Часть 1.45. «...Разведывать накрепко о замыслах неприятельских...» Петр Первый
Золотой телец сильнее всех остальных тельцов, сидящих на тронах мира. К. Маркс, Ф. Энгельс
29 марта 1715 года, отправляя в Ревель своего генерал-адъютанта Ягужинского, Петр дал ему такую инструкцию:
«1) По приезде туда разгласить, что будто бы прислан он осмотреть тамошние работы, и чтоб скорее готовили эскадру, а в самом деле поспешить заготовлением шняв и фрегатов «Петра», «Павла» и «Самсона», между-же тем тайно на оные готовить провиант;
2) когда все будет готово, то поставить кругом города караул, чтоб всякого в город пускать, а из города никого до того времени, как настанет способный ветер, а между тем днем и ночью класть на оные провиант;
3) команду над сею эскадрою вручить капитану Бредалю, и все сие управя, со всеми известиями, что там делается, быть обратно».
Действительно, капитану Бредалю удалось тайно снарядить эскадру, выйти в Балтику и между островом Готландом и Курляндским берегом захватывать шведским каперы и другие суда. За месяц своей деятельности Бредаль взял два и сжег один капер, захватив при этом 28 пушек и 157 пленных шведов, в том числе 23 офицера.
Этот пример убедительно показывает значение дезинформации и ее место в системе методов русской разведки того времени. Термин «дезинформация» в документах самого Петра и его помощников не встречается; аналогичные действия противника в переписке того времени назывались «факцией», но свою работу Петр так никогда не называл.
Документы той эпохи (архивные и мемуарные) подтверждают применение диверсий против врага. Встречается много указаний, что русские разведчики получали задания на взрыв складов с боеприпасами, крепостей и других объектов в тылу противника. Первым начал диверсионную борьбу Карл XII, который вербовал русских военнопленных солдат и посылал их обратно в Россию с заданием зажигать деревни, города, склады и пр.
Термин «диверсия» в прямом значении этого слова, то есть средство борьбы в тылу противника, употребляется Петром в его переписке. Можно утверждать, что Петр не был против диверсионных средств борьбы с противником и что там, где это было возможно, он их применял. Глубоким тылом шведской армии до Полтавы были территории Польши и Саксонии. Естественно, что в этих странах Петр не хотел и не мог вести диверсионную работу, потому что опасался восстановить против себя население.
Он запрещал диверсию как средство борьбы с противником и на турецком фронте, поскольку Молдавия и Валахия, бывшие тогда театром войны, были населены дружественными России народами. Это можно проследить по всем его тайным наказам военачальникам и разведчикам, посылавшимся в данные страны. Но, когда шведы вторглись в пределы России, когда война велась уже на русской земле, Петр не останавливался перед применением диверсий и методов партизанской войны с оккупантами.
Перлюстрация переписки иностранцев в России относится к методам контрразведки, но, так как в петровские времена четкого разграничения между контрразведкой и разведкой не было, следует остановиться и на этом методе. Издание в 1716 году для всеобщего сведения инструкции о порядке отправки корреспонденции за кордон говорит о том, что вся переписка подвергалась перлюстрации. Приведем выдержку из этой инструкции.
«Объявляем через сие, понеже с неудовольствием принуждены мы слышать, каким образом в Княжествах наших Эстляндском и Ингерманландском, некоторые обманства в корреспонденции объявились было; того ради мы за потребное почли последующее милостивейшее учреждение учинить:
1. Всякая корреспонденция, касающаяся корабельному ходу купечества, иждивения и промысла, тако-ж каждого о приватных делах, да пребудет по-прежнему вольною; но чтоб только ничего о военных и государственных делах в таких письмах не помещалось.
2. Никто не дерзнет от шведских пленных, «или иных подозрительных людей писем брать и отсылать; тако-ж и приходящие оным отдавать, разве что наперед таковые у начальства или в почтовой конторе объявлены будут; таким же образом никому в Швецию или с Шведскими подданными и адгерентами ни малой корреспонденции не иметь.
3. Ежели кто будет впредь требовать пропускного письма, чтоб выезжать из государства, то оному, хотя он прирожденной, или иноземец, прежде получения пропускного письма надлежит присягнуть, что никоим образом заповеданных писем, ведением или неведением, в такой путь с собою не возить».
В этой инструкции ничего не сказано о том, что все письма будут просматриваться, в ней запрещено лишь писать о секретных делах государства, равно как и отсылать письма, минуя почту. Но понятно, что ни один руководитель государства не станет открыто говорить о перлюстрации.
Датский посланник в России в 1710 году в своих записках жалуется, что «отправлять из Петербурга письма можно только с русским гонцом», а это показывает, что иностранные разведчики боялись перлюстрации.