще харам (запрет по шариату). Мы пьём чай, компот, сок, кока-колу можно, но никакого спиртного. Я вообще не пью эту гадость и не курю. Алкоголь не решает проблемы человека, наоборот, когда человек себя контролирует, то он может всё, может решить любую проблему. Советую вместо алкоголя пить натуральные соки, а вместо курения сигарет лучше кушать конфеты. Я за всех не могу ответить, но большинство таджиков не пьют.

РБ: Свежая новость от информационных агентств: Президент Таджикистана Эмомали Рахмон подписал поправку в закон «Об упорядочении традиций и обрядов». Согласно этому документу, «физические и юридические лица теперь должны знать государственный язык и носить национальную одежду». Что означает этот дресс-код?

Гулом Самадов: У нас и до принятия закона многие ходили в национальной одежде, все мусульмане предпочитают национальную одежду. Для мужчин допустимы европейские элементы, например, рубашка, но к женщинам требования строже. В Таджикистане живут красивые женщины, они любят нарядно одеваться, но есть определённые традиции. Длинное платье должно закрывать не только ноги, но также руки и шею женщины или девушки.

РБ: В фильме «Белое солнце пустыни» все восточные женщины носили паранджу, накидку, скрывающую лицо...

Гулом Самадов: У нас паранджу давно запретили и сожгли. Дело не в этом. Женщина может показать себя только своему мужчине, только дома. Женщина, которая носит обтягивающие джинсы, просто не уважает своего мужа.

РБ: В том же фильме главный герой, красноармеец Сухов, спасает сразу нескольких женщин, которые оказываются гаремом басмача Абдуллы. Они все жёны одного человека. В другом кино - «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» - весь сюжет строится на похищении невесты. А как обстоят дела в реальности в наши дни?

Гулом Самадов: В наши дни тоже можно иметь семь жён, если муж способен их всех кормить и обеспечивать. И детей тоже должен обеспечивать, чтобы они ни в чём не нуждались. Да, мой дедушка был бай, и у него было семь жён. Все жёны живут в одном доме, где много комнат. Муж ко всем относится одинаково: если купил одной платок – то и всем должен купить платки, чтобы не возникло зависти, непонимания. Мужик должен работать, а жёны детей воспитывают, еду готовят, мужа на работу провожают и ждут, когда вернётся. При этом по шариату жёны должны согласиться выйти замуж, только по своей воле таджички выходят замуж. Я слышал, что обычай похищения невесты есть в Киргизии, в Казахстане, но по шариату это неправильно, невозможно. Нельзя выходить замуж за нелюбимого человека. Но и к мнению родителей девушка должна прислушиваться. У меня дочь-старшеклассница, и я буду всё взвешивать, посмотрю на её избранника, объясню ей, если он мне не понравится, если он курит, пьёт и не собирается бросать эти вредные привычки. Я за неё отвечаю головой. А вообще моя дочка - умница и выберет воспитанного мужа.

РБ: Существует ли у народов Средней Азии такое понятие как «гражданский брак»?

Гулом Самадов: Нет, до свадьбы у нас всё общение происходит на некотором расстоянии, никаких постелей. Я стараюсь беречь свою дочку от интернета, где много ненужных соблазнов. При этом она знает три языка, уже сдала экзамен на сертификат переводчицы.

РБ: На Курбан-байрам приходят десятки тысяч мужчин, а почему мы не видим женщин в мечети?

Гулом Самадов: Женщины тоже ходят в мечеть, но для них отдельный вход и отдельная комната. По нашим традициям, женщины молятся отдельно от мужчин, мужчины и женщины не пересекаются в мечети и не видят друг друга. Не скажу, что очень много женщин приходят, мужья могут запретить жёнам ходить. Но намаз (молитву) все читают.

РБ: Вернёмся к празднованию Курбан-байрама...

Гулом Самадов: В этом году этот великий праздник приходится на 1 сентября, и уже после полуночи 31 августа можно начинать читать молитвы, вспоминать умерших близких. Кто хочет во время намаза быть ближе к имаму (духовному лицу, который читает молитву), уже в полночь идёт в мечеть занять место. Имам в своей молитве призывает, помимо прочего, к уважению друг друга, чтобы люди шли по правильному пути. Не важно, христианин, кавказец или немец - все люди должны уважать друг друга. И не важно, где живёт мусульманин - в Москве, да хоть в Африке - мусульманин должен оставаться мусульманином, соблюдать традиции своей Родины, но уважать и своих соседей.

РБ: В советском Таджикистане отмечали религиозные праздники?

Гулом Самадов: И до революции, и во времена СССР таджики всегда считали, что Аллах есть. Мы отмечали все праздники - Первое мая, Новый год, Навруз, Курбан-байрам. У нас же все национальности жили, и русские тоже отмечали Курбан-байрам, приходили в гости. У нас даже на рынках есть традиция в праздник прекращать торговлю, накрывать столы и угощать всех. Неважно, кто ты, бедный или богатый, главное, что ты пришёл с доброй душой.

РБ: Приходилось ли в Москве сталкиваться с конфликтами на национальной почве?

Гулом Самадов: А чем плохи таджики? У любой нации – русских, евреев или французов – есть хорошие люди и есть негодяи, но хороших всегда больше. Я работаю охранником в магазине, мимо меня ежедневно проходят сотни самых разных людей, и мало кого волнует, где я родился. Нормальный человек не станет говорить «ты кто? откуда приехал?». А я ко всем ровно отношусь, если человек меня уважает – и я его уважаю.