Часть 1.72. «...Разведывать накрепко о замыслах неприятельских...» Петр Первый
Безрассудство сопутствует нам всю жизнь; если кто-нибудь и кажется нам мудрым, то это значит лишь, что его безрассудства соответствуют его возрасту и положению. Франсуа де Ларошфуко, (1613—1680 гг.), писатель-моралист
Прибыв в Копенгаген 1 июля, Темиров вернулся в Москву лишь 24 ноября, когда Измайлов снова приступил к исполнению своих обязанностей.
Очевидно, Измайлов посылался не только за чертежами Ричерта. Вероятно, это было сделано для отвода глаз шведским агентам, а основной задачей Измайлова было вовлечение Пруссии в войну с Швецией на стороне России. Однако эта миссия окончилась неудачей. Долгоруков писал из Варшавы 26 сентября 1702 года Головину: «Из Берлина пишут, будто Андрей Измайлов безо всякого довольства из Берлина отъехал; только король Пруской при отъезде дал ему орден да перстень алмазной».
Еще до поездки в Пруссию Измайлов разведывал намерения шведского короля. В мае 1701 года он сообщал в Посольский приказ, что Карл XII намерен «на Саксонию нападение учинить». Это донесение было подтверждено аналогичным донесением русского посла в Вене Матвеева. Следовательно, русская разведка давала Петру возможность правильно строить план дальнейшего хода войны и перевооружения армии после Нарвы.
Во время семилетнего пребывания в Дании Измайлов аккуратно посылал разведывательные сведения о шведах. Кроме этого, он вел и экономическую разведку. Из грамоты Петра, адресованной французскому королю Людовику XIV, видно, что Измайлов узнавал от французского посла в Дании де Пуссена о возможностях торговли Франции с Россией. Но основного задания - склонить Данию к разрыву со Швецией - Измайлов выполнить не смог. Он, видимо, был хороший разведчик, но посредственный дипломат. В переписке Посольского приказа часто встречаются выражения недовольства его деятельностью.
Метод работы Измайлова в Дании был тот же, что и в других странах, - подкуп. В наставлении барону Паткулю, данном ему Посольским приказом 28 января 1704 года через курьера Григория Островского в развитие собственноручной инструкции Петра, посланной Паткулю и князю Долгорукову одновременно, говорится, что «выписано из письма Андрея Измайлова об обещании денег 3000 Дацким министрам, чтоб короля склоняли к розрыву, и дабы он, Паткуль, по указу царского величества о том деле потрудился, понеже двор Дацкий и министры ему знаемы».
Таким образом, для подкрепления Измайлова была пущена в ход «тяжелая артиллерия» в лице такого искусного дипломата и разведчика, как Паткуль. Но добиться положительных результатов Измайлов и при помощи Паткуля не смог. Поэтому в конце 1707 года он был отозван в Россию, а на его место назначен комнатный стольник и Белозерский наместник князь Василий Лукич Долгоруков.
Долгоруков прибыл в Копенгаген 26 октября 1707 года из Польши. Перед Долгоруковым, как и перед Измайловым, стояла все та же задача - добиться вовлечения Дании в войну против Швеции на стороне России. Однако датские министры первое время не хотели даже и разговаривать на эту тему.
Позднее они указали на три причины, по которым Дания не может вступить в войну: 1) боязнь Англии и Голландии, которые могут отнять у Дании все, что она, возможно, завоюет у Швеции, да к тому же и убытков ей никто не возместит; 2) у Дании нет денег для войны; 3) боязнь, что в случае объявления войны Карл XII немедленно бросится из Польши на Данию, а Петр I не будет в состоянии помочь ей или совсем оставит ее на произвол судьбы.
Успехи русского оружия содействовали перемене настроения в Дании и облегчили работу Долгорукова. Однако от предложения выплатить Дании единовременно 300 000 ефимков и по 100 000 ежегодно в продолжение всей войны датские министры отказались, доказывая, что таких средств мало для снаряжения армии и флота. Видимо, требовалось дать взятку самим министрам. Поэтому Долгоруков писал в Посольский приказ: «Зело бы нужно хоть малую дачу здешним министрам прислать: всего их четыре человека, а дать надобно троим, потому что они уговаривают короля к войне, а четвертый, ,Лент, отговаривает».
Полтавская победа явилась поворотным пунктом в отношении европейских государств к России. Потенциальные союзники Петра поспешили напомнить о себе, надеясь урвать кое - что от Швеции, противники - Англия, а за нею Голландия - прямо угрожали, что они не допустят ослабления Швеции и помогут ей. Франция, воевавшая за Испанское наследство, желала ослабления Англии и тайно заигрывала о Россией, стараясь распустить слух о намерении заключить о ней договор.
В такой обстановке Долгорукову было легко работать в Дании. Передав министрам соответствующие «дачи», он «домогался» вовлечения Дании в войну. Секретный указ Петра о помощи воюющей Дании в размере 500 000 ефимков единовременно и 100 000 ежегодно плюс 50 000 на оборудование флота и две - три тысячи матросов и десять тысяч солдат пехоты он скрыл и сначала обещал дать только 300 000 ефимков, а потом, когда получил указ царя не разбрасываться обещаниями и заключать договор без всяких субсидий, добился подписания 11 октября 1709 года союзного трактата без всяких субсидий. 5 ноября того же года он уже доносил о начале военного вторжения датчан в Швецию, чему был очевидцем, находясь на королевском фрегате.
Итак, русская дипломатия и разведка добились своего: Дания стала союзником России и начала войну с Швецией.