[КТО ТАКИЕ?] Растрелли, отец Карло Бартоломео и сын Варфоломей Варфоломеевич
Обер-архитектор Варфоломей Растрелли создал целую архитектурную эпоху, но, всю жизнь прожив в России, отстал от жизни европейской, ее трендов и веяний.
В истории России было два Растрелли, старший и младший, отец и сын. Карло Бартоломео Растрелли, скульптор из древнего, но не знатного рода, был обеспокоен своим будущим. Ради хороших заказов он переехал из Флоренции в Рим, поближе к властьимущим. Репутации ради, он купил себе дворянский титул. Но судьба не благоволила ему, поэтому Карло с удовольствием принял приглашение от вербовщиков Петра 1, взял 15-летнего сына Франческо, своего помощника, гору теплой одежды и отправился в путь.
Русский государь в то время перекупал по всей Европе не самый модных, но надежных мастеров для создания идеального города на Неве. В Италии, где барокко началось в 16 веке, Карло с его эскизами, полными пафоса и завитушек, был неактуален - местная знать уже смотрела в сторону классицизма. Для России 1715 года подходила любая европейская, а уж тем более - итальянская эстетика.
Растрелли-старшего наняли делать все подряд: скульптуры, пушки, любое декоративное оформление, машины для театра и фейерверков. По прибытии на место оказалось, что от него ждут также планов для парков и садов, а еще надо немножечко и строить. С большой стройкой Карло не справился, зато его сын-подросток поразительно быстро схватывал все, что касалось архитектуры с размахом. В 20 с небольшим он уже возводит свой первый дом - по желанию Дмитрия Кантемира, чья дочь была любовницей и несостоявшейся невестой Петра (см. сериал "Петр Первый. Завещание"). Как молодой архитектор без опыта и образования смог получить такой заказ? Загадка.
Но вернемся старшему Растрелли. Он известен русскому человеку как создатель первой версии фонтана "Самсон, раздирающий пасть льва", как автор прижизненной и посмертной масок Петра, а также его восковой фигуры (сейчас ее можно видеть в Зимнем Дворце Петра I). Его конная статуя последнего царя Всея Руси и первого Императора Всероссийского стоит у Михайловского замка, а пугающая нелицеприятной точностью бронзовая Анна Иоанновна - в одном из залов Русского музея. Карло не умел льстить в своих работах и был о себе крайне высокого мнения. Поэтому оставаться на плаву семейству Растрелли помогало следующее поколение: сын Франческо обладал очарованием, которое позволило ему задержаться при дворе на долгие годы, несмотря на череду дворцовых переворотов. Кто-то прощался с жизнью, кто-то с титулом или состоянием, но не Растрелли. Однако, его удивительная живучесть не воспета ни одним из русских биографов - их интересовала только архитектура.
Итак, мальчик Франческо начинает строить при Петре, учится на ходу, предполагаемые историками годы европейского обучения он тоже проводит в России, на стройке века. Все приемы и тенденции он изучает по рисункам, привозимым из-за границы, и поскольку никаких художественных влияний не испытывает, то постепенно вырабатывает свой стиль, который потом будет назван растреллиевским барокко.
Он смотрит на русские церкви, яркие и нарядные, и не копирует декоративные приемы, нет – он понимает, что нравится русским, он сам становится русским все больше и больше с каждым годом, и начинает производить русскую мечту. Масштабную, сочную по цвету, роскошную. Его фасады полны колонн и пенных барочных выкрутасов. Окна окружены наличниками (в деревнях Растрелли тоже бывал). Всюду – золото. Заказчики передают его из рук в руки, двор в восторге.
танцевальный зал Большого Петергофского дворца
Франческо Бартоломео (к тому времени – уже Варфоломей Варфоломеевич) умеет строить очень быстро. Лучший пример – одна из его первых больших работ, летняя резиденция Анны Иоанновны, возведенная им в 1731 году. «Я построил большой двухэтажный дворец из дерева с каменными погребами, наименованный Анненгоф, фасад, которого, обращенный в сторону города Москвы, имел больше 100 туаз (1 туаз – около 2 метров) в длину, не считая галерей, выходивших во двор и имеющих длину более 60 туаз. - пишет Растрелли. - Вместе с этим большим зданием там был сделан сад в сторону деревни, а также терраса напротив названного дворца вся из тесаного камня, с большим спуском, над которым был сделан цветочный партер, окруженный пятью бассейнами с фонтанами и вазами — все в позолоте. Это большое сооружение состояло более чем из 400 комнат, помимо большого зала, и имело две парадные лестницы, также украшенные скульптурой, а в главных апартаментах плафоны были расписаны живописью. Это обширное строение было выполнено менее чем в 4 месяца, включая меблировку...».
Четыре месяца! Какой из современных архитекторов способен на такое в наш век высоких технологий и дешевой рабочей силы?
Теперь посмотрим внимательно на череду его взыскательных заказчиков, чтобы не возникало мысли «ну конечно, иностранцу легко было утверждать эскизы у неискушенных русских». Петр Первый, пригревший семейство Растрелли, умирает. Два года правления Екатерины I, три года – Петра II, и вот уже на престоле Анна Иоанновна. Ее фаворит Бирон мгновенно осыпает Растрелли заказами - пустырь между Невским проспектом и Большой Морской улицей, новые императорские дворцы, Летний и Зимний. Франческо рисует проекты, отец руководит стройкой. Растрелли-младший становится отцом, еще и еще раз, но тут Бирону в голову приходит построить дворец в родной Курляндии. Надо на время оставить семью, но проект слишком амбициозный, да и не отказывают правительству. Работоспособность архитектора не остается в тени: в 38 лет он становится обер-архитектором и получает служебную квартиру в бывшем Зимнем дворце Петра I. При следующей смене власти из-под крыла Бирона, сосланного в острог, Растрелли переходит под крыло другого немца-фаворита, Миниха (который, впрочем, не хочет платить за то, что было построено для его предшественника).
Франческо исполняется 41 год, путем бескровного переворота на престол восходит петрова дочь, Елизавета. Она терпеть не может всего немецкого, да и к итальянцу относится без приязни. Однако, Растрелли быстро примиряется с ее импульсивностью, фамильярностью, мгновенно переходящей в грубость, и остается в должности придворного архитектора.
При Елизавете он построит все свои великие ансамбли: Зимний дворец, Смольный собор, Петергоф и Царское село. И каждый из проектов будет утверждаться по 30 раз – с взбалмошными русскими работать оказалось куда труднее, чем тщательными немцами. Гостиный двор, к примеру, так и не был построен. Заартачились основные спонсоры постройки, купцы. Им проект показался непрактичным, слишком претенциозным: зачем столько красоты, зачем потолки такой высоты, нам здесь торговать, а не танцы танцевать. В результате Гостиный двор был выстроен в скромном классицистическом стиле и совсем другим человеком.
Экономный в производстве классицизм вытеснил затратное для казны барокко, Растрелли был признан немодным и отправлен на пенсию. В последние годы жизни бывший главный архитектор страны зарабатывал импортированием итальянских картин – положенных ему новой императрицей денег отчаянно не хватало.
Никто не знает, где могила Растрелли. Одни говорят, что в Москве, другие – что в Литве, в Курляндии, где Варфоломей Варфоломеевич перестраивал недвижимость приехавшему из ссылки Бирону. Местные масоны, считавшие Растрелли своим, даже указывают возможные места захоронения, но их рассказы отдают мифологией. Удивительно мало известно о человеческих проявлениях великого мастера. Пунктиром его жизни стали памятники архитектуры – такова ирония барочной судьбы итальянца.
Черновик текста, написанного для бортового журнала Aeroflot World