[ЧТО ТАКОЕ?] "Кармен" Бизе. Великая опера и ее провал
3 марта 1875 года в парижском театре Opéra-Comique впервые была показана “Кармен” Жоржа Бизе, вызвавшая скандал и полное неприятие критиков. Да, это та самая “Кармен”, которой позже вдохновлялся Шостакович, тысячи раз сыгранная в сотнях театров мира, десятки раз экранизированная.
Мериме vs Бизе
Новелла Проспера Мериме была довольно мрачной. К тому же, в ней больше говорилось о нравах цыган, сюжет с Хосе и Карменситой был дан скорее для примера - как эти дикие люди ведут себя с инородцами, и к чему может привести дружба с шайкой контрабандистов. Обратившись к теме Кармен, Бизе понимал, что в историю нужно добавить романтики. Либреттисты Анри Мельяк и Людовик Галеви, два десятилетия работавшие в паре, первым делом изменили послужной список Хосе. Из баска, начавшего свой жизненный путь с преступления, они превратили Хосе в наивного деревенского парня.
У Мериме герой должен был учиться на священника, но зарезал своего партнера по игре в мяч и бежал с севера Испании на юг, чтобы завербоваться в войска. В опере неприятности начинают преследовать драгуна с момента знакомства с цыганкой Кармен. В первом действии он предстает перед зрителем чистым одуванчиком, который распевает нежные дуэты со своей невестой Микаэлой. Это еще один новый персонаж, воплощение высокой морали: односельчанка Хосе бросила родные края и последовала за женихом вместе с его матерью.
Для пущего колорита Мельяк с Галеви добавили двух лихих подружек Кармен, Фраскиту и Мерседес. Торреадор, безликий у Мериме, в опере обрел имя и залихватские арии. Он часто появляется на сцене, и женская часть аудитории имеет возможность сравнить его с бедолагой-гусаром - не всегда в пользу последнего.
Главной проблемой либреттистов стала смерть Кармен в финале. Комическая опера не покровительствовала таким исходам. Во время долгих репетиций “Кармен” театральное сообщество полнилось слухами: “Получается, цыганка не умрет? - Нет, композитор стоит на своем”. Бизе отвоевал общую канву новеллы, однако из мрачного повествования она превратилась в солнечный карнавал страстей. Кармен умирает не в сыром горном ущелье, а на центральной площади города, озаряемая лучами жаркого солнца Севильи.
Как это было
На премьеру пожаловал «весь Париж». Композиторы Шарль Гуно (автор знаменитой оперы “Фауст”), Жак Оффенбах (автор оперы “Сказки Гофмана”), Жюль Массне (он скоро прославится операми “Манон” и “Вертер”), Шарль Лекок (давнишний соперник Бизе). Дирижер Жюль Паделу, которому Бизе посвятил партитуру. Русский князь Трубецкой. Семейство Ротшильдов. Писатель Альфонс Доде с сыном Эрнестом. Дюма-сын, обычно игнорировавший премьеры.
Первый акт прошел хорошо, публика аплодировала “Хабанере”, благосклонно приняла новую героиню, введенную либреттистами, невесту Микаэлу и отметила ее дуэт с Хосе. Антракт длился приличные полчаса, в течение которых автор и актеры принимали поздравления.
Во втором отделении начались балетные фрагменты. Публика не поняла: к чему тут это? и почему две балерины танцуют “на пространстве величиной с носовой платок”? Антракт затянулся до бесконечности, зрители устали, пошли кривотолки. Бизе предчувствовал фиаско. каждая сцена принималась все прохладнее. Последнее, четвертое, действие публика хранила молчание.
Занавес упал, публика молча выходила из зала. Часть пыталась аплодировать. Бизе вышел на сцену, овации были жидкими. Самые худшие предчувствия композитора оправдались.
Почему провалилась “Кармен”?
Причина первая: постановка была слишком смелой, слишком реалистичной. Несмотря на то, что зал во время премьеры был полон так называемой прогрессивной общественности, вездесущая мещанская аудитория оккупировала партер. Она есть сейчас, была и тогда. Она есть и в России, и в любой другой стране. Ее вкусы вечно что-то оскорбляет.
В случае с Бизе ее шокировало появление куртизанки, бандитов и развратных военных в одном месте. Критики, обслуживающие вкусы этой части театралов, писали: “Позор. Натурализм. Вульгарщина. Проститутка из объятий погонщика мулов переходит к драгуну, от драгуна к тореадору, пока кинжал покинутого любовника не прекращает её позорной жизни”.
Вторая причина провала прямо противоположная: постановка оказалась недостаточно провокационной. Искушенная публика, арт-богема, ждала невиданного разврата на сцене, а получила романтическую историю о цыганке, которая любит одного парня, а потом увлекается другим. Эка невидаль. К тому же, костюмы на парижской сцене были довольно скромными. В последующих постановках появятся обнаженные плечи и бедра, но на сцене Комической оперы Селестина Галли-Марье - единственная прима, согласившаяся петь “этот ужас” - была упакована в кружева и шелка с пальчиков ног до подбородка.
Рассуждения о морали помешали зрителю услышать великую музыку. Более того, ее объявили украденной. Еще во время репетиций ходили слухи, что Галли-Марье забраковала 12 вариантов выходной арии. “У Бизе ничего не получается — вот он и плюнул и в конце концов предложил ей чужую мелодию, «Чинита миа» композитора Ирадье. И она заявила: «Давно бы так!». А мсье Поншар, режиссер, сказал по секрету, что и все остальное понакрадено у других композиторов”.
На представлении Шарль Гуно аплодировал, демонстративно высунувшись из ложи, а потом холодно прокомментировал арию Микаэлы: «Мелодия-то моя! Жорж меня обокрал. Если сосчитать то, что взято из испанской музыки и у меня, на долю Бизе останется лишь соус к рыбе».
Масла в огонь добавила декорация гор в третьем акте. За несколько дней до “Кармен” в «Варьете» давали «Разбойников» Оффенбаха. С точно такой же горой на заднем плане.
Признание приходит позже
В ночь после премьеры Бизе мрачно бродит до утра по улицам Парижа. Утренние газеты усугубляют его депрессию. Друзья-композиторы хвалят его труд в личных письмах, не отваживаясь выступать публично. Бизе, известный своей порывистостью, набрасывается на критиков, выясняет отношения, потрясает кулаками - в общем, всячески позорится.
Единственная похвала в море газетной брани принадлежит критику Теодору де Банвилю, по совместительству - поэту и драматургу, а потому человеку сочувствующему. “В обиталище милых, голубоглазых, розовых куколок, бывших радостью наших отцов, г-н Бизе хочет ввести настоящих мужчин и подлинных женщин, мучимых страстью. Он находит единственно возможный путь воплотить эту идею — отважно вышвырнуть за окно древнюю ветошь”.
На второй, третий, четвертый показ “Кармен” приходит другая публика. Это не звезды, а обычные зрители, способные отличить подделку от настоящего искусства. Им нравится музыка, их не смущают заигрывания работниц табачной фабрики с солдатами и внезапно появившийся балет. Начинает работать сарафанное радио. Билеты раскупаются, и в спектакль идет на сцене Опера Комик не меньше 50 раз.
“Кармен” забирают в свои репертуары европейские театры, ее показывают в России (правда в несколько обрезанной, пуританской версии). Петр Ильич Чайковский, заставший первую опальную версию оперы в Париже, просто влюбился в нее: “У меня даже в голове явился план статьи, в которой должна быть проведена та мысль, что «Кармен» едва ли не самое выдающееся лирико-драматическое произведение нашей эпохи… Статьи же, конечно, я никогда не напишу, ибо не хватит умения, сведений. А жаль! ибо я готов присягнуть, что лет через десять «Кармен» будет считаться абсолютным шедевром”.
Фридрих Ницше ходил на оперу Бизе 20 раз: “Я опять со сладостным благоговением досидел до конца, я опять не убежал. Эта победа над моей нетерпеливостью изумляет меня. Каждый раз, слушая «Кармен», я казался себе более философом, лучшим философом, чем обыкновенно, — таким снисходительным, таким счастливым, таким индусом, таким усидчивым… Пять часов сидения — первый этап на пути к святости!”. И далее: “Тут любовь — фатум, роковая неизбежность; она цинична, невинна и жестока, и именно потому — естественна. Орудие этой любви — война, а в основании ее — половая ненависть”.
Фрейд отдавал дань мелодиям и ритмам, тонко заимствованным Бизе у эмигрантов-андалузцев, бежавших в Париж от испанской хунты, но межполовой вопрос манил его куда сильнее. Примерно так же, как и нас с вами.
Черновик текста, написанного для бортового журнала Aeroflot World