31 августа. Как пройти по жизни в красных победных кальсонах и остаться лириком?

Его дед был силачом, сутками пропадал на охоте и дожил до ста лет. У его отца эмоции били так, что от него прятали посуду. Да и сам Теофиль Готье прожил яркую и темпераментную жизнь. 

Он родился в последний день августа 1811 года на юге Франции, близ испанской границы, но позже семья перебралась в Париж, где авангардно настроенная молодежь, как цыплята за квочкой, вились вокруг такого же молодого, но чертовски талантливого «поэта революции» Виктора Гюго. 

Красные революционные кальсоны

Теофиль пошел в деда, был силен и крепок физически, и однажды участвуя в столичных соревнованиях по плаванию на реке Сене среди школьников, оставил всех своих соперников далеко позади за что был награжден красными революционными кальсонами. 

Далее в гардеробе Теофиля появилась алая рубашка, такого же цвета жилетка, а его длинные и курчавые от рождения волосы придавали внешнему виду молодого человека демонический вид. Такой, что многие девушки просто попискивали…

Из художников в поэты

Он не сразу стал поэтом, начинал учеником живописи в мастерской Риу, но разве картины могли заменить пламенное слово? 

Он так яростно сцеплялся с тем же Виктором Гюго, что ускорение получали оба. Каждый старался доказать, что соперник по сравнению с ним, бледная тень. Эти литературные диспуты в «Эритрее» собирали в основном молодежь. Вскоре «группа поддержки» Готье по численности почти сравнялась с «викторианцами». 

А Теофиль написал поэму «Альбертус» и смело вторгся в театр «Комеди Франсэз», где просто эпатировал чопорную публику и своим внешним видом, и манерой стихосложения. 

«Мы верили тогда, мы любили, мы восторгались, мы были опьянены прекрасным, у нас была божественная мания искусства», – написал значительно позже сам Готье своему другу. 

И то верно, не будем забывать, что Теофилю к моменту написания поэмы было всего 22 года.

Александр Дюма – тьфу! Готье – душка!

Стихи буквально лились из него словно из прозрачного лесного ручья – мощным потоком, вызывая у автора настоящее упоение. Он много путешествовал, объездил полмира, новые впечатления и ощущения тут же выплескивал на бумагу. 

Россия терпеливо дожидалась своего часа, и он не обманул ее, приехав в тот период, когда Российская Империя бурлила и была беременна отменой крепостного права. 

Вот как описала приезд великого французского поэта газета «Санкт-Петербургские новости» 11 января 1859 года. 

«…для народов существуют общие характеристики; французов называют ветреными, англичан – себялюбивыми, русских – терпеливыми и т. д.; но, боже мой, сколько каждый из нас встречал глубокомысленных французов, самоотверженных англичан и крайне нетерпеливых русских… Это вступление внушено нам двумя французскими писателями, из которых один недавно гостил в Петербурге, а другой и до сих пор еще живет среди нас, гг. Александр Дюма и Теофиль Готье. Оба они французы, оба писатели, оба, приехав к нам, не знали ни России, ни русских, оба пишут и о русских, и о России, а какая огромная между ними разница! Один нашумел, накричал, написал о нас чуть не целые тома, в которых исказил нашу историю, осмеял гостеприимство, наговорил на нас с три короба самых невероятных небылиц; другой приехал без шума, живет скромно, более, нежели скромно, знакомится с нами исподволь и пишет только о том, что успел изучить основательно… Мы могли бы, правда, описать наружность г. Готье, но кто же не знает этой умной, покрытой густыми волосами головы? Литография Лемерсье разнесла эту голову по всему свету».

Этому языку могли позавидовать и Гоголь с Достоевским

Книга Готье «Путешествие в Россию» переиздавалась неоднократно, причем Теофиль на всю жизнь остался непревзойденным мастером филигранности речи, отшлифовывая каждое слово, каждое предложение. 

Хотите узнать, как выглядел Невский проспект более полутора веков назад? 

Тот самый Невский проспект, который ярко описывали и Николай Васильевич Гоголь, и Федор Михайлович Достоевский. Но Теофиль Готье сумел увидеть на этой же «натуре» совершенно иное. 

«Если Невский проспект красив, то поспешим добавить, что он еще и пользуется своею красотою. На этой фешенебельной торговой улице чередуются дворцы и магазины. Нигде, может быть только еще в Берне, вывеска не выглядит так восхитительно, как здесь. И до такой степени, что этот вид декоративного украшения улиц и домов нужно было бы отнести к разряду ордеров современной архитектуры, прибавить его к пяти ордерам Виньолы.  Золотые буквы выводят свой рисунок на голубом фоне, выписываются на стеклах витрин, повторяются на каждой двери, не пропускают углов улиц, круглятся по аркам, тянутся вдоль карнизов, используют выступы подъездов, спускаются по лестницам подвалов, изыскивают все способы привлечь внимание прохожих.  Возможно, вы не знаете русского языка и форма этих букв, кроме орнаментального своего выражения, не имеет для вас никакого смысла? Но вот рядом вы видите перевод этих надписей на французский или немецкий языки.  Вы еще не поняли? Тогда услужливая вывеска, прощая вам незнание этих трех языков, даже предполагая и тот случай, что вы вообще неграмотны, очень наглядно изображает те предметы, которые продаются в магазине. Вылепленные или нарисованные виноградные гроздья указывают винный магазин, далее ветчина, колбасы, говяжьи языки, банки с икрой вас извещают о том, что здесь помещается продуктовая лавка.  Самые примитивные рисунки, изображающие сапоги, башмаки, галоши, сообщают не умеющим говорить ногам: «Войдите сюда, и вас обуют».  Нарисованные крест-накрест перчатки говорят на языке, понятном для всех. Встречаются также изображения женских накидок, платьев, над которыми нарисованы шляпы или чепчики. Художник посчитал излишним пририсовывать к ним лица. Пианино приглашают вас испробовать их клавиши. Все это интересно фланирующему путешественнику и обладает особым колоритом».

Эмали и камеи

О Теофиле Готье можно писать тома, но я хочу обратить внимание своих читателей на то, как он работал над своим главным поэтическим сборником – «Эмали и камеи», который спустя годы заботливо перевел Николай Гумилев. 

Заботливо? Именно так – он старался передать каждую грань, каждый разноцветный блик игры этого бриллианта, который состоит из 55 стихотворных пьес, иначе их назвать и нельзя. 

На отделку граней каждой строки у Теофиля Готье ушли двадцать последних лет жизни. Но он выдал такое, что как кузнечные меха вдохнули жизнь во вдохновение молодых поэтов не только Франции, России, но и всей Европы. 

Слог, как пианино, без ежедневной игры клавиши ржавеют...

Меня часто спрашивают: не пора ли забросить журналистику и полностью отдаться литературному делу? Ведь это нервы, поездки, напряженный труд.

В пример я всегда привожу великого Теофиля Готье. Несмотря на свою популярность, он никогда не бывал богат. И с 25-летнего возраста до самой смерти вел еженедельный драматический фельетон, сначала в «Presse», потом в «Journal Officiel». 

Но именно эта работа позволила ему создать большинство своих произведений. Он был первооткрывателем забытых поэтов XV-XVI веков, пропуская через себя их талант, чему-то учась, переплавляя их мудрость. 

Теофиль Готье не дожил до 100 лет, как дед, он скончался в возрасте 61 года. Но его литературное наследие пережило мастера. 

Давайте же относиться к себе также требовательно. И тогда наши строки останутся не только на просторах интернета, но и в сердцах людей…